Золотые земли. Птицы Великого леса

– Я не смогу это доесть.

– Ну как же так? – расстроилась Горица. – Всего ничего осталось. Давай, ещё один блинок. Ты так исхудал.

Он усмехнулся невесело. В городе всю масленичную седмицу не было гуляний, и только на последний день Великий князь разрешил праздновать сытную Масленицу, от себя выставил угощения людям, и голодные, оборванные беженцы вместе с истощавшими горожанами наводнили городскую площадь, все рвались за княжескими блинами с мёдом.

Но на кухне, где теперь служила Горица, не знали голода, там не дрожали над каждой горсткой муки, там даже в конце зимы каждый день пахло мясом и рыбой. Милош благодаря заботе Горицы успел наесть щёки за те две седмицы, что провёл в Лисецке. Названая мать окружила его заботой и лаской с таким старанием, что порой становилось душно.

Но ещё с детства Милош усвоил, как сильно может расстроить Горицу недоеденный обед, а потому, давясь, заставил себя проглотить последний блин.

– На праздник пойдёшь? – спросила мать с неодобрением, она не жаловала обычаи предков.

– Прогуляюсь по городу, – туманно ответил Милош.

– Прогуляйся, – Горица пригладила волосы на его голове. – Может, Агнешку с собой позовёшь?

– Кого?

– Я говорила тебе, дочка настоятеля. Рдзенка всё-таки, землячка.

Милош не смог сдержать улыбку.

– Вот только не хватало чародею связываться с дочкой настоятеля.

– Она хорошая девушка. А у её отца есть влияние на людей. Он, если понадобится, защитит тебя. Пусть люди знают, что ты добрый человек, верующий.

Она говорила тихо, чтобы никто не смог подслушать, а глаза были полны тревоги. Милош взял её полную тёплую руку.

– Нам больше не надо скрываться, матушка, – прошептал он. – Теперь всё будет иначе. Я служу самому Великому князю, и скоро у меня будет настоящая власть.

– Это тебе князь сказал?

– Ещё нет, но скоро так будет, вот увидишь, – он оставил мимолётный поцелуй на её щеке и поднялся, вытер руки о протянутый рушник. – И тебе не придётся больше работать. Будешь… как там ратиславцы говорят? Как сыр в масле крутиться.

– Кататься, – поправила мать.

– Вот ты успела нахвататься, – хмыкнул Милош и надел соболиную шапку.

– Я к ужину тебе курочки отложу, – пообещала Горица.

– Не надо, я вечером не вернусь.

– Что так?

– У Веси венчание.

Мать обеспокоенно сложила руки на груди.

– Не передумали, значит? Нехорошо жениться перед самым Каменным постом.

– В пост никто не согласится, сегодня крайний срок. Ростислав наконец нашёл Пресветлого Брата, который проведёт венчание, но он живёт в соседней деревне. Мы поедем туда после полудня.

Горица упрямо замотала головой.

– Нельзя теперь жениться, грех это.

Уголки губ Милоша опустились.

– Лучше сейчас, пока… ничего не началось.

Будь у него выбор, он не пошёл бы на свадьбу, но Весняна сама попросила его стать гостем.

«У нас, кроме друг друга, никого нет», – сказала она.

Милош на прощание ещё раз поцеловал Горицу и вышел из кухни на задний двор княжеского терема.

Повсюду в городе уже шли гуляния. Народ тянулся из предместий, и на городских улицах яблоку негде было упасть. Милошу пришлось пробираться через толпу, и если в обычные дни люди сторонились чародея, то теперь сами толкали, пихали и, верно, затоптали бы насмерть, если бы Милош упал. Он быстро успел пожалеть, что отказался от приглашения сопровождать Великого князя и лесную ведьму. Они наблюдали за ходом праздника с помоста. Милош пожелал быть среди людей, и не столько из любви к ним, сколько из-за дела.

Он гулял по Лисецку каждый день, разглядывал терема, избы и землянки с деланой скукой, но в каждом углу, в каждом окне искал знакомую сосущую пустоту и не находил. Гармахис или бежал из города, или умело скрывался. Милош сомневался, что в небольшом городе не заметили бы смуглого чужеземца, однако никто из местных не слышал о Гармахисе.

В последний день масленичной седмицы легко было затеряться. На улицу вышло много ряженых, они спрятали свои лица за масками. Если Гармахис хотел подкрасться ближе к князю, так лучшего дня для этого и не существовало.

В толпе можно было не только наблюдать за людьми, но и слушать свежие сплетни.

– А я говорю, что всё она, того… – громким шёпотом сказала одна лавочница другой.

– Да здоровая она баба! Не может она того…

– К ней Пресветлый Брат каждую ночь бегал, отмаливал её, и всё бесполезно. Она каждую ночь чудищ видит, – настаивала лавочница.

Милош прислушался. О ком бы ни шла речь, ему стоило узнать побольше о чудищах, если они действительно были в городе.

– Так, может, они её действительно преследуют?

– Зачем духам честную женщину преследовать? Тут оно как: или она того, или сотворила такое зло, что её бесы решили со свету за грехи сжечь.

– Княгиня Здебора верующая. Как она могла нагрешить? Наоборот, говорят, к ней святой человек пришёл. Чудеса творит.

– Какие ещё чудеса?

Толпа потянула Милоша в сторону, и он так и не узнал, что за святой появился в окружении княгини. Во дворце он никого не встречал.

Милош обошёл помост, на котором стояли три кресла – для Великого князя и правителя Лисецка с женой. Приближённые стояли позади. Лесная ведьма – по левую руку от Ярополка. Драгоценные камни на одежде и украшениях Дарины так ярко сверкали, что её могли попытаться унести сороки. Она неожиданно показалась удивительно красивой и недостижимой для всех, кто смотрел на неё снизу вверх. Милош не узнавал Дару. Холодная, гордая. Изредка она поворачивала голову к князю, улыбалась едва заметно и что-то говорила. Милош даже не мог представить, о чём она беседовала с князем. Разве могла она достойно поддержать разговор со знатным, богатым мужчиной?

Даже стараясь не прислушиваться к чужим толкам, Милош слышал, как их двоих обсуждали.

– Скоро отправится княгиня Гутрун в монастырь, вот увидишь, – ехидно сказала одна горожанка другой. – Наш князь точно с лесной ведьмой обручится.

– Ой, да ладно тебе. Одно дело с молодой девкой в постели кувыркаться, а другое в жёны звать.

– Князя нашего не зря Ярополком зовут. Его дед Ярополк Змееборец в жёны лесную ведьму Злату взял. И этот возьмёт, вот увидишь, – упрямо повторила женщина.

– Пустое это, ведьма она и есть ведьма.

– Зато молодая да могущественная. А что толку с Гутрун?

Милош купил двух сахарных петушков на палочке. Одного – Чири, другого себе – и засунул леденец в рот. Вот уж вряд ли Великий князь свяжется с дочкой мельника, особенно если узнает, что она хотела сделать с его наследником.

Взгляд точно против воли снова нашёл Дару на помосте. Она смеялась вместе с князем, но глаза её оставались колючими. Что, если она и вправду понесёт ребёнка от князя? Милош готов был поверить, что ей хватит смелости отдать дитя лешему. Дара всегда была безжалостной.