Альтернативная история

— Тут не далеко, а ждет богиня Феменина. Сейчас от неё зависит, будешь ты жить дальше или в небытие, так что постарайся быть ей полезным. Не успел я спросить про полезность, в небытие уходить что то не хотелось, как мы прибыли на место. Провожатый исчез, а я остался стоять перед очень красивой девушкой. Берцы на высоком каблуке, шорты цвета хаки, черная майка обтягивающая потрясающую грудь и глаза! Увидев их мои ноги подкосились и я рухнул на колени. Столько ненависти и злобы мне не приходилось…

— Амасану-сан! — приветствовал я радостным голос фигуру своего тестя. — Веромир-сан! — в ответ улыбнулся он. — Рад видеть. Как у тебя дела? Как Наоми? Хотя она мне звонила вчера. Девочка не забывает о своем отце. А ты совсем не звонишь! Вот непонятно, укор или констатация факта? По тону ни фига не поймешь. — Вот звоню. — Вижу, — кивнул собеседник. — Кстати, хочу поздравить тебя с назначением на должность придворного мага. Это, как я узнал, очень почетная должность. И быть другом императора…

— Веностерра прав, подобной наглости мы стерпеть не можем! Альвар, сколько студентов находится в плену? — Сто двадцать три, — ответил Тайд. — Есть информация, что они живы или мертвы? — Нет. Сработали настоящие профессионалы. Они как сквозь землю провалились! — А счета?! — Не отследить! — Как такое, вообще, может быть возможно в наше время?! — рыцарь ударил кулаком по столу, и не будь он артефактом древности, то наверняка бы рассыпался, ибо человек в доспехах цвета индиго, обладал недюжей…

Мария трезво смотрела на жизнь объективно оценивая ситуацию, молодая женщина отличалась весьма вредным характером. Холод струящийся из всех частей ее тела пронизывал всех обитателей особняка включая прислугу, она наводила страх своим лишь одним присутствием в доме. Деспотизм баронессы в большей степени распространялся на мужа и дочь. Джон, как умел пытался сгладить конфликтные ситуации с женой, а юная Луиза старалась лишний раз промолчать, девушка попросту избегала общения с матерью. Баронесса…

*Это значит «собачье». Ну, вот люблю я такие словообразования. Если уж это не выстрелит, то я даже не знаю, что ещё и делать. В комнате сгущались сумерки, подсвеченные двумя желтоватыми фонарями. Оба источника света находились вне поля моего зрения (один за правым углом дома, другой — за левым), и блики их казались призрачными, накладывались друг на друга и искажались. Пространство словно начало сдвигаться, расслаиваться, и я вдруг — как это случается со мной очень редко — увидела…

Радуется, ишь! Думает, что самое сложное позади… Ха-ха. Я тоже когда-то так думал. Посмотрим, что ты запоёшь уже через неделю учёбы. Преподавателей в академии немало, и подавляющему большинству глубоко плевать, чей ты отпрыск. Даже я, при всех своих заслугах перед отечеством, зачёты, экзамены и курсовые работы сдавал на общих основаниях. И преподавателю физики, например, был совершенно не интересен тот факт, что накануне экзамена я сражался против заговорщиков, готовящих дворцовый переворот… …

От отца его мать отказалась ещё до его рождения. Из родильного отделения местной больницы безымянный и бесфамильный младенец попал в Дом малютки, директор которого — женщина, повидавшая на своём веку немало — поступила просто. Она кинула взгляд на отрывной календарь, где красовался портрет декабриста Михаила Павловича Бестужева — Рюмина, а подпись гласила, что в этот день, 4 июня 1962 года, отмечается 161 год со дня его рождения. Так мой папа и стал Михаилом Павловичем Бестужевым. От приставки Рюмин…

— Т-ш-т-ш-т-ш, — зашипел Матвей, — сейчас уже будет и не больно. А потом грохнуло калиткой. Глядя на то, как во двор вбежал Кашевой, я выругался матом себе под нос. Сейчас и Ванька еще под раздачу попадет. Медлить было нельзя. На одну только удачу я понадеялся и выскочил из-за угла. Оказался по левую руку от Матвея. И скажу, что повезло мне. Потому как случилось как раз то, чего я и ожидал. Малой Серый стоял над корчащимся на полу Мятым. Сжимал в руках свое двуствольное ружье. Но сам глядел…

— Завтра к Оле пустят на пять минут. Зарубежный культ личности певицы действует только в масштабах соцблока, но в силу комплекса причин западные СМИ новость о покушении на нее облетела: папка — полковник КГБ, продюсер, лучший друг и предположительно любовник целый Сережа Ткачев, а покушался член Олимпийской сборной из-за неразделенной любви. Инфоповод получился могучий, и, когда послезавтра на полки магазинов ляжет ее первый сингл, его буквально сметут и без всяких приписок про «ограниченный тираж».…

— Ми-и-и-стер Соколов! Мне кажется, у нас с Вами некоторые разногласия! — послышался издевательский голос, — Приглашаю Вас обсудить наш бизнес! Этот мерзкий голос я узнаю из тысячи. — Может, Вы его грохнули, шеф? — Заткнись. У них второй этаж. И я стрелял высоко. Этот гадёныш мне нужен живым. Пока… Я облизнул пересохшие губы и слегка выглянул наружу, держа пистолет наготове. Два «Форда» стояли поперёк дороги, свет от их фар бил в стену здания. В тени расположились, на первый взгляд человек…

Тем временем мужичок, заметив на линии обзора обнажённую девицу, изменил направление и бойко припустил в мою сторону. Вот только этого не хватало! Хула ещё не готова, разве что срам пучком соломы прикрыть? Не успела изобразить из себя поруганную невинность, как дядька, не задерживаясь, прошмыгнул мимо, чем невыразимо удивил, оставив стоять с открытым ртом. Я, конечно, не в лучшей своей форме, но такой образцово-показательный игнор больно ударил по самооценке. Ну да шут с ним, не очень-то и хотелось.…

Кровь вскипела на костре, отправляя серой дымкой заветы пятерых отважных. Степь и луна были призваны в свидетели, ветер разнес волю людей и прошептал в домах и лесах, отозвался эхом гор и брызгами соленых морей. Мир услышал клятву и запомнил ее. **** — Максуд, вставай! — кричал Батыр, расталкивая товарища. — Что случилось? — спросонья произнес парень. — На дом наставника напали, степь в огне, Семрин седлает коней и просит Всеотца об удаче. Ханой и Госра готовят отвар. Быстрее... Схватив…

Наша сводная рота наполовину состояла из стрелков Семеновского полка, которых поручик Дорохов вывел из-под разгрома возле плотины Аугеста. Еще четверть роты составили моравские добровольцы, дезертиры из армии Австрии, которые присоединились к отряду Дорохова еще до взятия Гельфа. А вчера на вырубках мы освободили из плена и присоединили к отряду остатки эскадрона Санкт-Петербургского драгунского полка. Несмотря на такую «разношерстность», вчерашний бой с элитными французскими гусарами за лагерь…

Мой знакомый улыбнулся, — улыбка у него была какая-то странная; так, быть может, улыбались много сотен лет назад, — и пробормотал про себя: — Что скрывать! Я-то знаю, как была пробита эта кольчуга. — Затем, помолчав, прибавил: — Я сам ее пробил. При этом замечании я вздрогнул, как от электрического тока. Когда я пришел в себя, его уже не было. Весь вечер я просидел у камина в Варвик-Армсе, погруженный в думы о древних веках; за окнами стучал ветер. Время от времени я заглядывал в старинную…

— Именно так. В последнюю войну здешние аборигены пролили ее во много раз больше. И ради чего? Между прочим, первым делом мы эту войну прекратили… — Чтобы развязать новую! Знаете, Агасфер, в теории у вас все получается достаточно стройно… — Поверьте, на практике тоже. — Тогда почему под вашими знаменами воюют силы враждебные не только цивилизации, но и тому миру, к которому мы с вами относимся? А среди ваших врагов — все, что осталось в этой стране здорового? — Интересно, кого вы имеете в…

 Хотя если честно, то мне надо радоваться. Во-первых, с женщиной крупно повезло. Встретилась спортсменка, комсомолка и просто красавица. Еще и любящая супруга, вдобавок ортодоксальными привычками в постели не страдает. Во-вторых, вожди страны в лице товарища Шелепина и Председателя КГБ Семичастного не закрыли мою 28-ми летнюю попаданческую тушку с паспортом на имя Петра Юрьевича Воронова в психушку, а сполна обеспечили интересной работой в роли директора НИИ "Интел". Разве что накинули пяток лет…

- В самом деле? - Совершенно постным тоном спросил Александр. - Да. После того, что произошло на Уложенной комиссии, для простых людей вы стали как в свет в окошке. По крайней мере, те, кого посвятили в происходящее. На ваше имя в канцелярию ежедневно приходят сотни писем. Честно говоря, я не понимаю, что с ними делать. Многие из них так написаны, что нет никакого смысла на них отвечать. Люди за вас переживают и волнуются. - Видимо не все. Знаете, Паша, мне очень тошно. Мне хочется в отпуск.…

Один только раз я поднял голову, услышав какое-то замечание водителя. — Что, Игорёк? — сонно спросил я. — Туманище, гляди, какой! Действительно, шоссе перегораживала колыхающаяся стена плотного белого тумана. Через минуту мы въехали в него, словно в густой кисель. Видимость тут же упала до нуля. Фары не только не помогали, но, напротив, казалось, заставляли это месиво становиться ещё плотнее. Быстренько сообразив, что от такого явления природы мне никакого убытка нет, а лишь возможность поспать…

Нет, тоже не буду. Чернильницу жалко. Мне ведь потом её возмещать… Я опять уставился на стопку документации. С детства ненавижу эти бумажки перебирать. И с того же детства обожаю книги о приключениях. Началось всё, правда, с рассказов папиного брата, который много путешествовал по миру по торговым делам. В то время, когда мой отец сидит в Торговой Палате и держится за своё место. Может, ему клеем кресло намазать, чтоб не беспокоился?.. А потом, когда дядя приезжал к нам, он развлекал меня рассказами…

Я использовал возникшую в разговоре паузу и представился. Роджер вежливо осведомился, как прошло мое путешествие: он знал обо мне по переписке с моим издателем. Потом, улыбнувшись, сказал: — Я уже боялся, что ваш издатель передумает, и вы не сможете сюда приехать, — он сделал короткую паузу и сожалеюще пожал плечами. — Через два дня я покидаю Норвегию. А это значит, что я смогу посвятить вам полтора дня. Я расскажу вам свою историю и буду надеяться на то, что вы найдете ее достаточно занимательной.…