Городское фэнтези

– Неужели пять лет моего труда, так и пропадут зря. – Не говорите так, у Вас ещё все впереди, – успокаивал меня Михаил Юрьевич. – В конце концов, можно выпустить книгу в соавторстве, при условии, что Вы не слишком тщеславны. – В соавторстве? – Почему нет. Идея Ваша, а развитие сюжетной линии создаст, тот, у кого «рука на этом набита». Многие создают писательский тандем. – Как Карл Маркс и Фридрих Энгельс? – кисло усмехнулся я. – Да, да, – поддержал шутку редактор. – А, если серьёзно,…

В своих снах я встречаюсь с уже не живущими на земле людьми. Ещё учась в университете, погибла при невыясненных обстоятельствах моя хорошая знакомая. Она рассталась с парнем, и это событие подействовало на неё удручающе. Сокурсники думали, что время излечит эту рану, и она снова станет веселой, компанейской девушкой, как раньше. Её нашли в осенних сумерках задержавшиеся в университете студенты. Она упала с третьего этажа одной из аудитории. Большинство полагали, что это самоубийство, но были…

Даниил усмехнулся на слове человек, но не прервал её. – Анрэй же, со всей своей сдержанностью вызывает у меня ужас. Я вижу в нем только тьму. Холодную, безжалостную, бескомпромиссную. Он скрывает свою сущность за маской, притворяясь живым. На самом же деле, перед нами просто оболочка человеческой сущности, – продолжала Валерия. – Я знаю, он твой брат и ты любишь его, но умоляю тебя, не проси меня относиться к нему так же. Я не могу заставить себя. Я пыталась, поверь, Даниил, но не могу ничего поделать…

Шли недели. Порой Грандибль долго не видел следов присутствия незваного гостя и начинал думать, что дитя исчезло. Но несколько дней спустя он обнаруживал горку сырных корок в нижнем туннеле и понимал: чужак просто переместился в другое укрытие. Со временем он осознал немыслимое. Ребенок не умирает. Ребенок не болен. Ребенок прекрасно чувствует себя посреди мрачного великолепия его сырного королевства. По ночам Грандибль иногда просыпался от странных снов, в которых перед ним плясал светловолосый…

Но «мало» не означает «нет совсем». И эту малость можно потратить на то, чтобы вновь ощутить себя живым и могущественным. Он раскинул руки… всего себя раскинул, весь обратился в одно лишь восприятие и вобрал в себя шум моря и ветра, шорох песка, сыплющегося сквозь корни вековых сосен, прорвавшие землю. Каменный город на берегу. Острова и мосты. Дворцы, закладку которых он не помнил. Ведь дворцы смотрели на темную реку не так долго, как он метался в Небытии. Дома-ульи, в каждом их которых ютился…

Резиденция градоначальника хоть и стоит в центре города, но ограждена, и больше похожа на сад, много растений, цветов, вырезанных фигур из кустов, небольшой фонтан, с каменными бортиками, посреди всей зелени каменное здание, высотой в несколько метров, с белыми колоннами. У открытых железных ворот никого не оказалось. Вермир прошёл по алее, разглядывая цветущую красоту, к зданию. Перед большими, в два человеческих роста, дверьми старый, но прямостоящий слуга во фраке и белых перчатках. – Я…

В таком облике мои глаза становились пламенными, а зрачки меняли свою форму на вытянутую, с черными прожилками. В кромешной тьме они казались черными, будто бездонная пропасть в самых недрах Земли. Ночной мрак не представлял для меня проблемы, и, кроме того, я мог видеть сквозь кожу людей: их сердцебиение, кровоток, вспышки нервных импульсов и т.д. Благодаря этому у меня появлялось нечто вроде рентгеновского зрения: когда я вижу людей за стенами или внутри машин, находясь в это же время снаружи.…

– На улице отличная погода. Лиля исчезла, появилась дурная привычка разговаривать с Джеком. Если бы не он, я, наверное, заперся бы в этой квартире, замуровал себя от всех и каждого. – Спасибо тебе, дружище. Накинув куртку и надев кроссовки, я перекинул лямку сумки через плечо и открыл дверь. – Вперед! Джек тут же побежал по лестнице, не дожидаясь меня, виляя хвостом от нетерпения. Светлана – Ну где же он? Я отчаянно перебирала блокнот в поисках стикера, на котором был записан…

Умение торговаться являлось искусством. Чем остроумнее звучали реплики покупателя, тем охотнее торговцы и ремесленники сбрасывали явно завышенную цену. Таким умением обладали не многие, тем более таких любили торговцы. Для них это развлечение, разбавляющее уныние однообразных дней на торговой площади. В такие моменты ценилось не столько умение сбыть свой товар, сколько умение покупателя развеселить толпу, тем самым привлекая новых потенциальных клиентов. Чем больше ажиотаж, тем больше возможности…

– Слышь дядя, иди куда шел, – огрызнулся один из пацанов. – У нас тут свой разговор. – Да? Ну так я с вами поговорю. – Глянул быстро на девчонку. – Иди давай отсюда. – Ты че, дядя? Оборзевший? – парни перехватили пытающуюся улизнуть на дрожащих ногах жертву, и девушка отчаянно взвизгнула, забившись в сильных руках. – Ты че орешь, дура?! – Значит так, шпана, – Леша попытался придать голосу спокойствия и твердости, которых далеко не испытывал. Наоборот, его нещадно потряхивало. От холода и…

Тень Косары у ее ног становилась больше, темнее и гуще от света разгоревшегося пламени. Косара изо всех сил старалась не приклеиться к ней взглядом и вообще не смотреть под стол лишний раз. Вместо этого она взглянула на зарешеченное окно. – О боже! – вырвалось у нее. Снаружи кружился снег, небо пронзали лучи прожекторов, а за ними вздымалась громада Стены. Издалека она казалась возведенной из темного массивного гранита, но вблизи напоминала что-то живое – подергивалась рябью, колыхалась, словно…

Чёрные волосы в прическе каре на улице были спрятаны под старомодной шляпкой, причём оттенок и размер полей странным образом менялись, но всегда казалось, что это один и тот же головной убор; миндалевидные тёмные глаза с пушистыми ресницами, маленький носик, сочные алые губы безо всяких помад, ямочки на щеках, а фигура – песочные часы без изъянов. Идеальная. Но у всех есть свои секреты, даже у таких волшебных прелестниц. Дело в том, что Полина Неделина оказалась страстным коллекционером. Но её…

– Как ты себя чувствуешь? Что болит? Острых болей не было, только неприятно ныл затылок, о чём я и сказала. Чуть погодя я поняла, что меня предусмотрительно перенесли в комнату родителей и уложили на их разложенный диван. – Который час? – Почти два часа. Блин! А мне вставать в семь. Кажется, пандообразные круги под глазами на время сессии становятся привычными. – Пойду к себе, – пробормотала я и, приложив больше усилий, чем обычно, поднялась с дивана. Но папа не дал мне уйти. –…

– Ты говоришь о выборе, но разве не всегда так? – задумчиво ответил старец, глядя в окно. – Судьба, как река, течёт в своём русле, но порой на её пути возникают камни и водовороты, которые могут изменить всё. Табрис с тревогой смотрел на старца, его беспокойные глаза искали уверенности. Он знал, что судьба – это не просто игра, а сложная сеть, в которую запутаны жизни. – Ты лучше скажи, у тебя получилось свести их пути? Они встретились? – выдавил Архангел слова, чувствуя, как сердце стучит в…

В этом саду строился целый мир: с королевой, придворными, с проклятыми ущельями, священным деревом – Аня очень любила огромное дерево орешника, самое крепкое во всем саду. Можно устроить дождь в любое время. Аня брала лейку, шланг, залезала повыше, даже выше какого-то провода (который вроде как нельзя трогать, но сколько ни трогай, ничего страшного не случилось). От спиленного толстого сучка остался отличный крючок, на который так удобно вешать лейку. Оставалось только спуститься вниз, открыть скрипучий…

Ристи на правах старшей всегда хотела знать, что он делает или собирается делать, она была старше брата на целых пятнадцать лет, и полагала, что заменяет брату мать. Но был ли Питер того же мнения? Всю свою сознательную жизнь он прятал от нее свои мысли, но она их всегда угадывала, а вернее, ловила в воздухе, когда они там кружились, подобно пылинкам в солнечном луче, не зная, где осесть. У Ристи был специальный сачок, о назначении братишка не догадывался, но не так давно сачок зацепился за что-то…

– Когда она прилетает? – мне не нужно пояснять о ком речь, ведь максимально напряжённые отношения у меня только с родной матерью, о чём Адриан знает, как никто другой. – Сегодня вечером, – тихо ответил брат. Атмосфера в автомобиле стала просто ужасной, настолько, что мне кажется, будто я ощущаю это кожей. Даже предстоящий обед с братом, вне дома, да ещё и вредной пищей, уже не кажется таким заманчивым. Вот так, раз и всё. Я отвернулась в сторону окна, пытаясь думать о чём угодно, только не о…

Или сюжет – мы ужинаем в ресторане втроем, я, Паша и Марина – его девушка и партнерша по спортивным выступлениям, обсуждая, что именно Pro-Am турниры – это второе дыхание для тех, кто не хочет расставаться с Танцем, завершив соревновательную историю и продолжая творческий путь. Наши шутки сопровождает красное вино, мерцающее в бокалах кровавой огненной каплей, и тост за творчество и будущие успехи. Есть ощущение, что мы с Пашей окончили этим турниром период противостояния и конфликтов и начали…

– А ничего так! Миленько! В духе советской коммуналки в подмосковном захолустье… – Мам! – сказал Егор: – Ну это отстой! Нам придется опять с Юлькой жить в одной комнате! – Слышь, малой, а тебе че – то не нравиться?! – возмутилась Юля: – И мне еще, между прочим, нужно место для танцевальных упражнений! – Там вроде зал есть! – сказал Лева, возвращаясь из путешествия по квартире: – Просторный! Для танцев хватит! “Ну, наглые!” – продолжал возмущаться про себя Фенька: “Только зашли, а уже квартиру…

Вот так и я: качусь-качусь себе в уютном троллейбусе-понедельнике и вдруг пересаживаюсь в пикирующий истребитель – вторник, совершенно не представляя, что со мной происходило на предыдущей неделе. Все вокруг жили, как положено, день за днём, никуда не прыгая. Они задают мне вопросы, на которые я должен знать ответы, в чём-то укоряют, за что-то хвалят. Уточняют, интересуются моим мнением, а я только хлопаю глазами и блею в ответ нечто мало значимое и некомпетентное. (Ну а вы когда-нибудь слышали компетентное…