Фэнтези

После такого память просто отшибло, но как раз это экзорцист принял за освобождение от нечистого духа и ушел, набив карманы дестидолларовыми купюрами. Больше он ничего не вспомнил, по всей видимости отрубился прямо в ванной, откуда вытащил его верный друг, не дав подхватить пневмонию. – И что, я больше не кричал во сне? – Нет, эта ночь была тихой, я даже выспался.– Том удовлетворенно зевнул.– А как тебе спалось? – Мне приснилась девушка, – медленно начал Кристофер – юная и зрелая одновременно.…

Хоть сегодня и укороченный учебный день, мне он показался самым длинным за всю недолгую историю обучения. Возможно, сказывалось то, что все три лекции читал жутко нудный и явно возненавидевший меня с первой же встречи препод. Руководство университета словно сговорилось против меня, поставив подряд все предметы, которые вел этот надутый индюк: и теорию магии, и основы магматики. Да, я конспектировала, вслушиваясь в его нудное размеренное «бу-бу-бу», и даже отвечала, когда он спрашивал. Скрипела…

ПРЕЗИДЕНТ ПИКВЕРИ Надежнее было бы держать его за решеткой здесь. ШПИЛЬМАН Шести месяцев достаточно. Пора ему ответить за свои преступления в Европе. Когда они подходят к двери, АБЕРНАТТИ оборачивается и почтительно кланяется. АБЕРНАТТИ Президент Пиквери, мистер Шпильман, сэр. Заключенный готов к транспортировке. ШПИЛЬМАН и ПИКВЕРИ смотрят в окошко двери на ГРИН-ДЕ-ВАЛЬДА. ШПИЛЬМАН Вижу, вы бросили все силы на его охрану. ПРЕЗИДЕНТ ПИКВЕРИ …

Он поднялся и отряхнул брюки. Его одежда только подчеркивала его благородность. Переливающаяся дорогая ткань. Модный фасон. Длинные пальцы украшал перстень и печать. Он был любимым и единственным приемным сыном у престарелого графа и его немолодой супруги. Но как полагал юноша, они взяли его только из желания кому-нибудь передать свое состояние. Это его раздражало. Он абсолютно не умел видеть добро в мире. Он не умел любить. Это чувство было ему не доступно. Он даже и ненавидеть толком то не…

–Не дави на жалость! Тогда дедушка обернулся волком и состроил такую жалостливую мордашку, что даже холодная Зима сдалась. Она взяла свой ледяной посох и, стукнув им о землю, позвала свою сестру Весну. –Сестрёнка сходи, посмотри, что там за жениха мне сватают? –Хорошо. Весна вернулась с загадочной улыбкой. –Что молчишь? – спросила Зима. –Два друга мне не понравились, а третий необычный. Статный, холостой, молодой мужчина. Мороза не боится и сердце у него доброе. –Я хочу узнать его…

В колледже во время перемен Астильба, едва заслышав его резкий голос, старалась уйти или в кафе, или в пустой класс. Он же явно обижался, что не мешало ему преследовать Эсти всё настойчивее. Вот и в этой поездке Том занял место рядом с ней, потому что девушка сидела одна. Он пытался завязать разговор, но Астильба отвечала односложно, а потом и вовсе надела наушники и включила музыку в плеере. Незадолго до выходки Липси, Астильба притворилась, что задремала. Но сейчас под шумную болтовню Тома казалось…

В то время как дамы и кавалеры, желавшие показать свою преданность, несли свадебные подарки к королевскому престолу, падали на колени и целовали перстень с огромным топазом, Анна продолжала стоять, не меняя выражения лица. Она глядела на Лукрецию одновременно пристально и небрежно, будто собираясь отвернуться в любой момент. Лукреция нервно поглядывала на короля. Король продолжал смотреть на свою фаворитку, белея от злости. Ежеминутно посещала его мысль о том, что манёвр в очередной раз не удался.…

Глава 2 Волосы, не перестававшие пахнуть лавандой, символизировали о приближении женщины, по его милости ввергнутой в низы общества. Гордон чувствовал спиной, что она подошла на достаточное расстояние, чтобы начать беседу. Не оборачиваясь и, продолжая созерцать ствол столетнего дуба, он поприветствовал представительницу нормалей. – Время не щадит людей сильней, чем детей природы. – Мы все дети природы, – не поддавшийся грузу пожилого возраста голос прозвенел на опушке леса. – Ты все…

Парни переглянулись. Улыбнулись. – Проверить, в чести ли она, учитель, – хором произнесли они, – и мы не можем сами провести этот ритуал, уж больно могущественна стерва. – Всё правильно, мои мальчики, – гнусно произнес, ухмыляясь, козлобородый. – Всё правильно. Она глядела, как он приближается, и её начала бить дрожь. Она уже готова была сама прыгнуть в реку, лишь бы это чудовище к ней не прикасалось. Она дёргалась в путах. Слёзы хлынули на её лицо. – Нет! Не надо! Не подходи! – слышала…

– Ну, давай что ли груз да отваливай. – Чего? – взмахнула ресницами Энид – Чего-чего? «Серебро»! – А как насчет монеты? – Ты чего? – глаза белесой стали злыми и холодными. Я с Гонамом рассчиталась, ты, рыжая, тут не гони! – Да нет, – вымученно улыбнулась Энид, – я не к тому – полтинник на бедность не подкинешь, подруга? – Я пока что тебе не подруга, – сказала как сплюнула Ранда, – а рассчитываться говорю с Гонамом будешь! Разве что могу сказать тут своим парням – они тебе натурой заплатят,…

– Размером с небольшой апельсин, – врач глядел на пациента равнодушными голубыми глазами. Для него это была просто работа. – Просто удивительно, что у вас так слабо выражены симптомы. В этом отношении вам невероятно повезло. Шансов на выздоровление… – покачал он головой. – Пока помогает, принимайте цитрамон. Порыв ветра чуть не вырвал из рук листок со страшнейшим диагнозом. Роман сложил бумагу и убрал во внутренний карман. Хотелось плакать, но не было слёз. Он потрогал голову. Где там мог уместиться…

Снег?! На дворе же лето… – Боги услышали наши молитвы! – громогласно взревел один из незнакомцев – седовласый мужчина с заплетенной в тугую косу бородой. Косматый и здоровенный, облаченный в шкуры, он напоминал старого медведя. Незнакомец воздел руки к затянутому свинцовыми тучами небу и закричал. Этот крик сразу же подхватили и остальные. У Кристины едва не заложило уши, сердце замерло – было в реве толпы что-то хищное, по-настоящему звериное и пугающее, чуждое любому цивилизованному человеку.…

– Похоже, у меня будет достойная преемница, – подойдя к нам, снова подала голос женщина. – Уже при одном взгляде на нее ты прямо переполнен эмоциями, Аралан. Да еще и готов спустить с поводка свою страсть. Он почему-то смутился и отвел от меня взгляд. – Вы же знаете, Королева, что я с грустью ждал этого момента. Уже скоро вы навсегда растворитесь в эфирных потоках. И мы лишимся возможности чувствовать вас. Мало что понимая из их разговора, я продолжала переводить взгляд с мужчины на женщину.…

– Какая красота, – улыбнулся я, щуря слезящиеся от яркого солнца глаза, но, не сводя глаз с нежно-голубого неба. Почти год я был заперт в больничной палате. Все что я мог видеть, так это белый потолок, голубые стены, удручающий белый цвет халатов медработников и постельного белья. Запах хлорки и стирального порошка пропитал меня буквально до костей. Все это разбавлял только мерный шум приборов с разноцветными индикаторами и плоский экран на стене с набором голосовых команд, а так же возможностью…

Важно только то, что здесь и сейчас. Важно только выжить. Каждая ночь – это битва, иногда в самом прямом смысле. Как сегодня. Вот трое мужчин – не в униформе, но на всех туники с капюшонами, и девочка видит, что капли недавнего дождя цепляются за накидки из вываренной шерсти. Люди похожи на парней из Городской стражи – может, это они и есть. Но сегодня они выжидают, вместо того чтобы действовать. Она это чувствует. Предчувствие гибели разлито в воздухе, потенциальное насилие звенит в…

В дверь постучали. Хруодланд нервно оглянулся, но узнав знакомый стук, приветливо воскликнул: «Входи, Гилни!» И она вошла… Неприметная на первый взгляд девушка в черной одежде – миниатюрно, но не без изящества сложенная. И вот, обменявшись, приветствиями, они начали разговор. Наконец дошла очередь до обсуждения мысли, к которой пришел Хруодланд как раз перед тем, как постучалась Гилни. И она высказалась весьма кратко, но немного жестко (в присущей ей манере): – А ты думаешь, Алая книга обязательно…

Крайняя попытка вдохнуть, когда помутнело в глазах. И снова категорическое нет. Чернеет и без того черный мир. Ужас накрывает уходящее в никуда сознание… Вдох. Открываю глаза. Лежу или стою, не понимаю. Не чувствую тела своего. Мгновение, или вечность проходит. Но холод – это первое, что начинаю ощущать спиной. Да… у меня есть спина. Обнаженная, опустошенная я, без всех своих колец, без браслета… беспомощная человечка. Теперь уж точно никто и ничто. Вижу потолок с декором, что шевелится, будто змей…

Одна его улыбка могла заставить покраснеть. Он был мечтой всех девчонок, студент, который недавно окончил университет, и пришел получать у нас практику. Любую практику. – Мистер Миллер, – тихим голосом позвала я, чтобы не напугать его. Он оторвался от тетрадей и посмотрел в мою сторону. Пока меня было плохо видно, просто я дала ему возможность привыкнуть к мысли о том, что я здесь. Не хотелось бы его напугать. Меня вела интуиция и с ее помощью я прекрасно понимала, что действовать нужно осторожно.…

Когда останки были расчищены и готовы к фиксации, Елена Гермогеновна отправилась на раскоп. Она уже много слышала о находке. Длинная, сухая, с прямой спиной, академическая старуха подошла к краю раскопа и впилась глазами в яму. Вдруг она вскинула руки и захлопала в ладоши, как девочка, увидевшая карусель с деревянными зверями: – Ой, собачка! – взвизгнула она. Вечером, за ужином, она объясняла: – Скелетов мальчиков и девочек – пруд пруди, а вот целый собачий поискать, это третий из мне известных.…

Посмотрев на названия, решила взять единственный не посвященный истории экземпляр. «Теория сновидений» – гласило название. Честно признаться, я оценила подход автора, но при взгляде на заглавие уже возникал вопрос: как у сновидений может быть теория? Это же наше сознание их генерирует. Открыв книгу, пробежалась по содержанию: «Структура сновидений», «Насланные сновидения», «Посещения и незваные гости», «Переговоры и манипуляции», «Выходы из сновидений», «Умерщвление сознания». На последнем пункте…