Злые вихри

Чего собственно добивалась Лидія Андреевна, всячески портя репутацію мужа и въ то же время желая и настаивая, чтобы онъ къ ней вернулся -- надъ этимъ она не задумывалась. Она просто мстила.

Когда Бубеньева являлась къ ней и, запыхавшись, щуря глаза и хватаясь за сердце, разсказывала о томъ, какъ теперь «вс, вс» презираютъ Михаила Александровича, а ее жалютъ, сочувствуютъ ей,-- она испытывала удовольствіе. Когда «въ Царскомъ» ее встрчали тмъ, что Соня врно не совсмъ хорошо себя чувствуетъ, что она часто бываетъ грустна, задумчива и даже иной разъ неохотно и вяло играетъ со своими подругами,-- она вздыхала, говорила: «да, вдь, это онъ, все онъ,-- погубитъ онъ мою бдную двочку!» -- и внутри себя была довольна.

За Соню она вовсе не боялась, считала ее здоровой, крпкой и только... «фокусницей», въ отца. Она никогда ея не любила, мало того -- эта двочка всегда дйствовала не нее раздражающимъ образомъ. Ей казалось, что она совсмъ какъ будто и не ея дочь.

Въ ней такое удивительное, все возрастающее сходство съ Софьей Михайловной, ну а свою «belle m`ere» Лидія Андреевна тайно ненавидла не только при жизни, но и посл смерти. Она никогда не могла простить ей противодйствія браку сына, да и потомъ, всегда чувствовала себя въ присутствіи этой изящной, гордой и, въ то же время, простой женщины -- очень неловко.

Софья Михайловна приняла ее ласково и ни разу до самой своей смерти ничмъ не обидла. Но по временамъ Лидія Андреевна подмчала въ ея глазахъ что-то неуловимое. И это неуловимое наполняло ее ненавистью, принижало, оскорбляло.

Она говорила мужу: -- Твоя мать глядитъ на меня такъ, будто я что-нибудь у нея украла! Хоть я, кажется, и не заслужила этого, но она меня презираетъ...

– - Богъ съ тобой!-- горячо возражалъ ей Аникевъ.-- Мама такъ добра, она сама сказала мн, что любитъ тебя...

– - Нечего... нечего! Хорошо любитъ!. Да, говоря откровенно, еслибъ я умерла, она не стала бы плакать. Я помшала ея блестящимъ планамъ относительно тебя; женясь на мн, ты сдлалъ mesaillance -- и она никакъ вотъ не можетъ простить мн этого!

– - Ты совсмъ не знаешь мама,-- говорилъ Аникевъ:-- по жалу иста, выбрось изъ головы такія глупости и сама-то относись къ ней посердечне...

Но Лидія Андреевна продолжала въ каждомъ слов, въ каждомъ движеніи «maman» видть для себя обиду.

И вотъ Соня становится вылитымъ портретомъ этой ненавистной женщины и даже, по временамъ, положительно точно такъ же, какъ та, на нее смотритъ. Такъ можно ли любить эту противную двченку, эту кривляку, которая на зло ей, своей, бдной, несчастной матери, длаетъ видъ, будто обожаетъ недостойнаго отца!

За Соней была и еще одна тяжкая вина передъ Лидіей Андреевной: рожденіе этого перваго и единственнаго ребенка слишкомъ дорого обошлось юной матери. Муки, дйствительно, были ужасны, и тяжелыя, непріятныя послдствія ихъ остались навсегда не въ одномъ только воспоминаніи.

Въ первое время пострадавшая мать не могла даже безъ ужаса и отвращенія глядть на своего ребенка.

Несмотря, однако, на все это, развивавшаяся красота Сони льстила самолюбію Лидіи Андреевны, и она ужъ начинала строить планы, какъ черезъ нсколько лтъ найдетъ ей богатйшаго жениха и посредствомъ ея брака устроитъ свое собственное благополучіе. Она любила помечтать объ этомъ и заране обдумывала свои будущія дйствія. Наконецъ, въ послдніе годы, она такъ привыкла представлять передъ всми безумно любящую, несчастную и нжную мать, что временами входила въ свою роль и сама считала себя нжной матерью.

Но теперь она позабыла вс свои роли, не играла никакой комедіи и плакала самыми настоящими, горькими слезами, какими плачетъ одинокая, уставшая и ничмъ не удовлетворенная женщина. Мало того -- за минуту передъ нею былъ врагъ, ненавидимый человкъ; котораго надо было скрутить по рукамъ и по ногамъ и потомъ надъ нимъ хорошенько посмяться, наказать ею такъ, чтобы онъ, наконецъ, почувствовалъ и понялъ это. И этотъ ненавистный врагъ вдругъ исчезъ.

Лидія Андреевна глядла на Аникева и видла въ немъ такого же, какъ и она, несчастнаго, одинокаго, уставшаго человка.

– - Ахъ, зачмъ мы такъ испортили жизнь другъ другу? Зачмъ мы такъ враждуемъ? Зачмъ?..-- вырвалось у нея съ глубокимъ вздохомъ.

Аникевъ старался не глядть на нее. Тоска въ немъ возрастала.

Онъ тихо повторилъ:

– - Успокойся, Лидія... поговоримъ...

И потомъ продолжалъ:

– - Мн невыносима мыслью продаж Снжкова... но дла такъ сложились... я не въ силахъ выпутаться..

Лидія Андреевна встрепенулась.

– - Могу я... можешь ты мн дать вс свднія о Снжков... вдь, я... къ стыду моему... не знаю даже, сколько тамъ десятинъ и какія теперь цны на землю; объясни мн, пожалуйста, все... можно?-- ласково и печально спрашивала она.

– - Конечно, объясню... покажу вс документы,-- отвтилъ Аникевъ, подходя къ столу и выдвигая ящикъ.

Онъ приступилъ къ подробнымъ объясненіямъ, и Лидія Андреевна скоро поняла, что положеніе безнадежно. Ей стало, съ другой стороны, ясно и то, что продать это имніе за шестьдесятъ тысячъ, значитъ отдать его почти даромъ.

– - Я всегда считала Николая Александровича не Богъ всть какимъ человкомъ,-- съ негодованіемъ сказала она:-- но все же не думала, что онъ способенъ на такую гадость.

– - Оставимъ это,-- замтилъ Аникевъ:-- онъ, видишь ли, практическій, благоразумный человкъ, и въ его дйствіяхъ никто не найдетъ ничего предосудительнаго. Въ такихъ обстоятельствахъ онъ предлагаетъ хорошую цну... Что же, однако, мы будемъ длать?

– - Необходимо найти деньги, чтобы выйти изъ теперешнихъ затрудненій, а потомъ непремнно надо сдать землю въ аренду, на короткій срокъ... или отыскать опытнаго и честнаго управляющаго... Это мнніе очень дльныхъ людей, съ которыми я совтовалась.

– - Я и самъ хорошо знаю... только гд же найти денегъ? Эти невозможно!

– - Я постараюсь... мн общали,-- сосредоточенно сдвигая брови, сказала Лидія Андреевна.-- Мн, можетъ-быть, и дадутъ деньги подъ вторую закладную... только... для этого необходимо, чтобъ я была уврена въ... твоихъ дйствіяхъ... И, словамъ, я не врю, не смю врить...

Она была ужъ снова совсмъ спокойна и холодно глядла на мужа.

– - Что-жъ надо?-- спросилъ онъ.

– - Надо, чтобы мы оба перестали думать только о себ, а думали единственно о Сон. Вы совсмъ разстроили еще недавно прекрасное состояніе, вы непрактичны, и передлываться вамъ поздно, а потому надо такъ устроить, чтобы впредь не было возможности новаго разоренія, чтобы Соня дйствительно получила Снжково.

– - Я только этого и желаю,-- дрогнувшимъ голосомъ сказалъ Аникевъ:-- но прежде всего я хочу видть Соню.

– - Вы ее увидите, когда я убждусь, что вы одумались, когда вы поступите относительно нея и относительно меня такъ, какъ подобаетъ порядочному человку... когда вы къ намъ вернетесь.

– - Да, вдь, вы сами-же понимаете, что это невозможно!-- вн себя воскликнулъ Аникевъ.

– - Почему?

– - Потому, что все... потому, что вы, потому, что мы снова начнемъ мучить другъ друга... и Соня первая погибнетъ отъ нашей вражды и мученій!