Зверь

– Какой это - "такой"?
– угрюмо зыркнул на меня капитан, нахохлившись, будто сыч.

– А ты, дружок, не мечи на меня взглядом, не мечи, - проговорил я, переходя на "ты".
– Этак я тоже могу. Однако, не я бегал, будто заяц, от людей.

– Я не от людей бегал, а от милиции, - пробурчал Барсуков.

Установить с ним необходимого контакта пока не удается. Он для этого слишком зажат. Как же его разговорить? Попробую перейти на отвлеченные темы.

– Спасибо тебе, Валерий Борисович! Оказывается ты нас и за людей не считаешь.

– Ну, почему же, - смутился капитан.

– Просто, так говорят.

– У вас команда всего из двух человек?

– Да, - кивнул он.

– Как же вы справляетесь? Судно вроде большое.

– Приходится. Прежде было пять человек. Но когда ассигнования на науку урезали, пришлось на всем экономить. Вот и уволили троих.

– Как расшифровывается РЭБ?

– Ремонтно-эксплуатационная база.

– Давно ты здесь работаешь?

– Уже без малого пятнадцать лет.

– Вот как?!
– удивился я.
– Сколько же тебе лет?

– В сентябре будет тридцать девять.

– Хорошо сохранился. Я бы дал тебе не больше тридцати.

– Все не дают мне моего возраста, - самодовольно улыбнулся Беркутов.

Кажется, он "оттаял". Можно переходить к главному.

– И часто ваше судно арендуют другие организации?

– Судно не арендуют, а фрахтуют, - поправил он меня.

– Ну, да. И часто его фрахтуют?

– Часто. Это один из источников нашего дохода.

– А теперь, Валерий Борисович, самым подробным образом расскажи: что за организация фрактовала "Орел" в последний раз и чем занималась?

– Что за организация я не знаю, так как договор заключал сам начальник. Но 8 июня на судне появилась красивая блондинка в сопровождении пятерых мужчин, показала мне договор и сказала, что я вместе с судном на три дня поступаю в её полное распоряжение.

– Как она выглядела?

– Я уже говорил. Красивая такая, статная. Лет тридцати. Сильно накрашенная. И ещё это... От неё очень пахло парфюмерией.

– Духами?

– Не только, но пудрой там всякой... Одним словом, парфюмерией.

– Ты её хорошо запомнил?

– На всю жизнь.

– Это она?
– Я выложил перед ним фоторобот.

Барсуков долго, внимательно его рассматривал. Затем сказал нерешительно:

– Очень похоже. Но все же это не она. У неё глаза больше и светлее, а взгляд холодный, как у медузы.

– А что, у медузы есть глаза?

– Может я неверно выразился, - смутился капитан.
– Но только взгляд у неё скользкий, неприятный.

– Она представлялась?

– Да. Сказала, что её зовут Сирена Игоревна, что она является режиссером киностудии "Мосфильм" и на "Орле" будет снимать фильм.

– Фамилию свою она называла?

– Да, но я её запамятовал. Постойте, как же она... Ода... Ока... Кажется, Окаемова. Точно! Окаемова.

– Валерий Борисович, а эта Окаемова не предлагала вам познакомиться поближе?
– спросил Рокотов.

– В каком смысле?
– не понял Барсуков.

– Возможно предлагала встретиться вне судна?

– Ну так, напрямую, нет, - ухмыльнулся капитан.

– А как?

– На второй день она подошла ко мне и поинтересовалась: разбираюсь ли я в бытовых электроприборах?

– Я ответил, что дело, мол, не хитрое. Тогда она сказала: "Я пью только молотый кофе. Но у меня сломалась кофемолка. Может быть зайдете вечерком ко мне в гостиницу, посмотрите?" Я ответил, что сегодня вечером никак не могу, так как уже договорился с друзьями. Она бросила на меня презрительный взгляд и отошла.

– Она называла гостиницу?

– Нет. Но я так понял, что это "Золотая долина".

Владимир многозначительно посмотрел на меня, сказал:

– Похоже, Сережа, твоя версия приказала долго жить.

– Похоже, это ещё ни на что не похоже, - ответил каламбуром. Спросил Барсукова: - Как выглядели спутники Окаемовой?

– Четверо высокие и массивные, почти как я, похожие на боевиков. Пятый пониже ростом и сухощавый. Кстати, он и снимал видеокамерой.

– Был оператором?

– Ну да. У всех были длинные темные волосы, бороды и большие темные очки. Поэтому лиц их почти не было видно и я не смогу их описать.

– А отчего они такие все одинаковые. Может быть принадлежали к какой секте? Они ничего об этом не говорили?

– Нет, не говорили. Но только думаю, что это у них были парики и бороды наклеенные, чтобы не узнали.

– Они с вами знакомились?

– Нет. Они вообще с нами не разговаривали.

– А друг к другу они как-то обращались?

– Да. Крупных звали: Володя, Виктор, Борис и Михаил. А оператора почему-то все звали Крест. То ли фамилия такая чудная, то ли кличка. Но только, думаю, что имена эти вымышленные.

– Почему ты так решил?

– Они не всегда на них откликались.

– О чем они между собой говорили?
– спросил Рокотов.

– Да так, - пожал плечами капитан.
– Много о чем. Но ничего интересного. Я не запомнил.

– Может быть называли какие-то имена, гостиницы, рестораны?
– не отставал Владимир.

– Да, было, - кивнул Барсуков.
– В первый день, когда мы пристали к "Тайваню"...

– К какому ещё "Тайваню"?
– недоуменно спросил Рокотов.

– Остров у нас есть здесь небольшой напротив пляжа. Кто его называет "Тайвань", а кто - "Тань и Вань".

– Понятно.

– Так вот, когда мы пристали к острову, то все на него сошли, а двое остались на судне. Я пошел в моторный отсек к Никите.

– Сидорову?
– уточнил Владимир.

– Да. У нас движок что-то слегка барахлил. Я когда поднимался на палубу, то услышал разговор этих двоих. Один спросил: "А правда говорят, что шеф запал на эту профуру из "Обструкции?" "Говорят", - ответил другой. "Не понимаю я его. Она ж обыкновенная бл...". "Я слышал, будто она ему напомнила давнюю любовь".