Злобный рыцарь
Шрифт:
– Это же не порождения, это просто... было так необычно... Значит, теперь я смогу научиться летать?!
– Костя не отрывал глаз от снующих вокруг переливающихся лент, почти забыв про работу, отчего чуть не наступил на щупальце дремлющему у обочины дорожнику.
– Сегодня же?!
– Во-первых, твой поводок еще слишком короток. Во-вторых, если ветер к вечеру не станет устойчивым, точно нет - только идиоты летают на переменном ветре!
– Ну, хоть попробовать-то можно?! И уж точно ты должен начать преподавать мне теорию! Ты меня даже не предупредил, что к чему с этими порывами!
– Ну конечно, - наставник
– Я же не знал, что это... Вдруг они как-то опасны для моего флинта...
– Какая жалкая отговорка. Нам сегодня в другую сторону, так что...
– Георгий сделал выразительный жест в сторону Ани, уже сворачивавшей за угол дома на свой привычный маршрут.
– Но раз я с сегодняшнего дня больше не малек, разве наставник не должен устроить какую-то торжественную церемонию? Или вечеринку?
– Раз ты больше не малек, - Георгий хищно улыбнулся, - сегодня вечером я обязан снабдить тебя знаниями о твоей могиле.
– Спасибо, Жора, - упавшим голосом произнес Костя и показал наставнику отогнутый большой палец, - сейчас поднял настроение во как!
– Я старался, - Георгий лучезарно улыбнулся и уехал прочь.
* * *
Когда ты идешь на работу каждый день приблизительно в одно и то же время одной и той же дорогой, очень многое вокруг становится, привычным, ожидаемым, предсказуемым и в чем-то даже ритуальным. Это как движения простого танца, которые невозможно забыть и в которых очень сложно ошибиться. Знаешь, когда нужно повернуться, сменить ногу, наклонить голову. Предсказуемость приносит безопасность в новом мире. В старом мире ты просто садился в свою машину и ехал на работу, глядя только перед собой, понятия не имея, кто вокруг тебя и совершенно этим не интересуясь. В новом мире тебе нужно смотреть во все стороны, изучать и запоминать. Так он и делал, и уже в точности мог сказать, кто откуда выйдет, кто что скажет или сделает. Простой танец на привычной сцене. А когда у тебя прекрасное настроение - настолько прекрасное, что даже наставник не в силах толком его испортить - этот танец совсем прост.
Постоянно опаздывающая флинт-студенточка бежит на занятия. Ее матерая хранительница совершенно чокнутая, и тут надо вести себя осторожно. Если посмотришь на нее - она взбесится. Если не посмотришь - взбесится еще больше. Если посмотришь на ее флинта - решит, что ты что-то задумал. Если не посмотришь - решит, что ты что-то задумал и пытаешься этого не показать. Настоящий параноик. Тут очень трудно понять, как поступить правильно.
– Делаешь вид, что меня не замечаешь?!
Вот черт!
– Ну что вы, Лариса Анатольевна. Как можно вас не заметить?
– А почему не здороваешься?!
– Я как раз собирался это сделать...
– Да?! С чего бы это?! Я тебя вообще не знаю!
– Хорошего вам хранения.
– Да пошел ты!
Вроде ничего так сегодня поговорили. Хорошо, что ее флинт почти сразу же переходит дорогу. А вот Зоя и Денис, хранители молодой влюбленной пары, и если приветливо кивнуть им и сразу же чуть приотстать, они тут же про тебя забудут, и можно во всех подробностях узнать все о вчерашнем сексе их флинтов. Опять на стиральной машинке? Никакого разнообразия в последнее время. А вообще странно, что они еще не продают билеты.
–
Ты что - нас подслушиваешь?– Как вы могли подумать, конечно нет!
Конечно да!
А вот Николаич - имени он не знает, никто не называет его по имени, тощий патлатый мужик, у которого всегда можно узнать последние спортивные новости. Его флинт работает монтажником окон и всегда идет до гастронома, где его забирает рабочий грузовичок.
– Ну как, смотрел матч вчера?.. А-а, все время забываю, у тебя ж баба!..
– Не тяни.
– Уделали насухую, как я и говорил.
– Обидно.
– Состав надо им менять, состав!
Из-за угла выныривает маленький небритый флинт в мешковатой одежде с тоскующим болезненным взглядом. Хранитель в джинсовом костюме стиля восьмидесятых нахохлившись сидит на его плече, злобно оглядываясь по сторонам. Степка, причиной ухода которого стала страстная любовь к любой градусосодержащей жидкости, и теперь хранящий такого же алкаша. Чмо, каких поискать, но со всеми следует здороваться.
– Придурок!
– Сам придурок!
Девчушка младшешкольного возраста, болтающая ногами на плече пожилой домохозяйки, всегда идущей на рынок в одно и то же время. Нелепость, конечно, выбирать себе детский возраст - такой малявкой должно быть трудно отбиваться от порождений.
– Привет, дядя Костя.
"Дядя Костя" - и это с учетом того, что писклявой хранительнице далеко за семьдесят.
– Марья Павловна, в вашем-то возрасте с голыми коленками!
– Хи-хи, дядя Костя, и что ж вы всегда такой неприветливый. Жаль, при жизни не довелось вас встретить - такие мужики как раз в моем вкусе. Эх, в молодости я знаешь какая проворная была! Как я сегодня выгляжу для своих девяти лет?
Тебе семьдесят шесть, что за идиотские вопросы постоянно?!
– Не хотелось бы вас огорчать, Марья Павловна, но вы выглядите на все десять.
– Хоть бы раз услышать от вас что-нибудь приятное.
А вот если Аня пойдет чуток быстрее, можно перекинуться парой слов со своим тезкой, Константином Сергеевичем. Спокойный мужик, простой, бывший моторист, от него всегда можно узнать что-нибудь полезное.
– А, Костя, здорово! Смотрю, с утра на приподнятом настроении.
– Вижу ветер!
– Поздравляю, перешел в старшую группу. С тебя бутылка!
Протянутую руку можно пожать - Сергеич безопасен, если его не раздражать.
– А сам чего такой мрачный.
– Ночью соседский флинт ушел, а я как раз на балконе был, санитарную службу видел. Сам понимаешь, это настроение не очень поднимает.
– Да уж.
Гибель хранителей он видел уже несколько раз, но уход флинтов наблюдать пока не доводилось, и Костя вовсе не стремился стать зрителем этого действа. При жизни он никогда не видел чьей-то смерти - только ее результат, и ему совсем не хотелось узнавать, что это такое. От самих слов "санитарная служба" веяло чем-то жутким, темным, хотя представители этих служб, скорее всего, выглядели не страшнее того же Евдокима Захаровича, а может, и столь же невероятно красиво, как служба оповещения.