Змей

Лахлан был подле нее секундой позже. Осторожно он поднял Беллу за плечи, повернул ее лицом к себе.
– Господи, Белла, с вами все хорошо?

Белла не узнала его голоса. Он звучал... Хрипло. Резко. Обеспокоено.

Она несколько раз моргнула, полностью приходя в себя. – Я… я… думаю, да.

Лахлан облегченно вздохнул.

Мэри встала на колени около Беллы с другой стороны, ее глаза блестели, большие и круглые как две серебряные монеты.
– Я не видела, что он покатился. Я не хотела, чтобы что-нибудь случилось.

На челюсти Лахлана заходили желваки. Он собирался сделать девушке серьезный выговор, но Белла остановила его, мягко сжав его руку.

Как, черт возьми, она делала это?

– Со мной все хорошо, - сказала графиня девушке, пытаясь успокоить ее. Белла села и стала счищать грязь с одежды, но вдруг поморщилась. Она посмотрела на свои ладони и увидела грязь и мелкие камни, впившиеся в нежную кожу. Спрятав руки от Мэри, Белла улыбнулась.
– Всего несколько царапин.

Чтобы доказать это, она встала. С помощью Лахлана. Он, казалось, не позволял ей двигаться. Лахлан держал Беллу за плечи, поддерживая. Поэтому он почувствовал, что она перенесла свой вес на левую ногу.

– Все хорошо, - повторила Белла, глазами умоляя его ничего не говорить.

Лахлан недовольно хмурился. Бог знает, он ничего не понимал в детях, но Мэри Брюс казалась достаточно взрослой, чтобы услышать, что ее ночная авантюра привела к тому, что, как он подозревал, у Беллы была вывихнута лодыжка, а может быть, все гораздо хуже.

Графиня шла к озеру, все время улыбаясь, хотя поврежденная нога причиняла ей значительную боль.
– Я собираюсь смыть грязь. Вы не проводите Мэри в палатку?

Девочка сомневалась, переводя взгляд с Лахлана на Беллу. Было ясно, что она хотела и остаться с Беллой и пойти с Лахланом. Глаза Лахлана сузились, ожидая, что же она выберет.

– Я подожду, - решила девочка.

Белла покачала головой.
– Вы должны отдохнуть. Я не задержусь надолго.

– Графиня права, - сказал Лахлан.
– Завтра нам предстоит долгий день. Я присмотрю за графиней.

Глаза Беллы расширились.
– Это не…

– Я настаиваю, - сказал Лахлан, прервал ее голосом, не допускающим возражений. Она не избавится от него так легко. В подтверждение своих слов он посмотрел на ее лодыжку.

– Спасибо, миледи, - сказала девочка со слезами на глазах.
– Спасибо за то, что вы сделали.

Графиня спасла Мэри, не обращая внимания на опасность для себя. Это не удивило Макруайри.

– Я сделала не больше, чем сделал бы любой другой, - сказала Белла, убежденная в своих словах. Но она ошиблась. Его жена никогда бы не сделала чего-то подобного.
– Отдохните, дорогая, - сказала Белла с нежностью, от которой у Лахлана странно защемило в груди.
– Увидимся утром.

Если Макруайри и заметил взгляды, которые из-под ресниц украдкой бросала на него Мэри, когда они шли к палатке, то притворился, что ничего не видит. Не надо было долго думать, чтобы понять, почему Мэри хотела оказаться с ним наедине. Господи, только этого ему не хватало: быть объектом внимания девушки, которая ему в дочери годится. Ему ведь тридцать три будет в этом году.

Почему он ввязался во все это? Ему приходилось постоянно напоминать себе: чуть больше двух лет, и его долги будут выплачены. Чуть больше двух лет и он обретет независимость и одиночество, которых так жаждал.

К тому времени, когда он проводил Мэри в палатку и разбудил Гордона, отправляя в дозор, Лахлан пожалел о своем желании избавиться от девочки. Лахлан знал, что графиня не хотела, чтобы девочка увидела ее раны, но находиться наедине с Беллой Макдафф было плохой идеей.

Надо бы послать Гордона.

Но Лахлан не хотел посылать Гордон, черт возьми.

Макруайри с топотом пробирался сквозь деревья, направляясь обратно к озеру, надеясь, что кто-нибудь нападет на него. Хорошая драка ему бы помогла.

Он вел себя как идиот. Он хотел ее. Ну и что? Он хотел многих женщин в своей жизни. В этом не было ничего особенного…

Лахлан замер на середине шага, увидев берег озера.

Во рту пересохло. Что там, все внутренности высохли. Как будто их испепелило жарким ветром. Нет, только не снова.

Белла сидела у края озера на камне, платье было поднято до колен, больная лодыжка - в холодной воде. Правильно, но Лахлан думал сейчас не об этом. Он мог думать только о кремовом совершенстве двух очень стройных ног. Каждый сантиметр гладкой, шелковистой кожи был запечатлен в его памяти.

Дьявол все забери. Лахлан сжал челюсти и решительно двинулся вперед. Он может сделать это.

Если и было какое-то утешение – а никакого утешения, собственно, и не было – то Белла также не выглядела очень спокойной. Утешением могло стать то, что Лахлан не один испытывал эту напряженность. Лахлан привлекал Беллу, хотя мысль о том, чтобы увлечься печально известным бастардом, который зарабатывал на жизнь мечом, не нравилась ей. Макруайри был всем, что она презирала. Наемник, который не верил ни во что, в отличие от нее, до отчаяния преданной патриотки.

– С Мэри все в порядке?

– С девочкой все хорошо.
– Лахлан опустился на колени рядом с Беллой.
– Как ваша лодыжка?

– Немного болит.

Лахлан недоверчиво поднял брови.
– Немного? – Белла с вызовом смотрела на него.
– Она сломана?

Белла прикусила губу. Иисусе. Она собралась еще сильнее все усложнить?
– Я так не думаю.

– Дайте мне посмотреть.

Белла колебалась, но его резкость и деловитость, должно быть, убедили ее. Она вытащила ногу из воды и протянула к Лахлану, чтобы он осмотрел лодыжку.

Его зубы были сжаты так плотно, что он удивился, не услышав, как они крошатся. Лахлан пытался приготовиться, но ничто не могло подготовить его к гладкой, бархатистой мягкости ее кожи, которую он ощутил своими ладонями. Лахлану понадобилось все его самообладание, чтобы не скользнуть рукой вверх по всей длине ноги. А затем не сделать то же самое губами. Одно только знание того, насколько он близок к сладкому соединению ее бедер, сделало каждый дюйм его тела жарким и твердым.

Белла вздрогнула при его прикосновении. Лахлан знал, что это ее естественная реакция, в ней нет ничего искусственного. Не смотри на нее. Если он заметит что-то хотя бы напоминающее желание, то сделает какую-нибудь глупость.

Капли пота выступили на лбу Лахлана. Каждый мускул в его теле натянут и едва сдерживается. Пламя желания билось и трещало вокруг него, угрожая испепелить последние нити контроля.

Соберись. Ей больно, черт побери. Ему нужно быть осторожным. Белла Макдафф таила в себе опасность. Макруайри выполнял свою работу и не мог позволить себе отвлекаться, если они хотели добраться в Килдрамми живыми. За ними охотились солдаты двух стран.

Лахлан держал ее ногу в руке, усмирив свое желание. Белла бросилась на помощь Мэри, проявив удивительную силу, а кости у нее были тонкие и хрупкие, как у птицы. Лахлан никогда в жизни не видел такой изящной ноги. Не намного больше его руки, с крошечными пальцами, высоким сводом, и тонкими, хотя и немного отекшими лодыжками, эти ноги, казалось, принадлежат фее.