Жизнь

И они противно заржали.

Меня накрыло, будто бы на мои плечи упал огромный камень. Все мои мечты оказались погребены под обломками рухнувших надежд. Отдать лурд только за попытку заработать. Но я не подала виду. Наоборот, шагнула вперед, наступая на рыжих близнецов.

— Сказала же, я от дядьки Кирка, от тестя его, — кивнула на шатер.

— Родственница что ль? Как звать?

— Елька, — оставила я без ответа первый вопрос. — Из Зорянки я.

Второй метнулся в шатер, докладывать. А первый молча смотрел на меня, все так же преграждая дорогу. Не прошло и пары минут, как второй, высунув голову, махнул мне рукой:

— Эй, ты! Елька! Заходи!

Я дернулась вперед:

— Тележку-то оставь, — усмехнулся первый, — не бойся я пригляжу… Елька…

И я ему поверила. Оставила тележку с покупками и шагнула вперед, в темноту шатра Смотрящего.

Глава 25

Резкий переход от света к тьме ослепил меня. Я застыла на месте, пытаясь проморгаться. Зато те, кто сидели внутри, имели возможность хорошо рассмотреть меня.

— Елька, — раздался знакомый голос, — и вправду ты!

— Дядька Кирк, — рассмеялась я, мгновенно догадавшись кому он принадлежит, — ты опять у зятя гостишь?

— Ага, — поддержал он мой смех, — моя меня опять задолбила… не баба, а чисто дятел. Вот вырвался на пару дней. Но сегодня уезжаю уж, — погрустнел дядька Кирк. — Холодает. Сегодня роса замерзла. Надо за уборку приниматься. Зима дюже холодная будет.

Потихоньку тьма в шатре становилась все прозрачнее, и я уже смогла разглядеть большой стол, за которым рядком сидело несколько темных мужских фигур. Смотрящий со своими людьми завтракали. Стол был заставлен тарелками с мясными и фруктовыми пирогами, плошками с кашей и жареным мясом, горшочками с кашей и крынками с квасом, пивом и вином… От запаха еды у меня скручивало желудок, ведь я не ела со вчерашнего вечера. Но я только тайком глотала слюни, стараясь не выдать себя.

— А ты сама-то как? Как сынок? — поинтересовался дядька, — устроилась, смотрю, в городе.

— Устроилась, — улыбнулась я, — посудомойкой в харчевне работаю. Лушка дома сидит. Я комнату сняла.

— Что ты хотела? — прервал нашу беседу Смотрящий, — почто пришла?

Вот и все. Сейчас все решится. Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Торговать хочу на рынке.

— Лурд за месяц, — ответил Смотрящий равнодушно, — и торгуй.

— Дорого больно, — вздохнула я, — я же только попробовать хочу. Седьмицу…

— Петро, — вступился за меня дядька Кирк, — да откуда ж у девочки-то лурд? Ты посмотри на нее, неужто будь у нее лурд, стала бы девка в таких лохмотьях ходить?

Смотрящий недовольно набычился. Я его с одной стороны понимала, если каждый начнет ходить и просить поблажки, то никакого порядка не будет. Но и лурд платить только за попытку заработать было жалко.

— Я прилавок занимать не буду, — добавила я еще одни аргумент, — весь мой товар на маленькой тележке уместится, — кивнула я на улицу. — Я с ней по рядам ездить хочу…

— Хорошо, — кивнул Смотрящий, — шесть филдов за месяц. В первый раз можешь заплатить за седьмицу.

Не успела я обрадоваться, как из дальнего угла раздался голос Жерена:

— Чем торговать-то будешь?

— Взваром, — честно призналась я, радуясь, что в этом сборище у меня есть еще один знакомый, — харчевни-то только после полудня открываются. А торговцев жажда мучает… вот я и буду им взвар продавать…

Я попыталась разглядеть Жерена, но ничего, кроме смутных теней не увидела. В дальнем углу было слишком темно. Как будто бы нарочно, чтобы никто не увидел, кто там сидит. А может быть так и было. Преступный мир — это же не только условно безобидные сутенеры, ростовщики, барыги и мелкие воришки. Это и грабители, и убийцы, которые заинтересованы в том, чтобы их не узнали. Только мне не хотелось думать, что Жерен из таких.

— Филд за седьмицу будет достаточно, Петро, — заявил он.

Смотрящий с шумом выдохнул, и повернул голову в его сторону. Но ничего не ответил, только кивнул головой, соглашаясь.

— Спасибо! — расплылась я в улыбке. Эта цена была даже ниже, чем я мечтала.

— Иди, деньги рыжим отдашь, — усмехнулся невидимый Жерен, — и не забудь пива торговцам предложить. Многие не откажутся.

Я рассмеялась. Да, пожалуй, Жерен прав. Надо купить еще пару горшков для пива и кваса. Только примерить сначала, чтоб в тележку все поместились.

Выйдя из шатра, я сразу же попала в руки рыжих братьев. Они подслушивали наш разговор, поэтому просто кивнули, когда я протянула им филд. А первый не выдержал… ну, я так думаю, что это был первый, второй же добрее.

— Ну, и везучая ты, девка, — хохотнул он, — впервые вижу, чтоб за побродяжку какую сам Жерен вступился. Не абы кто ведь, а правая рука Гирема.

Правая рука Гирема?! У меня перед глазами поплыло, и я чуть не грохнулась в обморок.

— Эй, девка, — слегка толкнул меня второй, возвращая в реальность. И захохотал, — ты что от радости сомлела?! Иди, давай. Не мешай людям работать…

Я, как сомнамбула подхватила тележку и покатила ее прочь от шатра Смотрящего. Перепуганные мысли разбежались, и голова осталась такой пустой, что ветер, казалось, продувал ее насквозь, влетая в одно ухо и вылетая в другое. Я понимала, надо бежать. Но, как же решиться снова сломать то, что с таким трудом удалось построить? Я ничего не видела перед собой и вздрогнула, услышав крик:

— Елька, — меня догонял Жерен, — ты что это удумала? Думаешь пойдет твое дело-то, а?

— Не знаю, — пожала я плечами. Мне хотелось сбежать от него как можно быстрее. Теперь, когда я знала какое место занимает Жерен в иерархии Нижнего города, я больше не могла чувствовать себя рядом с ним спокойно.

— Давай помогу, — подхватил он ручки тележки и отодвинул меня в сторону. — Ты домой?

— Да, — соврала я. Мне еще нужно было купить крынки для кваса и пива, и сами напитки. Но я надеялась, что Жерен быстрее отстанет, если будет думать, что я ухожу с ярмарки.

— Я провожу, — качнул головой Жерен. Немного помолчал, а потом спросил, — Елька, вот ты с Селесой уже месяц живешь. Скажи, а она хотя бы иногда обо мне вспоминает?

Я прыснула и расхохоталась. Не над Жереном, над собой. Напридумывала себе невесть что, а ларчик-то просто открывался. Ему же нравится Селеса, и он решил через помощь мне мосты навести.

— Прости, — вытерла я выступившие слезы, — Жерен, ты ей тоже очень нравишься. Поверь. Я же вижу, как она на тебя смотрит. А говорить, не говорит. Характер такой. Еще и корит себя за то, что чувствует, ты ведь лучший друг ее мужа. Потому и сама она никогда тебе знака не подаст. Но от твоего внимания отказываться будет.

— Почему ты так думаешь? — нахмурился он немного обиженный моим смехом.

Я пожала плечами:

— Не знаю, — улыбнулась, — женская интуиция. Если бы все было не так, она давно бы или с тобой была, или кого другого нашла. А у нее нет никого. И кроме тебя к ней, вообще, никто не подходит. Не позволяет она. Я же видела, как она в харчевне мужиков отваживает.