Золотое дно (сборник)

огузьем трясешь.

— Ну смотри, смотри, — отступил милиционер, не

зная, что сообразить с шальной бабой.

— А я всего насмотрелась: и плохого, и хорошего, и

стыдного, и бесстыдного — и никого теперь не боюсь.

Кронька жался на скамейке под самым образом,

боязливо пугался маменькиного крика, но еще больше

боялся белого полушубка, который густо пахнул овчи­

ной и морозом и скрипел, как старые половицы. Кронь­

ка егозил на лавке, смотрел то в промороженное окно,

то на печь, где вся малиновая лежала сестра, то на

милиционера и мучительно боялся за мать, и от этой

тревоги в животе у него даже что-то стонало и уркало.

Милиционер угрозливо крикнул на прощанье:

— Я вам покажу, кулацкие прихвостни!— А Н а­

талья, совершенно бледная от перепалки и потерявшая

разум, только повернулась к нему спиной и задрала

платье, оголив белое стареющее тело:

— H a-ко, выкуси! Посмотри-ко на себя, сколь ты

хороший да боевой.

А когда милиционер ушел, Наталья отхлынула от

гнева и сразу забоялась: вот придут и заберут ее в ка­

талажку, а как дети без нее будут, ведь и Спиря с обо­

зом долго не вернется? И заплакала, занюнилась в

три ручья. А Кронька подошел к матери и сказал ло­

мающимся баском:

— Я Лизку подменю...

— Да куда тебе. Молчал бы хоть ты-то, не лез ко

мне.

— Я ведь сильный. — Надул живот. — Я маленький,

201

но ужасно сильный. На, бей в живот, — сказал Кронь-

ка, пыжась, и сам испугался своих слов. Но отступать

было поздно и не в его правилах, потому принес поле­

но из опечка и пристал к матери: — Бей что есть мочи.

М ать дала Кроньке шлепка под зад, не знала она

такой деревенской забавы, когда парни на околице н а­

дувают животы и лупят по ним, проверяя крепость.

Кронькиному животу завидовали, потому что он пучил­

ся, как коровье вымя, и гудел, когда по нему били п ал ­

кой. Может, с того и урчало внутри, когда Кронька

волновался или боялся чего. Н аталья про Кронькин

живот ничего не знала, но, поревев, рассудила, что д е­

ваться некуда, и следующим днем отправила сына в

лес на попутной подводе, надоумив, чтобы он набавил

при расспросах себе лет.

Там Кронька быстро налился телом, раздался в

груди; «животной» игры там не было, да и с лесом х ва­

тало времени наломаться до великой усталости, но на

палке он перетягивал многих мужиков, и за это его

уваж али.

КАК ОН ВЫ ЖИ Л ?

Н а фронт Кроньку Солдатова взяли зимой сорок

первого, и к осени сорок второго, когда с ним приклю­

чилась эта беда, он уже успел вдосталь навоеваться...

Кроня Солдатов и не слышал, как пуля просквозила

его; просто в спешке и горячке подумал он, что сильно

вспотел, просунул под гимнастерку ладонь, чтобы об­

тереть грудь, а там сыро. Тут и упал, кровь пошла гор­

лом. О казалось, пуля прошла грудь навылет, задела

легкие, и когда Кроня вдыхал в себя прогорклый воз­

дух, что-то внутри сипело, и чудилось, что через пуле­

вую дырку воздух из легких выливается обратно.

«Словно качают велосипедную камеру», — подумал

Кроня и слабо, как-то в себе, улыбнулся этому сравне­

нию, и сразу вспомнился дом, велосипед на повети (тут

смерть стоит, а ему велосипед пришел в пам ять), еще

совсем новенький, с блестящими шишечками на педа­

лях и гофрированными резиновыми ручками. Кроня ку­

пил его перед самой войной в лесопункте, чтобы уди­

вить Снопу, а ездить так и не научился: только раза

202

два провел его за дужки руля по всей деревне, как стро­

евого коня, и все мальчишки Снопы бежали следом, но­

ровя брякнуть никелированным звонком. Кто-то теперь

будет кататься на нем, может, старшие братья, а мо­

жет, и продаст его батя Спиря... И эта мысль пробуди­

ла в Кроне страх, ему стало мучительно ж алко себя,

захотелось жить, и он застонал, не открывая глаз. Но

никто не услышал его стона, потому что было не до Кро-

ни Солдатова: немецкие танки уже размяли, разворо­

тили гусеницами зенитную батарею и ушли дальше.

Только Кроня еще не знал этого, в его ушах жил

грохот уже умершей канонады, и он думал, что бой про­

должается. И, не открывая глаз, Солдатов попросил

застрелить его. Но никто не ответил и не подошел, по­

тому что Кроне только показалось, что он сказал, да и

некому было отвечать и даж е застрелить парня. Кро­

ня и не узнал, когда потерял сознание, но однажды

ему показалось, что он вынырнул из бездны. Кроня от­

крыл глаза: небо было сумрачное и строгое, и откуда-

то с небес — так почудилось парню — глянуло на него

удивительно знакомое лицо с круглыми гнедыми гл а ­

зами, близко посаженными к носу. Эти глаза насторо­

женно и робко посмотрели на Кроню и застыли, студе­

нисто переливаясь в глубоких провалах, и Солдатов

даже заметил, как вспархивали загнутые рыжеватые

ресницы. Кроня хотел спросить: «Федя...Чудинов, откуль

ты?», но не успел и только застонал, видно, неловко и

больно леж ал на обугленной земле, и тут словно бы се­

рое крыло взмахнуло над ним и погрузило в беспамят­

ство. И, проваливаясь в забытьи, Кроня еще подумал,

что, слава богу, хоть один родник да навестил перед

смертью.

Очнулся Кроня Солдатов в совершенной тишине,

только, едва уловимые, дальним земным громом кати­

лись орудийные залпы. На лице была солдатская обго­