Фэнтези

Эйвхоры – непрошеные астральные гости из этого мира ломали волю всякого кто впустил их в свою душу, проделывая в ней брешь. Любой страх вызывал у них особый гастрономический интерес и позволял полностью контролировать тела своих жертв. В религиях и поверьях людей их называли злыми духами, бесами и шайтанами. Но на поле боя за безраздельную власть над остальными был ещё кое-то из мира Фарумов. Это были те – кто мог повелевать эйвхорами и оборачиваться в них. Оборачиваясь они тоже могли вытеснять…

— Конечно, я никогда не лгу вам. — Неужто лучше, чем Марьяна? — Так и есть. Девочка аж подпрыгнула от счастья, ее щеки раскраснелись, и она хотела сразу что-то сказать, но сестра ее опередила. — Только от своей лучшей ученицы я рассчитываю увидеть мудрость в поступках ее и отсутствие себялюбия. Ты же не будешь рассказывать о том, что я тебе только что сказала? Верю, что ты меня не разочаруешь. Девочка мгновенно сдулась, но тут же взяла себя в руки и преданно посмотрела на женщину. …

— Стоять! Не двигайся! — услышала Мун грозный бас того, кто держал оружие и вероятно был вожаком в этой банде. — Но я… Я же ничего не сделала. Что вам нужно? — тихо, запинаясь, спросила девушка. — Ты нарушила Золотой Закон и пересекла границу нашей территории. — коротко ответил мужчина. — Какой закон? Я ничего не знаю ни о каких законах. Я просто гуляла в лесу и… — Молчать! Мне не нужны эти оправдания. Ребята, доставим её капитану. — гласно заключил вожак, махнув рукой и его напарники подхватили…

Растеряно заморгав, девушка глубоко вдохнула, поморщилась, ощутив пахнувший запах крепкого перегара. Отец снова напился, ну теперь ей несдобровать. Угрим Феофанович заметил неприязнь на лице дочери, хмыкнул, слегка покачнулся и отстранился, сощурил глаза, принялся придирчиво осматривать помещение. Комнатушка не велика, угловую часть с правой стороны от двери занимает саманная печь, наверху аккуратно засланная тряпичным стареньким покрывалом, указывавшим, что данное место служит постелью. Рядом…

– Спасибо, любимая, что смогла приехать, – он держал в руке желтые полевые цветы и с нежностью смотрел в ее глаза. – Ты как всегда прекрасна. Она не могла наглядеться в его необычайно синие глаза. – Я очень скучала. Не могла дождаться, когда закончится ночь, – девушка приняла букет из его рук, и они вместе подошли к обрыву. – Как же здесь все-таки здорово, особенно по утрам. Там в долине расстилается такой густой туман, что кажется, мы парим над облаками, как в сказке. Он нежно улыбнулся ей…

- К тому же, - продолжил мужчина, - несмотря ни на что, в происходящем есть некоторая закономерность развития. Вполне возможно, что если бы не тот случай, ни человечество, ни жнецы никогда не смогли бы достигнуть того, что еще будет когда-то достигнуто. - Карму бы утешили Ваши слова, если бы она помнила. - Хоть в этот раз демоны и остались в стороне от сражения, но все идет так, как должно идти, и пока Карме ни к чему помнить о произошедшем. А теперь за работу. Мужчина, взглянув на пасмурное…

По другую сторону платформы стояла другая такая же электричка: длинная, зелёная, без особых примет. Пустое табло пункта назначения, сдвинутые двери, опущенные токоприёмники... Только кабина приглашающе открыта, туда-то мужчина и потянул нава. Тот брезгливо стряхнул чужую руку: - Вижу, и что? Этот поезд пока никуда не идет. Чел ухмыльнулся, серые глаза шало блеснули. - Правильно, не идёт, потому что без машиниста! Мы-то с дочей вернулись домой, - двое придурочных челов улыбнулись друг дружке…

— Апчхи! Пожалуйста, не говорите мне, что папа уговорил какого-то глупого бедолагу сыграть Санту. И теперь какой-то безработный актёр, взятый на роль Ника Северянина, ждал, чтобы спуститься вниз по нашему дымоходу? Я незаметно подобралась к саням, стараясь действовать осторожно, чтобы не напугать северных оленей и те меня не растоптали, как знаменитую бабушку из песни. На краю саней, свесив ноги вниз, сидел парень в зелёной трикотажной рубашке и джинсах. Опустив голову, он был полностью увлечён…

Тогда-то купец и нашёл, где развернуться. Королевские посланцы в его маленькую лавчонку не наведывались, и он продавал провизию втридорога своим же согражданам. Купец договорился с ещё несколькими купцами, доставлявшими еду в измождённую войной столицу, не спускать цены. Война длилась девять лет, но нуворишу хватило десяти месяцев, чтобы организовать постоянные поставки муки, мяса и овощей в город, купить семь лавок и нанять целый штат помощников. Чтобы оградиться от особо буйных горожан, не согласных…

Фенрис предсказуемо обнаружился в бывшей библиотеке на втором этаже, а ныне просто гостиной. Эльф чему-то недовольно хмурился, раздраженно оглядывая комнату, будто собирался устроить дому серьезную перепланировку. Прямо сейчас и прямо мечом. Айнон хмыкнул, и Фенрис резко обернулся на звук, протягивая руку к мечу за плечом. На пару мгновений его лицо приобрело потрясающее удивленное выражение. - Ты здесь?.. Почему? - он недоуменно моргнул. Да уж, прямой, как траектория падающего камня, и так же,…

«Я не доктор», сказал Баттерс. Это мы уже проходили несколько раз. «Ты Великий Баттерс», сказал я, «Ты можешь сделать что-нибудь.» «Я патологоанатом. Я вскрываю трупы.» «Если это поможет, представь что ты на предварительном вскрытии.» Баттерс кинул на меня беспристрастный взгляд и сказал, «Не можешь отвезти его в больницу, а?» «Да». Баттерс встряхнул головой. «Это случайно не тот парень, который пытался убить тебя на Хэллоуин?» «И еще несколько раз до этого», сказал я. Он открыл…

Пярэстая раптам заржала — нервова, перарывіста. Спынілася, ірванула галавою ўбок з самым пакутніцкім выглядам. — Чаго ты? — здзівілася Ільга. — Ціха, ціха. Кранулася кабылчынай шыі, пагладзіла, адчуваючы, як жывёла дрыжыць, скаланаецца ўсім целам. Пярэстая зноў паскардзілася, праўда, ужо цішэй, затупала на месцы. — Супакойся, ну, што ж ты... — ласкава гаварыла ёй Ільга. І раптам сама скаланулася, з трывогаю зірнула на спакойную сінюю гладзь. Над возерам, ледзьве чутная, бязважкая, плыла,…

Второе пробуждение «… Проснись … Проснись … Проснись …Твой долгий сон закончился…» Это, кажется, мама. Я узнаю её голос. Он то приближается, то уплывает волна за волной. Так я медленно пробуждался. В палубы просвечивало солнце. Его серп был виден настолько, насколько позволял трюм. Но этого было вполне достаточно, чтобы разбудить меня … Ночной разговор показался странной иллюзией. Или даже сном. Но его реалистичность от этого не менялась. Я привстал. Слева от меня появилась женщина…

Да, я определённо был на корабле, иначе не объяснишь постоянную качку. Как это странно — раз, и ты на борту корабля, как в мечте… Люк вёл на верхнюю палубу этого странного судна, с которой оно виделось эдакой большой черепахой, испускающей огромную кучу табачного дыма. И зачем этой черепахе ещё и мачта с парусом? Я оглянулся: впервые, за всю мою жизнь, над головой возвышалось чистое ночное небо, забитое до отказа звёздными искрами. В городе такого не увидишь. У меня на родине только грязный…

Зато я узнала цену свободы. Жизнь. Олумы были разные. За много лет приятного знакомства с Домом радости Орзуда я многих повидала. Кто-то питался болью и страхом, кто-то жизненной энергией, иным нужна была ласка и нежность...Формы получения удовлетворения были необычны и многообразны, в соответствии с разношёрстной толпой, готовой облегчить запасы добра на этом кочевом перевале вурханов. Сбежать от вурханов было невозможно, потому что этот народ умел пользоваться даром своей холодной прародительницы…

Галя всегда веселилась, когда глядела на эту дружную семью. Однако сама была одинока. Ей было четырнадцать лет, когда родители погибли в автокатастрофе. Они с братом тогда были дома, с родителями не поехали. А потом случилось это ужасное событие. Брату тогда было двадцать четыре года, он уже служил в армии, а Галя была в девятом классе. После трагедии она почти год не общалась со своими друзьями, переживала. Тогда брат начал ездить в свои командировки в дальние страны. И девочка осталась одна. Она…

— Это всего лишь ветер, лишь ветер, — пробормотала я, пытаясь успокоить саму себя, но перед глазами уже стоял ужасный облик энклуда, которые часто зарисовывали в книгах, призрачная фигура человека, будто сотканная из подвижной тьмы. — Там никого нет. Но если шорох я еще могла принять за ветер, то хриплое рычание спереди явно не было безобидным. Я попятилась. Из чащи на меня уставились два хищных, горящих в темноте глаза. Что ж, это явно не энклуд, но от этого лучше не стало. От испуга я не могла…

Человек поспешил открыть сундук и обнаружил внутри семь свитков позолоченной бумаги, закрепленных на стержнях из красного дерева. Он взял один. На шершавой и пористой ручке был вырезан значок «VII». Странник осмотрел его со всех сторон, посмотрел на остальные свитки. Каждый имел свой номер. Мужчина попытался открыть свиток «VII», но что-то помешало сделать это. Он не поддавался, сколько бы усилий не было приложено. Это озадачило человека, он попытался найти что-то вроде замка или узелка, но свиток…

– Вы правы, Ваше Величество, – обратилась она к обитому синей парчой дивану, которому была отведена роль королевы Шарлотты. – Я дочь леди Кэтрин, графини Хейденской. Хелен покосилась на свое отражение в стеклянном книжном шкафу, стоявшем у стены. Только в нем девушка могла увидеть себя в полный рост. Остальные стекла и зеркала особняка не отражали всю ее высокую фигуру. Поклон удался – неудивительно, после стольких недель практики, – а вот обращение звучало слишком грубо. Хелен представилась еще…

Не ведаю, как империя сможет выжить лишь с двумя заклинателями, как они сумеют удержать стихии, особенно когда один из них – брошенный в темницу предатель, а второй – неподготовленный мальчишка. И хотя лорд Эон ловок и умен, ему не справиться с энергией земли в одиночку. Ведь прежде, чтобы питать наш мир, требовалась вся мощь одиннадцати заклинателей и их драконов. Когда двенадцатый – Зеркальный – дракон, пропавший пятьсот лет назад, вернулся и избрал лорда Эона, это восприняли как добрый знак, предвещающий…