Злобный рыцарь

Вспомнив все, чему успел научиться, Костя запрокинул голову, спиной уходя вниз и вбок, руками оттолкнулся от пола, прыгнул на плечо своего флинта, в прыжке забросив скалку на спину, а вместо нее выхватив деревянный обломок и вентиляторную лопасть на короткой рукоятке, больше подходившие для ближнего боя, и кинулся туда, где разворачивался к нему краснокостюмный хранитель. Но его там тут же не стало, и уже приземлившись, Костя ощутил замах у себя за спиной. Не останавливаясь, развернулся, успел зацепить взглядом, как хранитель ужом скользнул в противоположную сторону, и метнулся ему наперерез в новом развороте. Прыгнул на колени какому-то флинту, читавшему газету, увернулся от его хранителя, оттолкнулся от спинки кресла и, провернувшись в воздухе, попытался достать обломком дерева пустившегося ему вдогонку противника, но обломок впустую рассек воздух. Осколок стекла, выскочив откуда-то снизу словно сам по себе, чуть оцарапал ему бедро, Костя, скакнув в сторону, тут же дернулся обратно, уходя от нового выпада, не глядя, ударил себе за плечо и почти задел человека в бейсболке вентиляторной лопастью по щеке. Противник издал раздраженный возглас, в котором слышалось легкое одобрение, отшвырнул сунувшегося было ему наперерез какого-то хранителя, пытавшегося оборонить своего флинта, и схватка всплеснулась новой волной. В середине салона хранительница все еще безуспешно пыталась сдернуть кшуху со своего флинта, но внимание хранителей пассажиров теперь разделилось - часть наблюдала за тем, чем разрешится ситуация с порождением, а часть металась в начале салона, пытаясь не давать дерущимся использовать их флинтов в качестве опорных столбов и внося тем самым неповторимое разнообразие в и без того причудливую свалку.

Костя, пока что танцевавший исключительно за оборону и старавшийся при этом не выпускать из поля зрения своего флинта, успевал уворачиваться не от всех ударов раздраженных коллег, сыпавшихся на него со всех сторон, и ощущал, что уже начинает выдыхаться, тогда как противник двигался все так же ловко и уверенно. Он то запутывал Денисова в своих почти неуловимых вращательных движениях, то кидался к Ане и замахивался на нее стеклянным ножом, разбивая на середине все денисовские стратегические маневры. Костя окончательно перестал понимать, чего добивается хранитель в бейсболке - убить его или его флинта. Злость переполняла его - возможно, сейчас Костя был бы в состоянии зашвырнуть противника в соседний район, но для этого нужно было суметь хотя бы коснуться его, а пока ему это не удалось ни разу. Коллеги бушевали вокруг, где-то рядом хранитель водителя громкими матами требовал восстановления спокойствия в транспорте, и даже сейчас, в пылу схватки не только его лицо, но теперь и голос казались Косте отчаянно знакомыми. Кто-то выбил деревянный обломок из его руки, он почти пропустил очередной замах на развороте, и тут над головой его противника взмыла и резко опустилась толстая суковатая палка, метя в голову. Голова хранителя, успевшего почуять опасность, правда тут же отдернулась, и палка лишь задела его по плечу, но змеиное па танца уже было нарушено, и стеклянный нож не достиг своей цели. Тимка, державшийся за другой конец напроказничавшей деревяшки, испуганно-потрясенно округлил глаза и приоткрыл рот, а в следующее мгновение краснокостюмный нанес ему сокрушительный удар локтем, отчего художника унесло куда-то в хвост автобуса. Он отвлекся от Кости лишь на долю секунды, но Денисову этого хватило, и он наконец-то достал противника, впечатав кулак в одну из тех точек, куда хранителю особо не рекомендуется получать удары - туда, где раньше, согласно анатомии, располагалось сердце. Он очень четко представлял себе, как противник от его удара сейчас улетит из автобуса к чертовой матери, но тот с озадаченным возгласом лишь въехал в автобусную стенку, частично вывалившись на улицу, так что в салоне остались только его дергающиеся ноги, простершиеся на коленях двух сидящих флинтов, невозмутимо смотревших перед собой. Ухмыльнувшись, Костя ринулся вперед, не давая противнику опомниться, и тут ощутил за спиной чье-то присутствие. Он повернулся, но уже на начале разворота что-то с силой ткнулось ему в спину и проникло внутрь, мгновенно разогнав по телу отвратительную слабость. Костя рванулся в сторону, чужеродный предмет исчез, но слабость осталась, и он, пошатнувшись, почти повис на спинке сиденья, ошеломленно глядя на водительского хранителя, который стоял перед ним, пригнувшись и сжимая в руке изъеденный недогоранием детский пластмассовый меч, почти до самой рукояти измазанный серебристо-сизым, медленно клубящимся вокруг синего клинка.

– Вот так, песик, - тихонько сказал хранитель, криво улыбнувшись, и тут Костя узнал его - узнал этот голос, узнал это лицо. Правда, когда он его видел, это лицо было перекошенным, словно стекающим вправо, как тающая восковая маска, а вместо глаз зияли черные дыры, но это точно было то самое лицо - лицо, гримасничавшее в ночи по другую сторону стекла.

Приветики... Новый песик?.. Добрый песик?

Недавний противник Денисова резким движением выпрямился на коленях флинтов, тем самым вернув себя в салон. Бейсболки на нем уже не было. Сделав упреждающий жест осколком стекла двоим хранителям, кинувшимся было к нему, он уставился на Костю и стоящего напротив человека с мечом и почти обиженно произнес:

– Эй, какого черта?!

Судя по его выражению лица, такой исход событий явно не входил в его планы, и в следующую секунду несостоявшийся убийца подтвердил это - он соскочил с колен флинтов, подпрыгнув, ухватился одной рукой за поручень, крутанувшись, пролетел сквозь крышу автобуса и пропал с глаз. Смотреть ему вслед Денисову было некогда - бывший призрак, самодовольно блеснув глазами, кинулся к нему, замахнувшись своим оружием. Его движения, после стремительных бросков и проворотов отбывшего хранителя, казались медленными, неуклюжими, и у Кости осталось пропасть времени на то, чтобы возмутиться и обидеться на самого себя. Он получил возможно смертельное ранение от хранителя, который, судя по всему, ни черта не умел. По сравнению со своими прежними умениями он в недавней схватке демонстрировал чудеса ловкости, а ему всадил меч в спину какой-то ясельник!

Оттолкнувшись от кресла, Костя дернулся в сторону, пролетев сквозь каких-то флинтов. Ноги слушались плохо, и зрение значительно ухудшилось, но все же он смог удержать равновесие и, сдергивая со спины скалку, развернулся и выскочил у атакующего хранителя со спины. Тот успел повернуться, и Денисов, не раздумывая, швырнул скалку ему в лицо и тут же метнулся вперед. Экс-призрак дернул головой, машинально вскидывая руку навстречу летящей скалке, мгновением позже Костя боднул его в незащищенный живот и вместе с противником повалился на пол, одной рукой прижав вооруженную конечность противника, а другой с размаху ударив вентиляторной лопастью под запрокинувшийся подбородок. Рядом кто-то отчетливо произнес:

– Елки, хоть бы раз дали нормально доехать до работы!..

Костя выдернул меч из разжавшихся пальцев раненого и, ухватившись за сиденье, кое-как поднялся на ноги. Экс-призрак, дернув головой, завозился, перевернулся и, встав на четвереньки, пополз к своему флинту, оставляя на полу серебристо-сизые кляксы. Вентиляторная лопасть все еще торчала из его шеи.

– Как ты это сделал?
– Костя пошатнулся и трудом устоял, ухватившись за Анино плечо. Краем глаза он заметил, как один их хранителей проворно подхватил его скалку и спрятал под рубашку, воровато оглядываясь.
– Как ты получил флинта?

Ползущий издал кудахтающий звук и протянул вперед руку со скрюченными пальцами. И тут водитель, явно забыв о том, кто он и где находится, бросил руль и, повернувшись, полез в салон, глядя перед собой пустыми глазами лунатика. Автобус мотнуло и повело на встречную, в салоне всплеснулся слаженный вопль ужаса как флинтов, так и хранителей, и тут Костя, действуя исключительно инстинктивно, отпустил Анино плечо, шагнул вперед, вернее, скорее качнулся на подгибающихся ногах и, повалившись на спину хранителю, все так же тянущему руку к своему флинту, вонзил синий пластмассовый клинок ему в спину и сразу же в затылок. Скрюченные пальцы, уже почти касавшиеся бедра водителя, подпрыгнули, распрямляясь, и начали стремительно таять, обращаясь туманной дымкой, и сам хранитель тоже начал таять, рассеиваться, и его отчаянно-злобный крик тоже оказался туманным, расплывающимся, почти несуществующим.

– Нет!

Препятствие между Костей и полом исчезло, и он упал на колени, сжимая рукоять меча густо перепачканными в сизи пальцами - все, что осталось от хранителя. В ту же секунду в глаза водителя вернулось осмысленное выражение.

– Ой!
– сказал он, машинально схватившись за воздух, судорожно огляделся и метнулся обратно за руль, вывернув его в самый последний момент - автобус шел в лобовую со встречным троллейбусом, издававшим истошные гудки. Костя повалился на своего флинта, который, спрятавшись за сидение, визжал, в ужасе глядя в окно, и накрепко за него ухватился. Автобус, разойдясь с троллейбусом, скрежетнул по его боку и, вернувшись на свою полосу, затормозил так резко, что большая часть пассажиров обоих миров попадала друг на друга. Троллейбус же, размахивая слетевшими с проводов "рогами", прыгнул за бордюр и остановился, вметнув рылом масштабный снежный фонтан.

– Мама!
– пискнула Аня, втягивая голову в плечи.

– Я здесь, - машинально отозвался Костя, ощупывая отверстие в спине.

– Костя!
– в прореху между взбудораженными флинтами и их хранителями просунулся Тимка, выглядевший изрядно помятым.
– Костя... ох! Тебя убили?!

– Идиот!
– огрызнулся Денисов, подобрал выпавшую из убитого противника лопасть и, проигнорировав протянутую руку художника, поднялся, держась за сидение.
– Я думал, это тебя убили... Чего ты влез вообще?!

– Это вместо благодарности?
– обиделась творческая личность.

– Спасибо, идиот! Это не твой ли там флинт с гнусником на макушке?

– Черт!
– упавшим голосом сказал Тимка и скрылся в волнующейся толпе, часть которой теперь стремительно перетекала к кабине, жаждая сообщить водителю все, что о нем думает. Тот монотонно моргал в своем кресле, все еще накрепко сжимая руль, а за поручнем между ним и толпой стоял молодой человек в элегантном светло-сером костюме, небрежно поигрывая своим оружием - на деревянный стержень, толщиной и длиной не превышавший обычную трость, с одной стороны была насажена деревянная же грушевидная головка с толстыми шипами, а с другой стороны красовался наконечник из какого-то полупрозрачного с металлическим отливом материала, чем-то смахивавший на уменьшенную копию нидерландской алебарды. Другой молодой человек, одетый и вооруженный идентично, пристроился в свободном кресле рядом с водителем. Черты их лиц были разными, но выглядели они близнецами, и их скучающие голоса тоже звучали абсолютно одинаково.

– Назад! Хватит орать, упокоились все! Назад!

На взбешенных флинтов это, конечно, не действовало, но хранители, ворча, начали отступать. Временная служба - Косте уже доводилось их видеть. Быстро прискакали. Их оружие было предметом вожделения любого хранителя, в том числе и Денисова, он бы, плюнув и на законы, и на моральные принципы, с удовольствием ограбил бы кого-нибудь из времянщиков. Но те владели своим оружием слишком виртуозно, кроме того, всегда работали в паре. А ведь и они когда-то были хранителями. Возможно, сам Денисов со временем тоже мог бы попасть в какую-нибудь службу - если б захотел, конечно. А на данный момент он точно этого не хотел.