Зверь

– Знаешь, Сережа, я такая счастливая, что даже совестно. Честное слово!
– тихо проговорила Светлана.

– Ты украла мои мысли, - ответил я.

– И какие хорошие люди - наши друзья. А Дина... Она необыкновенная. Она ведь была лучшей Катиной подругой, да?

– Да.

– Теперь я понимаю, какою была Катя. А ведь я тебя, Сережа, даже к ней не ревновала, безоговорочно признавая её первенство.

А по темному небосклону маленькой светящейся черточкой упала звезда. Это Катя давала знать, что слышит и одобряет нас.

Глава девятая: Ачимов. Официант из "Полянки".

Я с неудовольствием рассматривал себя в зеркало. Да, видок, нечего сказать! Синяк расплылся, стал желто-синим и оттого ещё более ужасным. И так-то "ни Богу - свечка, ни черту - кочерга", а сейчас - сплошное безобразие, а не мужик. Вот чертова баба! Нет, с ней нужно что-то решать. Жизнь становиться невозможной. Более двадцати лет прожили, и неплохо в общем-то прожили, детей вырастили. Но последние годы она стала невозможной, как с цепи сорвалась, замучила своей ревностью. В церковь ходить стала. Вроде, должна быть добрее. Куда там! Все злее и сварливее становится. Как не крути, я придется развестись. Другого выхода я просто не вижу.

В это время зазвонил телефон. Снял трубку.

– Алло, слушаю.

– Николай Сергеевич, здравствуйте!
– раздался в трубке голос Костина.
– Я нашел Северного.

– Здравствуйте, Валерий Сергеевич! Какого ещё Северного?
– не понял я.

– Того, кто подписывал договор фрахта с РЭБ флота.

– Вот как! Молодец! И кто же он такой?

– Работает официантом в ресторане "Полянка". Что с ним делать?

– Ты с ним уже разговаривал?

– Нет пока. Решил с вами посоветоваться.

– И правильно сделал. Где он сейчас?

– На работе.

– В таком случае срочно вези его ко мне.

– Понял. Через полчаса будем, - сказал Костин и положил трубку.

Я позвонил Иванову. Выслушав меня, он сказал:

– Это уже кое-что. Он наверняка знаком с нашими оппонентами.

– Уверен. Вы сами будете его допрашивать.

– А что это ты со мной на "вы"?
– насмешливо спросил Иванов.

– Неудобно на "ты". Вы ведь теперь большой начальник, генерал.

– А если генерал, то уже и не совсем человек - так что ли?

– Ну отчего же. Мало ли что. Может быть, тебе это не нравится вот так - за панибрата?

– Прекрати, Коля, эти разговоры. Мы с тобой были коллегами и остаемся ими. Понял?

– Понял.

– Допрашивай этого субчика сам. Потом позвонишь, расскажешь.

– Хорошо, Сергей Иванович.

Через сорок минут в моем кабинете повился Костин с довольно симпатичным молодым мужчиной лет тридцати. Он был явно напуган вызовом в прокуратуру. Видно, было что скрывать. Как же это из него вытянуть? В работе любого следователя: допрос - главное следственное действие. Именно от умения его провести во многом зависели результаты следствия. Поэтому, хороший следователь должен быть ещё и хорошим психологом. Обязательно. Иначе... Иначе трудно надеятся на удачу.

– Вот, Николай Сергеевич, Северный Николай Яковлевич, работает официантом в ресторане "Полянка", - представил мужчину Костин.

– Здравствуйте, Николай Яковлевич!
– поздоровался я.

– Да, да, здравствуйте! Извините!
– извиняющимся тоном скороговоркой проговорил Северный и почему-то поклонился.

– Так я пошел?
– сказал Костин.

– Как хотите, Валерий Сергееевич, - ответил я.
– Можете и остаться.

– Нет, у меня ещё дел невпроворот. До свидания!

– До свидания!

Костин вышел.

– Присаживайтесь, пожалуйста, - сказал я Северному и указал рукой на стул.

– Да, да, спасибо конечно, - вновь поклонился он, садясь.

– Разрешите представиться. Ачимов Николай Сергеевич - старший следователь транспортной прокуратуры, - представился я.

– Да, да, очень приятно! Спасибо конечно!
– привстал Северный и вновь поклонился.

Меня это уже начинало раздражать. Черт-те что! Как какой болванчик, честное слово! Холуй! Хочет показать, что готов всячески содействовать следствию и не намерен ничего скрывать. Тот ещё жук! Такие-то как раз и не говорят всей правды.

– Николай Яковлевич, вы догадываетесь почему вызваны в прокуратуру? решил я начать издалека.

– Никак нет. Теряюсь в догадках, извините! Никогда ничего, ни в каких органах. И вдруг... Не понимаю.

– Вы давно работаете в ресторане?

– Почти пять лет. А что? Мой вызов каким-то образом связан с моей работой?

– И больше нигде не работаете?

– Нет, нигде. А что?

– Давайте, Николай Яковлевич, договоримся: вопросы здесь задаю я, А вы, как свидетель, обязаны на них отвечать правду. Понятно?

– Да, да, конечно. Извините!
– смутился Северный.

– Вы живете в Академгородке?

– Да, на Терешковой с мамой, - кивнул он.

– Тогда, вероятно, слышали об обнаружении трупов мальчика и девочки в Обском водохранилище?

Вопрос этот явно обеспокоил Северного. Глазки его испуганно забегали. Лицо заметно побледнело.

– Да, да, конечно. Мы с мамой возмущались - что за изверги это сделали? Ужас какой-то, извините!

– Так вот, Николай Яковлевич, скажу без обиняков - у нас есть все основания подозревать вас в пособничестве убийства детей.

Северный вскочил, замахал руками, испуганно истошно завопил:

– Что же вы такое! Как можно такое! Я даже мухи, извините, а вы такое! Как же так?!

Это была самая настоящая истерика. По щекам его потекли обильные слезы.

– Прекратите!
– жестко сказал я.
– Садитесь.

Северный испуганно вжал голову в плечи, будто боялся, что его ударят. Сел. Униженно пролепетал:

– Извините!

– Вам знакома фирма "Элита"?

– Какая. простите?

– "Элита"?

– Нет, впервые слышу.

– Лжете, Северный!

– Ну зачем же вы со мной так?!
– захныкал он.
– Я этого не заслужил! Я действительно не знаю такой фирмы.

Я достал договор фрахта "Орла", протянул Северному.

– Вот, ознакомтесь.

Он взял договор, долго читал, беззвучно шевеля губами. Наконец, чуть слышно потеряно проговорил:

– Я чувствовал, что это добром не кончится. Я ведь этот договор даже не читал. Извините!

– И тем не менее это ваша подпись?