Детективы

Начну сначала. Умная женщина никогда не повторит глупости, которые совершали ее подруги. Умная женщина всегда придумает собственные. Ну, а теперь оцените по достоинству мою креативность. Мне удалось перещеголять всех приятельниц, я мастер спорта международного класса по попаданию в идиотские истории.…

Так, стоп. А почему он, собственно, решил, что умер? Может, его душа перепорхнула в какое-то другое тело? Так, снова стоп. Это пока неважно. Что он помнит? Последнее? Так. Последнее, это когда его какой-то великан сцапал, а он в штаны напрудил. А до того? А до того он – в Киеве. Верхом на Пепле…

– А еще вас ждет замечательный подарок, – прищурился менеджер по имени Андрей, разом растерявший всю свою наглость, как только я привез чемодан с деньгами, – почему не спрашиваете какой? – Какой? – машинально повторил я. – Суперский, – загадочно сообщил Андрей, – вы будете в восторге! Но я пока не…

Сейчас! Отец Донован снова направляется к своей машине, на заднем сиденье которой спрятался я. Оборачивается и что-то кричит. Вахтер в ответ машет ему рукой, гасит сигарету и скрывается в здании приюта. СЕЙЧАС! Я поднимаюсь на сиденье позади него и набрасываю удавку на шею. Всего одно быстрое скользящее…

Ключом к делу Моретти был Камилло Стела, и этот главный свидетель находился под усиленной охраной. У окружного прокурора стоял перед глазами пример Эйба Риката, по кличке Кривой Кид, правительственного свидетеля, который «выпал» из окна шестого этажа отеля в Кони-Айленд, хотя его охраняли полдюжины полицейских.…

Когда все трое судей в развевающихся одеяниях важно прошествовали к столу председателя, шаркая по полу, в зале послышался шепот. Приблизившись к столу, они медленно уселись рядом с председателем и обвели взглядом собравшихся. В середине этой высокопоставленной троицы оказался Джо Рой Спайсер — низкорослый…

– Спасибо на добром слове, Андрей Павлович, – улыбнулась Нина. – Лучше прибавку к зарплате пожелайте, мужиков не надо, от них никакого толка! – Не горюй, еще попадется добрый, трезвый, работящий, – пообещал пенсионер и, сильно прихрамывая на правую ногу, ушел. – Вань! – закричала Нина. – Там дедуля…

«Это ведь обо мне!» — понял Лыков и, точно, поймал на себе одобрительно-требовательный взгляд начальника. — Всякое ворье беспременно наметилось к нам на ярмарку. Со всех концов собираются, некоторые уже наверное здесь и сегодня вам на улицах попадутся под видом честных обывателей. Надо их уметь отличить!…

«Вы очень не вовремя потеряли место, – сочувственно сказали ей в одном из кадровых агентств. – Сейчас по вашей специальности работу не найти. Подумайте, что еще вы умеете делать». Тогда она ответила, что не умеет больше ничего. И сама твердо в это верила. Но прошедшие месяцы заставили ее изменить…

— Если ты считаешь возможным разговаривать со мной таким тоном, то смею предположить, что заключение комиссии тебе известно. Эту страшную тайну наверняка довел до твоего сведения подполковник Крылов. Или не так? — Так, Дмитрий Сергеевич. — Если тебе известны результаты работы комиссии, то что ты…

Неделю назад мне позвонила Нора и нарочито весело сказала: — Привет, Ваня. Это Элеонора Андреевна Родионова. Помнишь такую особу? Когда-то ты служил у нее личным секретарем. — Надеюсь, вы пошутили, — улыбнулся я, — вас невозможно забыть. — Можешь приехать? — тут же схватила, так сказать, коня за…

Но в данном случае, подобным разумным на этой планете тоже делать было абсолютно ничего. Эти твари наносили удары в диапазоне, защититься от которого могли разве что операторы уровня В или С … И то, они больше ничего бы не смогли сделать. А вот операторы уровня А , которых на всю Галактику было всего…

– Ну, тёрлись в подворотне, ну, целовались невинно, подумаешь? – раздражённо добавил Сергей. – Если бы сам я не видел ваших страстных объятий – никогда бы не спросил тебя о соседе. Лицо жены побелело. Она испугалась. – Что ты так перепугалась? Не бойся, милая, устраивать истерику и бить тебя я не…

– На месте. – Слава тебе господи! Я сейчас к тебе прилечу! Позавтракаю и прилечу, через час, максимум два, буду у тебя. Лебедев посмотрел на стоявшие в простенке между окон напольные часы. Они показывали половину десятого. – Вильгельм, извини, но принять тебя не смогу – мне через час просто обязательно…

Я отперла машину, в душе надеясь, что она заведется хотя бы с пятой попытки — аккумулятор давным-давно пора менять. Но если я куплю новый, то в отпуск вряд ли уеду дальше Наташкиной Снегиревки, а мне хотелось на юг. Я вздохнула, повернула ключ, мысленно канюча: будь человеком. Машина завелась с первого…

– Э-э-э, – насторожился Рубен. – Ты что, кушать хочэшь? Сергей молча отвел взгляд. – Сэйчас мы тэбя накормим... Так нэ годится... Нэ война вэдь... Рубен скрылся за занавеской. – Шашлык еще будэте? А это? Давай сюда... И водки налэй... Через минуту одуревший Сергей рвал зубами сочное, пахнущее углями…

Однажды учительница прочла рассказ «Много ли человеку земли нужно». Для Вани, свыкшегося с самого раннего возраста с тем, что безземелье — это значит нищета, убожество и долги, вопрос был очень интересный. И вот он услышал, как жадный человек хочет захватить себе как можно больше земли, а земли ему дадут…

— Твоя работа? — Моя, — голос Помощника был невыразителен. — Тут ты молодец, — удовлетворенно сказал Директор. — Глаголев — зверюга еще тот. Его надо отодвинуть в первую очередь. Если успеет раньше наших до клада добраться… Кстати, — неожиданно спросил он, — вы нашли Озеровскую? Помощник скользнул…

– Народные инструменты? Никогда. Но тут у нее случился спектакль, и, окидывая взглядом оркестровую яму, мамуля приметила арфистку. Все моментально стало на свои места. – Чудесный инструмент, – восторгалась мама, – большой, значит, сама не пойдет с ним в школу, нужен провожатый! Очень хорошо, всегда…

Все. Милый Наум Львович, каждый раз, когда я вижу такие глаза у моих клиенток, мне хочется скакать на одной ножке и целовать ваши пухлые руки врача Божьей милостью. Жаль, что целовать можно только холодный медальон гранитного памятника загородного кладбища, где уже двадцать лет лежит под черной плитой…