Золотые мятежники

Флоренс встала. Ей не назначали место, но она все равно собиралась сражаться.

— Куда ты идешь, Флоренс? — потребовал Наместник Револьверов.

— Туда, где я смогу быть полезной.

— Просто оставайся здесь. Только Рево были осведомлены о том, что делать в такой ситуации, — отозвался Наместник Грегори, уходя и уводя с собой половину комнаты.

Только Рево. Слова прозвучали эхом, и Флоренс нахмурилась. Она поправила шляпу и направилась к двери.

— Он сказал остаться здесь, — позвал ее Пауэлл.

Флоренс покрутилась на месте, глядя на трех из пяти гильдий, которые еще не двинулись с места.

— Я не собираюсь сидеть здесь и ждать смерти, пока на нас нападают. — Она достала пистолет и направила его на дверной проем. — Мы либо достигаем успеха, либо терпим неудачу — все вместе. Сейчас у нас нет другого выхода.

— Ты получила приказ от Наместника-Револьвера, — один из все еще не пришедших в себя Мастеров с вытатуированным на щеке Револьвером предостерег ее.

— Хорошо, что я, судя по всему, не Револьвер. — Флоренс усмехнулась, похлопала себя по щеке и вышла из комнаты.

Пара торопливых шагов догнала ее, замедляя шаг. Флоренс посмотрела направо, инстинктивно наклонив голову вверх, чтобы ободок шляпы не скрывал лица Арианны. Другая женщина схватила ее за плечо, останавливая на месте. Признательность Флоренс быстро сменилась разочарованием.

— Что дальше, Ари? — Флоренс посмотрела на двери перед ними, которые вели на пустырь Тер.0 во всей его разрушающейся славе. — Кто ты — мой враг или союзник? Попытаешься ли ты помешать мне сражаться?

Она весело хмыкнула и легонько сняла с головы Флоренс шляпу. Люди двигались вокруг них, торопились, кричали, трусились, доставали оружие и закаляли свою решимость. Но на краткий миг все словно замедлилось.

— Ты будешь лучше стрелять, если тебе не придется смешно наклонять голову, чтобы посмотреть вверх. — Арианна положила шляпу на оконный карниз одной из внутренних лестниц. — Ты тоже расстроишься, если ее повредят. Здесь не так много шляпников.

Это было безумие. Мир мог оказаться в нескольких мгновениях от конца света, и Флоренс улыбнулась жесту своего учителя и друга.

— Пойдем сразимся с Драконами. — Флоренс снова начала двигаться.

— Будем надеяться, что нам не придется. — пробормотала Арианна себе под нос. И вот так Флоренс снова оказалась в замешательстве перед этой женщиной. Хотела ли она теперь защищать Драконов? Что произошло на Нове?

Они вышли из дверей пятибашенного зала и попали в руины и хаос. Мужчины и женщины разбегались в поисках укрытий. Они прижимались спинами к камням и стальным балкам, держа в руках заряженные пистолеты. Флоренс оглянулась на башню и увидела, что из окон торчат стволы пушек.

Наместник Револьверов стоял на вершине наклонной дороги, ведущей в Зал Тер.0. Его руки были сложены на груди, а глаза устремлены в небо. Это был уже не тот человек, который занимал Трибунал. Григорий ушел, и на его месте остался только Наместник.

— Ты не слушаешь, да? — Мужчина взглянул на нее через плечо.

— Я думаю, что моя мелочность вызывает восхищение. — Флоренс усмехнулась, выбирая несколько банок, которые она приготовила утром.

— Хоть кто-то так считает. — Грегори неодобрительно нахмурился. — Возвращайся в зал. Я не могу допустить, чтобы ты была обузой.

— Не беспокойся обо мне. Я здесь только для того, чтобы помочь. — Флоренс выхватила пистолет. Она понимала, что переходит все границы. Но она не собиралась, чтобы ей приказывали и помыкали ею. Прищурившись, она посмотрела на белеющее небо и заговорила раньше, чем Наместник. — Что они делают?

— Вылетают за пределы досягаемости, — ответила Арианна, избавив Флоренс от необходимости терпеть еще один ответ Грегори.

Один планер оторвался от двух других, отклоняясь вниз и в сторону от широкой петли, которую он делал. Наместник поднял руку, когда он опустился примерно на половину пути, как раз в пределах досягаемости. В мире внезапно воцарилась такая тишина, что она могла расслышать коллективный хор выстрелов.

— Послушай меня, девочка, — пробормотал Наместник. — Не убей нас всех.

Флоренс едва удержалась от того, чтобы не заметить, что, возможно, именно она спасла Лум, объединив их всех. Быть никем, но стремиться к тому, чтобы стать кем-то, было непросто.

Всадница несколько раз облетела вокруг, оглядывая местность, каждый раз опускаясь все ниже и ниже. В конце концов она начала снижаться по траектории, которая привела к тому, что планер, легко коснувшись, приземлился на пыльную землю. Драконица не шелохнулась. Она осталась на месте, положив руки на золотые ручки планера.

Именно эти ручки направляли стратегическую магию через тело Дракона, вокруг нее, к ее ногам и золотой платформе, на которой она стояла. По всему телу Всадницы зажглось золотое мерцание, похожее на чешую одного из великих юго-восточных морских змеев, образовав корону. Флоренс видела это всего второй раз в жизни, первый — когда Всадники в последний раз спустились в Город Меркури и принесли с собой хаос.

Это было поле, которое не могли пробить ни металл, ни пули, — поле, пробиваемое только самой сильной магией, более сильной, чем та, что когда-либо была у Фентри. И вот так все они оказались беспомощны перед Всадником.

Арианна сделала полшага в ее сторону. Флоренс с одинаковой долей восхищения и дискомфорта наблюдала, как из кончиков ее пальцев вырастают когти. Кожа Драконьих рук, полученных ею на Нове, была настолько бледной, что ее можно было принять за серую, и Флоренс испытывала к ним что-то вроде добровольной слепоты.

Она не могла определить, был ли синий цвет идентичен цвету Квареха или нет.

— Арианна, — наконец произнесла Всадница. Дракон не стала звать Наместника или главу. Она позвала Арианну. — Наш Король желает поговорить с тобой.

— Ивеун здесь? — Голос Арианны был не более чем шепотом. Шепот, который вполне мог быть голосом смерти.

— Ивеун'Доно, подонок.

— Он не наш Король. — Флоренс подняла револьвер. Ей было все равно, что ее выстрел будет бессмысленным. Она отвлечет женщину, пока Арианна будет атаковать. Она поймает корону, как только та иссякнет. Она получит удовлетворение от того, что наконец-то спустила курок на Дракона, если не больше. — Он ваш. И ему не рады на Луме.