Историческая проза

Я нарисовала в голове картину, подняла с пола нож. Мои беды закончатся. Горевать по мне некому. Умерла, и все. Мысли неслись, подгоняемые паникой. Я еще раз посмотрела в зеркало и вдруг поняла, как мы с ней похожи. Возраст примерно тот же. Темные волосы. Это все зеркало – точнее, наши двоящиеся отражения. Зеркало подсказало мне путь к спасению. Торопливо я сняла с пальцев кольца, вынула из ушей серьги. Надела на нее. Кожа у нее была холодная и скользкая, как рыба, от прикосновения меня затрясло.…

– Caro [5] , – заговорила Тереза по-итальянски низким, приятным голосом. Этот голос, звучавший мелодично и мягко, никогда не оставлял Джорджа равнодушным. И на сей раз, хотя Джордж не стал оборачиваться, теплая волна прокатилась от самого горла, через сердце, к желудку – он даже почувствовал легкий спазм, скрутивший мышцы. Вместо смертельного холода его окутал разогретый воздух. – О чем ты задумался? – Тереза не знала английского, но Байрона подобный нюанс никогда не волновал: он свободно мог…

Еще зимой того 6731 года [1] отец Евпатия отправился в Суздальскую землю. И в славном Ростове, красном городе, собрались и совещались дружинники, служившие у разных князей. Все как один говорили, что на Руси брат идет на брата, русич бьет русича, что князья друг с другом не ладят на радость половцам, ляхам и другим иноземцам. И в этих усобицах князья отправляют дружины свои и мужиков-ополченцев избивать друг друга. И на этом съезде дружинники положили ехать им всем в древнюю мать городов русских…

в своём внутреннем мире Космос, а в своей судьбе – хрупкую судьбу человечества. Кто в романе центральный персонаж? – Для меня как читателя это, конечно, Демиург. Я наслаждаюсь его искренним, любящим своих героев-детей, тоном, автобиографичностью его размышлений. Это мысле-чувства о стихиях мироздания, Боге и о том, что в силах сделать Человек на замечательно разнообразной (горы Кавказа, лесостепи Украины, сады и города России и, конечно, Святая земля) и единственной родной планете. Но нас, читателей,…

– Итак, что она говорила обо мне, когда услышала, что я в Марселе? – спрашивает он почти грубо, терзаемый чувством вины. Рене всегда считал Агнессу Сорель самой благовоспитанной из всех фрейлин своей жены, а теперь может убедиться, что она расцвела и стала еще и настоящей красавицей. Агнесса, которая в обществе хозяина-герцога чувствует себя явно неловко, решает утаить правду. – Сир, она испытала огромное облегчение, когда узнала, что вы благополучно прибыли в Марсель, – говорит она мягко, не…

Понимал это и противник, поэтому командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Г. фон Рундштедт уже 28 августа приказал подчиненным командующим приступить к форсированию Днепра. Он требовал, пока советские войска не успели как следует закрепиться, создать на левом берегу реки несколько плацдармов, с которых впоследствии будет возможно разворачивать наступление в тыл Юго-Западного фронта. Уже 30 августа 1-й батальон 470-го пехотного полка 260-й дивизии захватил первый плацдарм на северном фланге…

– Пусть будет Карл! – Фридриха, Фридриха – в старшие!» Пока мальчишки спорят, выдвигая кандидатуру в старшие, мы напрягаемся, ждём решительного слова. И вот оно: «Нет, я буду старшей! – упрямо сказала Фике». Вот она – уверенность в себе и смелость: девочка беспрекословно сама себя представила командиром. И мальчишки подчинились. Вспомним: троекратный повтор свойствен народным сказкам. Во многих из них действуют три брата или три сестрицы. Заклинания, считалочки тоже часто строятся на троекратных…

Не дело это, чтобы одни люди стирали за другими исподнее, размышляла Сара, цепляя ведра к коромыслу, подныривая под него плечом и выпрямляясь. Юные леди в семействе Беннет держат себя так, точно под одеждой они гладенькие и без единой дырочки, прямо не девушки, а алебастровые статуи. Но потом они швыряют замаранные сорочки на пол, чтобы их унесли да постирали, и становится ясно, что они обычные бренные создания и снизу у них то же, что у всех прочих. Должно быть, потому-то барышни и отдают распоряжения…

– Да, именно о нем. Я его осматривал несколько раз по поводу катаракты, если состояние не улучшится, придется его оперировать. – Так ты знаком со стариком? – спросил я коллегу Дабовича. – В некотором роде. Но и то немногое, что мне о нем известно, просто невероятно. – Так ты с ним разговаривал? – Немного, у меня он был недолго. Больше я узнал от других. Я к тебе, собственно, из-за этого и пришел. – Слушаю, – я говорил нетерпеливо из-за дел, которые меня ожидали. – Поскольку…

Какое-то время Хо-Чан ждал Лю-Чо и рабов. И только сообразив, что переполох в лагере как-то повлиял на то, что они не пришли, не без горечи решил, что день начинается неудачно. Кто-то дико закричал за его спиной. Крик показался настолько близким, что китаец невольно вздрогнул, но оглядываться не стал. Крик перешел в хрип, затем в жалобные и сдавленные слова на непонятном языке. Мимо, появившись из-за спины Хо-Чана, прошла группа монголов – человек десять. Ни один из них не взглянул в сторону китайца.…

– Хранцузы! Около полусотни! Сопровождают малый обоз! Карета и две повозки! – доложил подскочивший казак из передового дозора. – По коням! – скомандовал есаул и добавил тоном ниже, обращаясь к Егору: – Ты тоже давай за нами. На опушке они спешились и через кусты осторожно выглянули на дорогу. По ней действительно приближался небольшой обоз. До него было метров двести. Есаул в трофейную подзорную трубу внимательно осмотрел его. – «Ого! Всего три повозки, а в охране старая гвардия и французские…

Конечно, уже после Февральской революции гнусная ложь и клевета о Царской семье в печати «самой свободной страны мира» стала тем «ледоколом», который взламывал и разрушал связь нравственности и политики . Но это было только начало падения в бездну. Победа Ленина и его банды международных преступников (как называют его соратников антикоммунисты) – это было тяжелое и горькое поражение России, главная катастрофа всей нашей истории последних четырехсот лет. Но пора уже выкарабкиваться из этой катастрофы,…

Мы встретились случайно. Вообще-то, мне нечего было делать во дворе зилланской церкви в два часа пополудни в тот жаркий июльский день 1890 года. Мне, собственно, нечего было делать даже в самом Зиллане. Я не был знаком с этой частью Корнуолла, потому что я родился и вырос близ реки Хилфорд, а мягкий климат южного Корнуолла с его деревьями, реками и убегающими вдаль холмами не имеет ничего общего с бесплодным северным побережьем, его обдуваемыми ветром пустошами, отвесными скалами и предательским…

Гость, закадычный друг-приятель и двоюродный брат хозяина, князь Дмитрий Юрьевич, сидел напротив и что-то горячо и страстно рассказывал. В черных глазах князя Дмитрия то и дело вспыхивал недобрый огонь; красивое смуглое лицо его было искажено досадой и гневом. – Не холопы мы его, – отрывисто говорил он, – не в кабалу к нему поступили, чтоб чинить ему такие издевки над нами!.. Чем мы хуже его?! Государь-то и великий князь Дмитрий [1] и ему, и нам родным дедом доводится!.. По дедине-то всяк из…

– Что ж, посмотрю, чем помочь можно, – согласилась старая женщина, – несите раненого в дом да света дайте. Воины с великой осторожностью сняли своего товарища с конных носилок, внесли в дом и положили на лавку. Один из них – тот, что первым к ней обратился, видно, старшой у них – принялся осторожно снимать с раненого одежду, чтобы открыть рану. Тут и факел внесли. – Вы уж поосторожней, соколики, домишко мне не спалите, – проговорила ведунья и принялась осматривать рану. Ничего хорошего она…

– Ты, я вижу, охотник калякать-то, да сухая ложка нашему брату рот дерет; изволь, все расскажу, проведу без очереди в приказную избу и, если можно, помогу, только знаешь… того, – сказал ярыжка, понизив голос. Митяй был человек опытный, он шел хлопотать о восьми алтынах, так куда ни шла деньга: развязав кошель, он подал ярыжке деньгу. Тот осклабился и ласково сказал: – Воеводу тревожить изо всякой малости не след, разве когда большое дело, то разбирает воевода или его помощник, а малые дела зався…

Юная княжна, однако, весело засмеялась. Она одолела себя в была счастлива своей победой. Парнишкам она крикнула: – Эко я вам нос утерла! – И тут же, вскинув на Владимира из-под бархатных ресниц большущие синие глаза, взмолилась: – Братец, оборони меня от батюшки! Он строг и замкнет меня в тереме. – Того заслужила. Скажи спасибо Яну, что оберег тебя от водяного дядьки, – отозвался Владимир. Он поднял сестру на руки и понес ее к челну. Когда уселись отроки и воины, повелел: – Гоните ко…

Она высунула нос из-под наваленных на кровать одеял и чутко прислушалась к мёрзлой тишине, что наступила между двумя взрывами. Сквозь узкую щель между рамой и фанерой, которой было заколочено окно, нанесло небольшие кучки снега. Белый, как порошок, он уже успел покрыться тонкой корочкой льда, а на одеяле серебрился крохотными искрами иней. Надо бы заткнуть эти щели матрацем. Или на худой конец каким-нибудь тряпьём – какое только сыщется. Холода Лиля не чувствовала уже давно. Последнее время она…

А в Москве Вера под присмотром мамы стала посещать балы и маскарады московского дворянства, а маменька способствовала встрече Верочки с графом Арсением через его мамашу, весьма чопорную дворянку, которой очень нравилась скромница Вера. И вот как то на очередном балу состоялась их встреча, молодой красавчик граф Арсений приехал на бал с друзьями, молодые познакомились и пошли танцевать… И страстная по натуре Верочка тут же сразу влюбилась в этого молодого красавчика-графа, а он вожделенно утопал глазами…

Никакого превосходства японского флота не предполагалось, Россия с самого начала планировала иметь численное превосходство над японцами. Мы должны были иметь к 1905 году 10 броненосцев против 6 японских, то есть у нас должна была быть возможность диктовать японцам свои условия. При этом у нас на Тихом океане постоянно находилась эскадра из нескольких броненосцев и броненосных крейсеров. Базировалась она в Порт-Артуре, и все новые корабли гнали туда. Как при этом выстраивались дипломатические отношения?…