Золотое дно (сборник)

мой: от пули ушел, из моря ледовитого выплыл, д аж е

из самолета выпал и уцелел, а однажды., шел босиком

по своему двору, — может, двадцать лет не видал дом и

по траве босиком не ступал, а хочется походить по ней

210

голой ногой, — а тут и возьмись ржавый гвоздь: ногу

наколол — и никто уже не спасет... Вот как тут понять,

а? — спросил однорукий, но Кроня промолчал, потому

что он еще не умел размыш лять и не было к этому осо­

бой охоты. Сосед покряхтел и вплотную ласково при­

валился к парню: он дышал с хрипотцой, что-то внутри

у него булькало, переливалось и посвистывало, и Кроня

подумал, что так, бывало, спал отец Спиря после по­

коса. ^ Б язевая рубашка соседа согревала спину, и р а ­

неный, лежащ ий справа, тоже отдавал часть своего

тепла, но Кроня все не мог согреться и усмирить круп­

ную дрожь и всем телом ж ался к чужой горячей коже.

А через неделю — да-да, это было, пожалуй, через

неделю — раненых рассортировали последний раз. Ко­

стлявый унтер приказал встать и тех, кто не мог под­

няться, убивал, как больных усталых лошадей: выстрел

в ухо. Кроня Солдатов посторонне смотрел на происхо­

дящее, и вдруг взгляд его столкнулся с глазами кост­

лявого унтера, тот засмеялся, показывая крепкие ж ел ­

тые зубы, и что-то сказал врачу, который безучастно

стоял в дверях.

Странная игра началась, и бессловесной игрушкой

в ней волею обстоятельств стал Солдатов. Выстрелы

приближались к нему, а Кроня безучастно леж ал, будто

желанно ожидая смерти. Порой он переводил взгляд

на однорукого, тот стоял навытяжку, закаменев суту­

лой спиной, и только лицо с большими ушами, дольны­

ми морщинами на щеках и войлочными бровями напря­

женно жило и мучительно вздрагивало, потому что

этот человек понял разговор и сейчас знал что-то, не­

ведомое другим.

Внезапно босыми жесткими пальцами правой ноги

он больно ткнул Кроню в бедро и сказал едва слышно

одними губами:

— Ну вставай же, мой мальчик, иначе твоя одиссея

кончится, не начавшись, и мне будет обидно за твою

юную жизнь... Ну шевелись! — вдруг закричал он не­

терпеливо и зло, а лицо покрылось влажной бледностью

и глаза испуганно и потерянно метнулись по зале.

Кроню это лицо смутило и взволновало, а костля­

вый немец, легко сутулясь, неспешно и как бы обречен­

но придвигался к нему, и ободряющая улыбка — мол,

держись, ведь умереть так просто — жила на его де-

211

реббнском йеснуШчатом лице. Эта улыбка испугала

Кроню, и он внезапно подумал, что смерть действитель­

но пришла за ним. И видя ее в лицо, ощущая ее зноб­

кое тяж елое дыхание, он попятился по осклизлой соло­

ме в самый угол и, цепляясь пальцами за влажную

ш тукатурку стены, стал косо приподниматься, будто

собирался влезть на стену и нащупывал ладонями вы ­

боины, искал, куда удобнее поставить ногу. Так, при­

тираясь спиной к стене, Кроня разогнулся и встал

впервые за много дней, а немец, холодно улыбаясь, по­

дошел к Солдатову и небрежно, будто играя, толкнул

его в плечо. Но Кроня устоял и даж е шагнул вперед и

через плечо костлявого унтера увидел на болезненном

лице капитана горькую холодную усмешку, и опять вне­

запно подумал, что все будет хорошо и он, Кроня Сол­

датов, проживет долго-долго.

Потом всех, кто мог двигаться, вытолкнули из шко­

лы на пустынную сельскую улочку под низкое набух­

шее небо, конвой оцепил горстку измученных людей и

погнал в сторону синей напрягшейся тучи. Стоял ноябрь

на самом рождении, по сторонам разлившейся дороги

леж али сугробы обмороженных до черноты листьев, де­

ревья в садах были раздеты и холодны, окна в уцелев­

ших домах темны и сиротливы, и по всему селу было

разлито неспокойное чувство тревоги и ожидания.

Пленных гнали спешно, словно торопились оставить

село за спиной, очутиться в одиночестве в пустых полях

и покончить со всем этим делом. Кроня проваливался

по колено в лужи, кальсоны вязали мокретью ноги,

влажный промозглый ветер студил тело, и Солдатову

страшно подумалось, что ему не дойти даж е до края

улицы. Он дышал хрипло, грудь рвалась от мокрого

каш ля, и Кроня, глядя под ноги, боялся упасть и з а ­

хлебнуться в густой дорожной жиже. Но внезапно его

кто-то поддержал, просунув руку под мышку, и голую

спину оцарапал заскорузлый рукав рубахи.

— Кто ныне рано ложится, тот совсем не встает, —

услышал Кроня знакомый хриплый голос, но не отве­

тил, ибо не было ни сил, ни охоты, а лишь благодарно

взглянул в бровастое, совсем стариковское лицо.

А когда покидали село, закрапал дождь, редкий и

тяжелый, как град, и сквозь нечастую сетку дождя

Кроня вдруг разглядел осевший к дороге неухоженный

212

домок с седой дуплистой вишней под окнами, сразу

узнал его, словно бы нарисовал в памяти, и почему-то

стал отыскивать желтую старушку с непотухшими гл а­

зами. И Кроне почудилось, что в боковом стекле мельк­

нула ее прозрачная тень и растворилась. А когда со­

гнали всех в поля, Кроня еще раз обернулся, словно

бы запоминая этот домок и предчувствуя, что вскоре

волею обстоятельств он опять окажется здесь и ста­

рушка с непотухшими глазами в заплесневелом сум ра­

ке погреба будет часто и плаксиво вздыхать, пеленая