Зимний двор

— И всё? — спросила блондинка, прищурившись.

— Не спрашивай меня, женщина. Ты с самого начала должна была сказать, что это плохая идея.

— О, я говорила. Я предупреждала, что посылать их в места, где твой отец насиловал и разрушал — хреновая идея, а ты возразил. Я говорила, что, хотя люди сплотились с нами, не стоит поворачиваться к ним спиной. Доверие всегда нужно заслужить, и оно никогда не даётся просто. Невозможно доверять кому-то, кто продемонстрировал свою ненависть, и ждать, что он не воткнёт тебе нож в спину. Учитывая, что она видела, как твой отец скармливал её братьев и сестёр родителям, я удивлена, что она не собиралась его убить, и если она действительно была в его власти, но не сделала этого, значит, не планировала убийство.

— Синтия, не время и не место. Я король, и если хотим исправить то, что натворил отец, мы должны принести жертвы, все мы. Я предложил принять десятую часть того, что мне причиталось, и они отдали мне своих дочерей для гарема. Для моего гарема! Будто я ублюдок, которым был мой отец. А я, в свою очередь, предложил им принца Орды. Если бы отказался, Орда объединилась бы против нас, когда мы в них нуждались. Мы выглядели бы слабыми в глазах врагов, а мы не можем позволить себе этого. Если бы десятина не выплачивалась, Орда снова начала бы опустошать и разрушать малые дворы. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я понимаю, — сказала она, поглаживая его щеку. — Но она в ужасе, так что скажи, что ты не собираешься скармливать её брата и сестру родителям, и что они не заплатят за её преступления. А потом брось эту задницу в подземелье за то, что она подстрелила Синджина, и покончим с этим. Мы что-нибудь придумаем, мы всегда так делаем.

Сердце Айслин бешено колотилось, когда она смотрела на ауру, окружавшую женщину. Нет, не женщина. Богиня. Она Богиня Фейри, та самая, которая вдохновила собственную мать присоединиться к призыву к оружию ради Фейри. Айслин всё испортила, предположив, что её суженый будет таким же жестоким и ужасным, как их отец, и запаниковала. И теперь она умрёт за это.

Глава 21

Она сидела на мягком, как перина, матрасе, сложив руки на коленях. Платье, которое они прислали, было нелепым и безвкусным, но, по крайней мере, тело прикрыто. Мысли о доме преследовали с бешеной скоростью. Отец хотел её смерти. Орда хотела наказать, а Айслин понятия не имела, чего хочет. Дом — это хорошо, но она не будет рада вернуться.

Айслин подпрыгнула, когда звук открывающейся двери достиг ушей. Она смотрела, как мужчины входят в камеру, выливая из вёдер воду в большую круглую ванну, которую принесли раньше. Прислонившись к стене, она наблюдали, как они заканчивали и покинули камеру так же тихо, как вошли. Запах жжёных цитрусовых и тлеющих углей донёсся до носа, и она закрыла глаза от воспоминаний, которые вызвал аромат.

— Ты могла бы всё рассказать, и нас бы сейчас здесь не было, — сказал Синджин из тени.

— Пришёл позлорадствовать? — спросила она, когда мужчины вышли из темницы, закрыв за собой дверь. Она подождала, пока они останутся одни, прежде чем прикоснуться к воде, и закрыла глаза, чувствуя, как холод обжигает плоть. Большинство людей не нашли бы холод утешительным, но для неё он всегда был таким.

— Пришёл посмотреть, как у тебя дела. — Он пожал плечами. — Я знаю, тебе больно, и я сожалею. Цветы смертельно опасны, и то, что я сделал… Я бы не причинил тебе вреда, не требуй они этого от меня.

— Я жива и не держу на тебя зла. Я тоже чувствовала эту первобытную потребность дать тебе делать всё. Я чувствовала боль, знала, что должна закричать, но не могла. Мне было не больно, не на том уровне, который могла бы почувствовать или понять. Я просто знала, что должна делать то, чего от нас хотят, — сказала она, повернулась к нему спиной и начала раздеваться, не зная, надолго ли оставят воду в камере.

Он зашипел, когда она выскользнула из халата и нырнула в ванну. Айслин обняла себя за плечи, не давая увидеть всё, что могло быть видно.

— Здесь ты в безопасности, — сказал он, но это не обещание.

— Я выйду замуж за Кейлина, — напомнила она.

— Замуж за Кейлина. — Его голос был грубым, почти гортанным.

Решётка открылась, и он вошёл, скользнув рядом с ванной, чтобы окунуть пальцы в мутную воду. От него исходил жар, нагревая ванну. Она не стала уклоняться, а повернулась и уставилась на него.

— Хотел бы я, чтобы всё было по-другому, — пробормотал он, прикрывая рот рукой и вставая. — Жаль, что я не могу исправить всё и удалить метку с твоей плоти. — Он смотрел, как она вылезает из ванны, чтобы встать перед ним.

Айслин с голодом смотрела Синджину в глаза, и, по большому счёту, ей нечего было стесняться — он видел её обнажённой и делал с ней то, чего не делал никто другой. Она потянулась за полотенцем, случайно задев Синджина. Она напряглась, но не он. Синджин притянул её к себе, крепко целуя. Он требовательно пожирал её страхи, а она позволяла забрать их все. Подняв Айслин, Синджин направился к кровати, но приглушённый кашель, донёсшийся из камеры, заставил напрячься. Как два ночных вора, они повернулись и уставились в золотистые глаза, не знающие пощады. Синджин наколдовал на Айслин одежду, прежде чем медленно отойти.

— Ты больше не станешь с ней встречаться.

— Райдер, — начал Синджин.

— Я сказал, что ты больше не станешь с ней встречаться. Понял? — он сказал это так тихо, что Айслин вздрогнула от насилия, которое сулило слова.

— Понял, — сказал Синджин и исчез, не сказав больше ни слова.

— Ты не будешь с ним, понимаешь? Ты помолвлена с его братом, и я не позволю тебе встать между ними. Твою руку отдают другому, смотри не поскользнись и не приземлись на его член. — Белки его глаз заполнила чернота, скрывая золото, пока что-то дикое и смертоносное не уставилось на неё. — Я понимаю, что благодаря тебе и тому, что ты сделала, мои братья живы. Твой поступок облегчил случившееся, но ничего не забыто. Твоего отца не спасти.

— Он этого не заслуживает, — подтвердила она, наблюдая, как он прищурился.

— Не любишь отца? — холодно спросил он, удивлённо вскинув брови.

— Я ничто, я ерунда, я уродлива и недостойна любви. До меня это донесли его кулаки. Твой отец превратил нашу семью в ту, которую другие жалели и боялись. Когда-то у меня был отец, которого я очень любила, но всё изменилось после того, как на его глазах жена часами трахается с Королём Орды и умоляет о большем. Или может, когда съел своих детей. То, что превратило его в монстра, можно выбирать долго. Не знаю, в детстве, наблюдая за тем, как всё это разворачивается, я удивляюсь, что мы не все облажались. — Он вздрогнул, и она улыбнулась. — Разумеется, я не стала искать встречи с ним. Как и он со мной. Я уверена, всё могло бы быть иначе.

— Он избивал тебя, — мягко сказал он, коснувшись прутьев, и они исчезли. — Твой отец бил тебя? — Айслин не была уверена, чего ждала, но это был не Король Орды, положив руки на колени и глядя на неё самыми прекрасными золотыми глазами — и галактики накренились в гипнотических глубинах. — То, что мой отец сделал с твоими братьями и сёстрами… — он замолчал.

— Чудовищно? Ужасно? Разрушительно. Это уничтожило весь двор. А меня разорвало на части. Я была в ужасе от твоих братьев. Мысль о том, чтобы выйти замуж за одного из них на целый год, а он был чем-то похож на своего отца, заставила меня быть опрометчивой, непредсказуемой.