Городское фэнтези

empty-line > – Я вообще думала, что ты шутишь – сказала я, пытаясь сойти с темы разговора. Кай приподнял оби брови и посмотрел на меня как на умалишённую. С ним такие номера не прокатывали. – Стал бы я такими вещами шутить – сказал Кай. – Ещё что-нибудь желаете? – спросила официантка. Причём спрашивала она явно не меня, а исключительно сидящего напротив меня красавца. Девушка влюблёнными глазами смотрела на Кая. Я фыркнула. – Нет – ответил Кай, не глядя на неё – счёт принеси.…

Это так приятно мурлыкать на груди Бориса. А ведь ещё до всего этого он хотел бросить ее, хотел уйти к этой рыжей сучке из кофейни напротив. А теперь держит на руках, несёт ее истерзанное тельце и каждый день ходит к тому, прежнему, ее телу. Есть ли смысл что-то менять? Когда он целиком теперь принадлежит ей. Вина. Чувство вины сильнее, чем любовь удерживает рядом. О, как же это приятно, держать его в своей власти. Абсолютной власти вины. Глава 2 Муська бежала изо всех сил. Снег был глубокий,…

– Я в магазин ходил. Послезавтра же Новый Год. Народ магазины штурмовать будет. Так что я заранее, чтобы в очередях не стоять по полчаса. – Тебе много надо, чтобы с голоду не умереть? У тебя же и так полный погреб. Сам мне хвастался. Забыл? – Соль, сахар и кофе с сигаретами я в огороде не выращиваю. Приходится покупать. Да, и куриц не развожу. А курятиной полакомиться люблю. Да и картошку надо на чём-то жарить… – Ладно, хватит, поняла, – перебила его Роза. – В следующий раз проси машину. Зачем…

Девушки принялись усердно чистить яблоки. Полина наблюдала. Первой закончила Лиля: кожура ее яблока сложилась в букву «О». Света не сильно старалась, но и у нее все получилось – яблоко напророчило суженого с именем, начинающимся на букву «П». Ася срезала шкурку очень тонко и аккуратно – только бы она сложилась в читабельную букву! Ася так устала от одиночества, что готова была поверить во что угодно. – Ну, давай, бросай! – поддерживали ее подруги. – Была не была! Ася закрыла глаза, бросила кожуру…

И только изящно развалившийся в лучах Дневной звезды, на крыше муниципалитета, кошачий герцог открыл один глаз, безошибочно направив его в сторону Магического университета. В воздушном порту Небесного Форпоста уровень напряжения перевалил максимальную отметку и бодро продолжил восхождение. В диспетчерской был усиленный штат сотрудников, к которым была придана целая тележка уличной еды и питья, поскольку вернуться домой в ближайшие дни никому не удастся, и все это понимали. Сотрудники запаслись…

– Ты куда? Ты ж ничего не сделал еще, – Лариса Александровна от возмущения будто попыталась встать самостоятельно, потрясая кулаком, но у неё ничего не вышло. Она даже не смогла приподняться, лишь нагнулась. С седых длинных волос, собранных в пучок, на колени упала маленькая черная шляпка. – Мне надо к донору. Я не ношу запас с собой. Я буду через полчаса, здесь близко. – Медленно и раздельно произнёс он и вышел из комнаты, не дожидаясь возражений. "Не стоит беспокоить Марину, ей пока хватит впечатлений"…

– На нем еще болталась какая-то глупая обезьянка. Я ее снял. – Зачем? Это, может, была моя любимая обезьянка. Он внимательно наблюдал за ней: – Там не было никогда обезьяны. Айрин кивнула: – Я и говорю. Может, была, а может, не была… Она вопросительно посмотрела на начальника: – Ты собираешься войти со мной? А вдруг, у меня не убрано, вдруг я оставила кавардак, уходя. И по его насмешливому взгляду поняла, он уже знает все, что не убрано и что убрано очень тщательно тоже. Квартира…

Это потом уже, когда Рэм к ней переехал и начал подсовывать деньги под салфетку на тумбочке, она смогла себе позволить и батон белого, и масло, и сахар. И кота своего кормить тушенкой хоть каждый день. Благодарности за это Рэм не ждал, да бабка как-то и не задумывалась, чего это пенсия так выросла. Иногда только хмыкала удивленно, вытаскивая на свет божий красненький Хабаровск. – Это ж сколько на советские деньги? – Да кто их знает, ба, забей, – отмахивался Рэм и убегал из дома. Он твердо…

– Ты весь в повязках… – сдавленно выдохнул Тахир. – Давай помогу. Как ты вел мотоцикл одной рукой? – Кто у нас в доме? – вдруг разорвало пространство настороженным злым вопросом. Послышался сдавленный выдох, а я перестала дышать вовсе. – Карина, – тихо ответил Тахир. И наступила зловещая тишина, в которой я совершенно отчетливо услышала звериное рычание… Часть 1 Глава 1 Я сразу почувствовал знакомый запах, но решил, что это глюк. Этот дом в памяти всегда был связан с ней.…

– Когда я был малой, – говорил Толян, – на районе была куча разных птиц. Множество воробьев и ворон, сойки, сороки, синицы, снегири… Я уже несколько лет синицу не видел. Теперь, сука, в зоопарк ходить надо смотреть на них. Остались одни, блядь, ебаные голуби. – Вообще обнаглели, паразиты, – согласился Вася, – настолько, что уже в окна залетают. Как к себе домой прям. Недавно одного гада еле выгнал. Я его пизжу веником – а ему похуй. Мерзость. Некоторое время они молчат. Потом Толян говорит: …

Передо мной стояла девушка. Никакой полупрозрачности, никакой молочно-серой дымки приписываемой призракам людьми. Обычная девчушка из плоти и крови… на вид. Блуждающие редко показываются живым. Во-первых, носящим кад-арт не доверяют, а во-вторых, при материализации они растрачивают силы и несколько дней не способны атаковать. В стабильном состоянии призраки способны общаться почти как люди, т. е. разговаривать, сидеть, ходить, брать и пользоваться предметами. Затруднения возникают при прямом физическом…

Лестер поднялся на крыльцо. Взявшись за резную ручку, потянул на себя дверь, и та послушно отворилась. Он хорошо помнил, что еще секунду назад в доме горел свет. Вот только вспомнить, в какой момент он погас, так и не сумел. Это не остановило Лестера. Он переступил порог и очутился в чужом доме. Дверь за спиной захлопнулась, и темнота окружила со всех сторон, вызвав невольные мурашки. Лестер хотел крикнуть, есть ли в доме кто, но какое-то шестое чувство подсказало ему, что на его зов никто не откликнется.…

Мут-Сохмет грациозно повела коленями, и на тугих складках ее обтягивающего черного платья мигнули красные искорки, крошечные, живые, похожие на капельки свежей горячей крови. Красотка со скарабеем подошла еще ближе, принюхалась. Видно было, она совсем не боится грозной Мут-Сохмет. Длинным грациозным движением Баст взлетела на ее левое плечо, сдвинула лапой ленту трехчастного парика и принялась что-то шептать прямо ей в ухо. Остальные кошки отошли в середину зала и стали обсуждать только что услышанную…

– Иван Анатольевич, – убеждал Филипп, молодой, лет двадцати пяти, исполнитель роли Иешуа, – мы играем Булгакова. – Все понимаю, люблю, обожаю, но, понимаешь, – не могу. Я же солдат, присягал кесарю. – Взял лежащую на столике пачку сигарет фабрики «Ява», покрутил в руке. – Закуривай. – Спасибо, не курю, бросил. – Прости, забыл. Прокуратор прикурил сигарету. – Иван Анатольевич, вы же трубку курите, – удивился Филипп. – Прости, нервы ни к черту. – Успокойтесь, вашей вины здесь нет. На…

– Я хочу вам сказать, Анатолий Харитонович, что на фотографии, которую вы мне прислали по почте, вы выглядите гораздо моложе, – начал первым беседу Александр Гаврилович, и он был явно недоволен! – Я думал, что вам лет 20—25. В Skype вы вообще лица своего не показывали? Это было грубо и нетактично с его стороны, но человек в красных одеждах сдержал в себе обиду, никак себя не выдал. – Я после работы, уставший, – промычал гость и тупо уставился в тарелку с салатом «Оливье». На вид гостю действительно…

Но дверь оказалась распахнутой настежь. В прихожей маячили два темных силуэта в форме. А он еще удивился, подходя к дому, почему возле подъезда стоит полицейская машина. Значит, к Петровичу. Натворил, что ли, чего? Слава осторожно заглянул в квартиру, и его пробрал озноб. Сквозь треснувшее стекло кухонной двери виднелись распростертые на полу волосатые ноги в рваных черных носках и пивная бутылка, из которой разлилась бурая лужица. Голая лампочка, свисавшая с потолка на шнуре, качалась, как маятник,…

Кара устроила представление, оценивающе оглядев всех троих, словно решая, готовы ли они услышать правду: Гвен Харди, которую Творец в его бесконечной мудрости создал хорошенькой, умной и жесткой, словно алмазный резец, стояла рядом со своим парнем Аланом Джексоном, не глупее ее, но говорящим исключительно тихо и односложно. Все в нем казалось таким же рациональным и эффективным, как крепкий каркас, вшитый в форму его футбольной команды [1] . Рядом с Аланом, стараясь не слишком явно показывать свое…

* * * Дождь не прекращался. Кажется, где-то тихо зазвучала гитара. По траве, тихо шурша, быстро шли две ажурные туфельки. Подёргивались складки широкой юбки с оборками и кринолином, расшитый чепец прикрывал длинные волосы, собранные в тугой пучок. Сквозь лес странствовала девочка лет девяти. Коже её была бледна, но на щеках играл лёгкий румянец. Малышка осторожно несла кувшин, в котором гулко плескалась вода. Иногда оттуда вылетали капельки и падали на траву. Жухлые стебельки, поймавшие их, на…

– Янька, привет! – сзади раздался голос Серёжки из соседнего подъезда. То есть, подъезда этого в Янькином доме уже нет, Серёжка с мамой переселились в другой дом, который рядом. Но Яньке для себя решила: война – это страшный сон, и надо жить в реальности. В Янькиной реальности нет войны. Там всё по старому, все горожане гуляют по городу и улыбаются друг другу, дети играют в парке за развалинами ДТЮ… Нет, не развалины, нет!!! – Привет, я за хлебом – пойдём вместе, сегодня говорят, прекращение огня…

На самом деле, все не совсем так. Мама прожила недолго, каких-нибудь пять лет, пролетевших для меня безо всякого следа – больницы, операции, уколы, лечение, постыдный для молодого мужчины уход за старой женщиной, все это выжгло в моей душе какую-то полосу нечувствительности – словно я попал в лесной пожар, в котором сгорели мечты, картины, любовь к родителям, все наши сбережения, все, что связывало меня с жизнью. Я работал механически, искал места, где больше платили, брался на все, что плохо лежало,…