Змей

Белла подняла бровь.
– Как вы думаете, он будет себя чувствовать, если услышит, что вы повторяете такие вещи?

На самом деле Белла сомневалась, что Макруайри это будет волновать, но Мэри этого не знала, однако поучение сыграло свою роль.

Глаза Мэри расширились.
– Вы не скажете ему?

Белла сделала вид, что думает об этом. Ее рот подрагивал в попытке не смеяться над испуганным выражением девочки. – Не скажу, если вы обещаете пойти спать сразу после ужина сегодня вечером. И не подслушивать мужские разговоры через палатку.

Вместо того чтобы смутиться, Мэри только хихикнула.
– Я нахожу их очень… поучительными.

Белла пыталась не смеяться. Несомненно, очень поучительными.
– Обещаете?

Мэри кивнула.
– Я так устала сегодня вечером, что сомневаюсь, что способна на что-нибудь кроме сна, даже если бы и хотела.

Белла точно знала, как она себя чувствовала. Она не могла дождаться, когда она сможет упасть на свое импровизированное ложе из шкур и толстых шерстяных одеял. Сегодня вечером она могла бы даже немного поспать.

Лахлан сидел один в темноте, слушая звуки леса. Была глубокая ночь; два, возможно три часа после полуночи. Это было его любимое время суток. Все остальные спали.

Обычно эти звуки успокаивали его, но ничто не могло ослабить беспокойство, переполнявшее его сегодня. Макруайри добровольно встал в дозор, зная, что он не сможет уснуть. Возбуждение от прошедшего сражения еще бурлило в нем.

Его мысли метнулись к одной из трех палаток позади него. К сожалению, в нем бурлило возбуждение не только от битвы.

Макруайри сердито поднялся и стал патрулировать их лагерь. Ему необходимо было движение.

Но попытки отвлечь себя работой, холодным озером, черт, даже другими женщинами не помогали, черт их всех побери.

Взять, например, ее кузину. Маргарет Макдафф была мила, невинна, и незамысловата. Такая женщина, которая никогда ничего не будет требовать и никогда не будет создавать ему проблемы.

Когда он смотрит на Маргарет, то мысль уложить ее в постель – это последнее, что приходит ему в голову. Ее красивое лицо было спокойным и ангельским, без намека на искушение. Его кровь не кипела, мышцы не напрягались, темперамент не вспыхивал, и его чувства не выходили из берегов от аромата проклятого цветочного мыла, которым она умывалась с утра. Кто, к дьяволу, знал, что он может отличить лаванду от розы?

Маргарет может говорить с Гордоном или Маккеем хоть целый день, и ему будет наплевать на это. Маргарет ничего не значила для него. Он мог мыслить разумно, дышать ровно и стоять рядом с ней, не ощущая тяжести в паху, как какой-нибудь оруженосец со своей первой служанкой.

С такой женщиной, как Маргарет, он никогда не рассердится и, совершенно точно, черт возьми, никогда не будет ревновать.

По сравнению с ее гордой, живой кузиной, которая никогда не упустит возможности бросить ему вызов, Маргарет милая, приятная и почтительная.

И мягкая.

И бесстрастная.

И робкая как котенок.

Он боялся бы прикоснуться к Маргарет, не говоря уже о всех тех развратных вещах, которые он хотел сделать с графиней.

Маргарет никогда бы не нашла в себе смелости следовать своим убеждениям (даже наивным), сделать то, что она считает своим долгом, будучи под угрозой стать изменницей. У нее никогда не будет сил, чтобы успокоить группу испуганных женщин и детей, находящихся в условиях, которые заставят даже закаленных солдат отчаяться.

Лахлан бормотал проклятия, когда пробирался среди деревьев.

Как бы он хотел объяснить свое беспокойство неудовлетворенной похотью, но он знал, что причина в другом. И это действительно беспокоило его.

Иисусе, Лахлан не мог дождаться, когда он вернется на острова. Он был островитянином, и такое долгое пребывание вне островов сводило его с ума. И сумасшествие было единственным объяснением, почему он постоянно думал о Белле. Думать вне спальни о любой женщине – это ошибка.

Сделав такой вывод, Макруайри прекратил размышлять о вещах, не имеющих отношения к поставленной перед ним задаче. Он обошел лагерь, проверяя, все ли в порядке, прежде чем вернуться на свой пост среди деревьев в нескольких десятках ярдов от того места, где они разбили лагерь.

Лахлан сорвал стебель тимьяна, чтобы пожевать его, и откинулся на ствол дерева, когда вдруг услышал звук.

Он приготовился к сражению, отбросив прочь стебель. Чувства Макруайри обострились, каждый мускул напрягся в готовности к действию. Он смотрел в сторону озера, откуда раздался шорох. Макруайри вглядывался в темноту, но даже его необычайно острое зрение в ночной тьме не могло проникнуть сквозь густой лес.

Он медленно продвигался вперед. Молча. Прячась за деревьями, подкрадываясь к врагу с хитростью хищника и особой осторожностью. Озеро было окружено крутыми склонами, напоминая о предыдущей засаде.

Когда Макруайри приблизился, то услышал шепот и нахмурился. Голоса были тихими, но разговаривать во время нападения было бы глупо. Звуки раздавались со стороны озера, а не со склонов, где как раз место для засады.

Макруайри заметил, как что-то белело среди теней. Присмотревшись внимательнее, он разобрал два светлых пятна.

Вот, черт. Это вообще не нападение. Это были две женщины. Макруайри сжал губы. Одна из которых была графиня.

Возбуждение от слежки сменилось гневом. Кровь Христова, они что не понимают, что ночью здесь опасно?

– Я не могла ждать, - Макруайри услышал шепот меньшей фигуры. Это была младшая сестра Брюса Мэри, если он не ошибался.
– Я должна была пойти.

Графиня уперлась руками в бедра, как будто она не верила Мэри.
– Вы должны были разбудить меня. Опасно бродить вдалеке от лагеря ночью, да еще одной.

Тон, которым Белла произнесла эти слова, заставил Макруайри вспомнить о матери. Что делал он очень редко.

Женщины уже начали удаляться от берега, когда они вдруг остановились, насторожившись из-за звука, исходящего с крутого склона над ними.

Желудок Лахлана судорожно сжался. Он крикнул, предупреждая женщин, но было слишком поздно.

Их присутствие напугало животное - вероятно, оленя, - оно подскочило и этим вызвало небольшой оползень. К сожалению, один из обломков, довольно крупный, покатился в сторону Мэри Брюс.

Девочка не осознавала опасности.

Но графиня очень быстро все поняла. Она без колебаний кинулась к девочке и оттолкнула Мэри с пути приближающегося камня.

Лахлан бежал с такой скоростью, как никогда раньше не бегал, но не успел поймать Беллу вовремя. Она по инерции пролетела вперед, споткнулась, и упала на землю с леденящим кровь звуком.