Жнец и Воробей

— Ага, — говорю я, щурясь в сторону центра Вейберна. — Кажется, уже все закоулки Хартфорда обошла на костылях. Надо повидать что-нибудь новенькое.

Фионн смотрит на меня, нахмурившись и изучая. Иногда его взгляд словно обжигает меня. Но он моргает, и всё исчезает, будто он захлопнул ставни, спрятав этот огонёк в темноту.

— Будь осторожна… — говорит он, словно не уверен, нужно ли это говорить. Он старается держаться отстранённо, но я всё равно чувствую нотку беспокойства в его голосе.

— Конечно. Мне просто нужно немного развеяться, — отвечаю я.

— Если возникнут какие-либо проблемы, сразу звони.

— Да, конечно. Всё будет хорошо.

Он слабо улыбается, но, кажется, не верит. Я разворачиваюсь и перебираюсь через парковку больницы «Маклин» к тротуару, ведущему к магазинам. Перед тем, как свернуть за угол, оглядываюсь. Не жду, что Фионн будет стоять там, скрестив руки в белом халате. Но он стоит. И у меня что-то ёкает в груди, когда он машет рукой.

Я киваю ему и иду дальше.

Пройдя пять кварталов, я начинаю жалеть о своём решении.

Я уже привыкла передвигаться на костылях. Этот ритм «стук-шаг-стук» почти как музыка. Но долго слушать эту «костыльную музыку» невозможно, это превращается в настоящую пытку. У меня до ужаса болят подмышки. Кафе в нескольких кварталах кажется бесконечно далёким. Хочется отдохнуть, лучше там, где есть кондиционер и айс-латте.

Я прищуриваюсь, глядя на вывеску магазина на следующем квартале. «Шайретон: всё для охоты и рыбалки».

То, что нужно.

Я ковыляю к маленькому кирпичному зданию — первому среди магазинов, выстроившихся вдоль обсаженной деревьями главной улицы. Открываю дверь, и меня встречает запах кожи, резины и искусственной сосны. Вокруг жилеты яркого оранжевого цвета. Камуфляж всех оттенков зелёного и бежевого. Удочки. Крючки, наживки, искусственные рыбки и пластиковые черви. И ножи. Короткие. Длинные. С зубцами. Гладкие. Матовые, с черным покрытием. Блестящие, серебряные, отполированные до зеркального блеска.

Хозяин магазина — седой старик с ежиком белых волос и глубокими морщинами на лице. Он отрывается от своего журнала о рыбалке и кивает мне, бросив взгляд на мой гипс. Я привыкла к однообразным вопросам и держу наготове стандартный ответ. Но он ничего не спрашивает. Просто сухо здоровается, запускает пальцы в банку со снюсом и закладывает мешочек табака за губу, потом возвращается к чтению.

Я ковыляю к одному из длинных рядов, рассматривая ножи в стеклянных витринах, не торопясь оценить все детали.

— …Разве я тебе не говорил? Кажется, говорил, сука, — рычит мужчина в конце одного из рядов, его не видно за стойкой с вейдерсами³ и водонепроницаемыми куртками. — Ты пиздец какая тупая.

Я смотрю в сторону кассы, но, похоже, хозяин магазина не слышит, или не подает вида. Мужчина на другом конце прохода произносит ещё несколько грубых комментариев, а я крадусь по соседнему ряду. В короткой паузе я слышу приглушенный женский голос на другом конце провода, но не могу разобрать слов. Только тон. Смиренный. Полный страха.

— Мне похуй, Наоми.

Меня пробирает дрожь. Я стою перед вешалкой с вейдерсами, но смотрю не на них. Вспоминаю медсестру Наоми, её натянутую улыбку, когда я гадала ей в больнице. Вспоминаю тусклый свет в её глазах, словно они видели слишком много плохого. её тихий голос, робкую надежду, когда я спросила, что для нее значит Туз Кубков. Взлететь. Я знаю, кто этот человек. Что он сделал. И куда ему нужно отправиться.

Внутри меня вспыхивает злобная радость. Я смотрю на свой гипс. Может, не так уж и плоха моя неудача?

— Это твои проблемы, — продолжает мужчина, возвращая меня в реальность. — И если не будешь осторожна, их станет только больше. Или тебе похуй, что твои фотографии увидят все в городе…? — слышу тихий жалобный голос на другом конце провода. — Я же сказала, что сегодня иду гулять, и клянусь богом, если тебя не будет, когда я вернусь, то…

Я резко раздвигаю вейдерсы, вешалки громко скрежещут по металлической штанге. Мужчина моего возраста вздрагивает, смотрит на меня широко раскрытыми глазами, прижимая телефон к уху.

— Я перезвоню, — говорит он.

А потом медленно улыбается.

Он довольно красив, если не придираться. Взъерошенные темные волосы. Щетина на волевом подбородке. Серебристые глаза, которые загораются, когда он улыбается. Уверена, ему многое сходило с рук благодаря этой улыбке. И он это прекрасно знает.

— Привет, — говорит он мягким, бархатным голосом. Я слегка киваю. Он машет телефоном и виновато наклоняет голову. — Извини за это. Работа. Ну знаешь, люди иногда отлынивают… Поверь, она заслужила.

— Ага, — сухо говорю я, хотя он, похоже, не замечает моего сарказма. — Конечно, заслужила. Уверена, больше не накосячит.

Выражение его лица смягчается, и он облегченно вздыхает.

— Надеюсь, ты права, — он кивает на мою ногу. — Что с тобой случилось?

Я наклоняюсь вперёд и прикрываю рот рукой. В его глазах вспыхивает интерес.

— Сломала, когда пыталась убить одного парня.

Я подмигиваю ему, и он смеётся на весь магазин.

— Вот это история! Хотел бы я услышать подробности. Меня зовут Эрик, — он ждет, что я тоже назову своё имя. Я молчу, и в его глазах вспыхивает что-то озорное. — Ты увлекаешься рыбалкой?

— Что-то вроде того, — отвечаю я, и он ухмыляется.

Я пожимаю плечами и ковыляю к витрине с ножами. Эрик следует за мной, наблюдая, как я рассматриваю оружие, до которого не могу дотянуться.

— У тебя есть секретное место для рыбалки? Мне бы не помешали советы. Уже неделю ничего не могу поймать. Может, как-нибудь покажешь?

Я поднимаю на него взгляд, наклонив голову. Медленная, хищная улыбка появляется на моих губах.

— Думаю, Наоми будет против. Как считаешь?

Улыбка Эрика, наконец, пропадает, но не полностью. Он усмехается, словно давая мне последний шанс одуматься. Затем закатывает глаза.