Детективы

— Что? — «О» прозвучало с резкой отчетливостью. Тогда она повернулась и взглянула на него: вон он лежит, усики соединяются с аккуратно подстриженной вандейковской бородкой, образуя вместе с ней округлое обрамление рта, который иногда казался ей совсем маленьким, нарочито поджатым, таким, да-да, таким самодовольным! — Мне пора! — Он резко поднялся, рывком опустил ноги на пол и потянулся за рубашкой. — Увидимся завтра? — тихо спросила она. — Нам трудно не видеться, верно? — Эти слова он произнес,…

Эта книга о них, о тех, кто предпочел душному береговому уюту мир, настежь распахнутый бешенству ветров. О тех, кто годами не сходил с шатких палуб своих кораблей, не сгибался под ядрами и первым шел на абордаж. О тех, кто п'oтом своим и кровью созидал морскую славу Отечества. Они жили морем и даже умирая оставались в нем навсегда. Их давно уже нет в живых. Прах рассыпался во времени. Давно истлели их непобедимые корабли, а подвиги остались лишь на страницах книг. Им, книгам, уготована вечная…

— Так ты хочешь пить, бэби? Но я знаю, чего хочу я… — Принеси мне выпить! — в ее голосе зазвучали нотки, которые заставляли подчиняться любого мужчину. — У нас впереди целая вечность. Он вернется лишь завтра. — Хорошо, дорогая. Мы выпьем вместе, но ты оставайся в этом же положении… поняла? Он услышал ее смех. — Я не убегу. Заскрипела кровать — как же долго он не делил с ней постель!.. Босые ноги зашлепали по паркетному полу. Дверь распахнулась. Двое мужчин стояли друг против друга. Молниеносное…

Странный страх всегда сопутствовал Павлу с младенческих лет. Ему постоянно мерещилась какая-то опасность. Хлопнет где-нибудь дверь, — он лезет под стол, дрожа; войдет неожиданно Панин, — надо спрятаться в угол; за обедом то и дело слезы, потому что дежурные кавалеры не очень-то с ним нежны, а мамушек и нянюшек нет: их удалили, ибо они рассказывают сказки, поют старинные песни и вообще суеверны, а цесаревич должен воспитываться разумно. Ведь то был век Вольтера и Фридриха Великого. Тогда еще Павел…

С некоторой опаской, невзирая на видимое отсутствие суеверия, незнакомцы приблизились к ней, стали полукругом и, уже с интересом, смотрели на фигуру, в виде вставшего на задние лапы дракона с открытой пастью. В передних он держал полированную шкатулку из черного дерева. — Мир вам, добрые люди, — ровный, низкий голос усиленный гулкой акустикой раздался так неожиданно в абсолютной тишине, что пришельцы невольно вздрогнули. — Кто здесь? — стараясь подавить страх в голосе и озираясь, крикнул старший.…

– Прекрасно, – сказал Томми. – Постараюсь запомнить. – Запоминать не надо, – сказала Таппенс. – Это будет неподдельный восторг. – А какое отношение все это имеет к книгам? – поинтересовался Томми. – Ну как же, мы привезли с собой два или три ящика с книгами, продав те, которыми не особенно дорожили, оставили только те, с которыми не могли расстаться. А эти – как их там, не могу припомнить их фамилии – словом, бывшие владельцы этого дома, – так вот, они не хотели брать с собой все свои вещи…

Спустя несколько минут саперы действительно нащупывают гибкие ветви со скользкими листочками кустарниковой ивы. Она растет почти у самой реки, лишь узкая прибрежная кромка сырого песка отделяет ее густые заросли от воды. Сняв тяжелый груз взрывчатки, Брагин с Голиковым укладываются на плащ-палатках и терпеливо ждут рассвета. Советские войска готовились в те дни к большому наступлению. Чтобы затруднить врагу маневрирование резервами, саперам было приказано взорвать мост в прифронтовом тылу противника.…

— Великая честь для меня принимать вас у себя в доме, — произнес Варапхан. — Вы очень любезны. Благодарю. — Мы, жители Запада, с недоверием относимся к экстравагантной восточной вежливости. Я не исключение, всегда в таких случаях чувствую себя немного неловко. Чтобы высказать старику уважение, я добавил несколько слов на его родном языке. Когда он ушел, я заметил, что, во-первых, в комнате имелся телефон, во-вторых, что выйти отсюда можно было через другую дверь — в углу, рядом с палисандровым…

— Это дело наживное, — наставительно сказал Жамкин. — Все, братцы, — построжал Кухарчук. — Становись! Полковник идет… И точно — одновременно с низким вибрирующим звуком сигнального гонга из дверей дивизиона вышагнул невысокий седой полковник в обычной патрульной форме, но в черной парадной пилотке с красным кантом и орлом. — Дивизион, смирно! — заорал на весь плац капитан Стовба и полетел на цырлах к полковнику. Командир дивизиона остановился в центре плаца, чуть наискосок от наряда Кухарчука,…

— Ах, как это чудесно! Влюбиться настолько, что поехать за любимым в жару, в горы, в пустыню. Лично я из Питера ни ногой. Но Ане завидую! Надо же, какая любовь! Что думала сама Аня, сказать было трудно, так как она свою личную жизнь ни с кем не обсуждала. Но Кира с Лесей полагали, что их Аня скорее выиграла, чем проиграла, выйдя замуж за Давида. За истекшие годы Анька успела обзавестись потомством в лице двух мальчиков, а также растолстеть на добрые пятнадцать килограммов. Но как ни странно,…

Он уже знает, что увидит за этой шторкой, но не решается, не может ее отдернуть. Его руки словно наливаются свинцом… И он снова просыпается от крика. Просыпается, рывком садится на кровати и молча смотрит в темноту. Прошло уже восемь лет. Ровно восемь лет. И он все еще не может избавиться от этого сна. Он все еще просыпается от собственного крика, с дрожащими руками и раскалывающейся от боли головой. Кто он в конце концов — мужчина или жалкое ничтожество? Неужели он не может избавиться от…

Увидев перед собой крепко сложенного молодого мужчину, с решительным видом вышедшего навстречу, парни замешкались. Взгляд серых глаз незнакомца на какое-то время парализовал обоих. Один даже поежился, словно за шиворот попал снег. Антон провел по коротко стриженным волосам ладонью и хищно улыбнулся: – Что же вы, гады, делаете?! Стоявший ближе к нему грабитель посмотрел на машину, затем перевел взгляд на ее хозяина и, по-видимому, придя к выводу, что стычка с этим крепышом может закончиться…

Эллери Квин «Кот со многими хвостами» Глава 1 Удушение Арчибалда Дадли Абернети явилось первой сценой этой девятиактной трагедии, и местом действия был Нью-Йорк. Надо сказать, обстановка в городе сложилась, мягко говоря, неблагоприятная. Семь с половиной миллионов человек, обитающих на местности свыше трехсот квадратных миль, одновременно потеряли голову от страха. Штормовым центром феномена был Манхэттен — этот Готам [1] , который, как отмечала «Нью-Йорк таймс», напоминал легендарную…

ГЛАВА I Я, Тиберий Клавдий Друз Нерон Германик, и прочая, и прочая (не стану докучать вам перечислением всех моих титулов), которого некогда, и не так уж давно, друзья, родные и знакомые называли "идиот Клавдий", или "этот Клавдий", или "Клавдий-заика", или "Клав-Клав-Клавдий", или в лучшем случае "бедный дядя Клавдий", намерен написать историю своей не совсем обычной жизни, начиная с раннего детства, год за годом, пока не достигну того рокового…

Обращался он к ней, но смотрел на лежащее на ступеньках тело. Клавдия Петровна объяснила, что у нее-то как раз ничего не стряслось. А стряслось вот у этого гражданина, фамилии которого она не знает, впервые в жизни видит, хотя, конечно, сочувствует его теперешнему положению. Капитан недолго, но внимательно рассматривал мертвого мужчину, потом тяжело вздохнул и повернулся к своему помощнику: – Ну, что тут будешь делать. Действуем, согласно прейскуранту. Похоже, дяде полоснули чем-то острым по…

– Возможно, не такая уж замкнутая, как вы думаете. – Достаточно замкнутая, – снова улыбнулась она. – Весь капитал принадлежит мне и Карлотте. Его серовато-зеленые глаза блеснули из-под густых бровей. – А если подумать? На мгновение она нахмурилась, потом рассмеялась: – Ах да. Есть еще сертификат на пять акций, который мы дали Коринне Делл, когда создавали компанию, – нам требовался третий директор. Эта доля была необходима, чтобы квалифицировать ее как директора. – Вот именно, – сказал…

— Дело в том, что сегодня, перед тем как уйти из дому, он составил завещание, — объяснила девушка. — Вот что меня пугает! Сандерс молча воззрился на нее. — Наверное, я кажусь вам круглой дурой, — продолжала девушка, — но это очень-очень важно. Сейчас я вам все объясню. Только прошу… сделайте для меня одну вещь! Сделаете? Меня зовут Марша Блайстоун. Я художница, рисую скетчи. Вы должны знать моего отца, сэра Денниса Блайстоуна. Видите вон те окна, в которых горит свет? Пожалуйста, поднимитесь со…

Романы Кольера, получившие лестную оценку у знатоков и любителей изящного, были в свое время достаточно популярны и выходили общедоступными многотиражными изданиями, хотя теперь они скорее достояние истории литературы — тонкие, острые и довольно смелые по тогдашним канонам нравоописательные бурлески «Жена-обезьянка» (1930) и «Обори гнусного беса» (1934), а также антиутюпия «Круг замкнулся» (1932), изображавшая разоренную и разрушенную войной Англию 1995 года. Однако подлинную славу по обе стороны…

– Чего же он хочет? – Чтобы ты поехал в Гонолулу. – Пусть он мне так и скажет. – Он разговаривает со мной. – Значит, он хочет, чтобы ты поехала в Гонолулу, – предположил я. – Чего он хочет и что получит – разные вещи. – Ну ладно, – сказал я, – пойдем поговорим с ним. – Нет уж, подожди минутку. – Берта прикрыла дверь и с возмущением посмотрела на Элси Бранд. – Дай-ка я тебе кое-что расскажу про этого типа. – Расскажи. – Когда будешь здороваться, – начала Берта, – руку не жми, здоровайся…

Я распахнул входную дубовую дверь, украшенную затейливым орнаментом, со словами: — Прошу вас. С удовольствием покажу дорогу. Парочка, не торопясь, выплыла в коридор. — Так эта тетка живая? — удивился парень. — Вы сейчас встретились с владелицей поместья княгиней Елизаветой Винивитиновой-Бельской, — пояснил я. — Их сиятельство проверяла качество чистки столового серебра. — Офигеть… А она че, мешком с песком прихлопнутая? Разговаривает дебильно… — подала голос девица. — Закройся, Наташка! —…