Классические детективы

Ему, как обычно, повезло. Забавно, что несколько добрых слов, сказанных этой безмозглой курице, были так щедро вознаграждены. Воистину, «отпускай хлеб твой по водам…» [1] . Он всегда был добросердечным человеком, и притом нежадным! В будущем нужно постараться быть еще щедрее. Благостные видения плыли перед его глазами. Малыш Димитрий… И славный Константопопулос, еле сводящий концы с концами в своем ресторанчике… Приятный будет для них сюрприз… Мистер Амбериотис неосторожно шевельнул зубочисткой…

Анна усмехнулась и снова принялась печатать. «Добрая старая Ванситтарт, — подумала она, — источает гостеприимство… Она подражает манерам мисс Бульстрод». Громадный «кадиллак», окрашенный в два цвета: малины и лазури, остановился позади старенького «остина» майора Алистера Харгривса. Шофер выскочил из машины и открыл дверцу перед темнолицым бородачом, закутанным в ткань из верблюжьей шерсти. За ним последовала стройная смуглолицая девушка. «Возможно, это принцесса из какой-нибудь восточной страны, —…

Дверь приоткрылась, и показалась мрачная особа могучего телосложения в потертом бархатном берете — миссис Финч. — Доброе утро, мэм, — сказала она. — Можно убирать со стола? — Нет-нет, подождите. Мы еще не позавтракали, ответила миссис Светтенхэм. — Скоро кончим, — добавила она заискивающе. Метнув грозный взгляд на сидевшего с газетой Эдмунда, миссис Финч презрительно фыркнула и удалилась. — Я ведь только сел, — начал было Эдмунд, но мать перебила его: — И, пожалуйста, не читай эту жуткую…

Машины подъезжали одна за другой. Люди в черном, выйдя из них, неуверенно проходили через холл в просторную зеленую гостиную. Там в камине пылал огонь: дань первым холодным осенним дням и отрадный противовес леденящей душу церемонии похорон. Лэнскомб внес в гостиную серебряный поднос, уставленный рюмками с шерри. Мистер Энтуисл, старший партнер старой и уважаемой фирмы «Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард» стоял у камина, грея спину у огня. С рюмкой шерри в руках он окидывал собравшихся проницательным…

Внимательно изучив фотографию, на которой хорошо видна была лишь копна светлых волос, и не поняв, изменилась Вера за четыре года или нет, Мэг стала читать. ЗВЕЗДА ПРОТИВ СТУДИИ Беверли-Хиллз, Калифорния, 12 декабря Специальный выпуск Прекрасная Вера Вейн не подписала контракт с Голливудом. Избранница судьбы предпочла любовь карьере и покинула студию. — Мое место рядом с мужем, — заявила великолепная Вера, и мы увидели, как ее большие голубые глаза, покорившие миллионы любителей…

— Как ты сюда забралась? — А как ты сам думаешь? — Наверное, тебя выкинули из машины. — Я быстро взглянул на нее. — Надо знать, с кем едешь. — В следующий раз буду умнее, — сказала она, облизнув губы. — Выкинешь такой номер, как со мной, и не будет никакого следующего раза. Еще немножко, и от тебя осталось бы мокрое место. — Спасибо за совет, — сказала она насмешливо-злым тоном. — Теперь буду более осторожной. — Какой ты будешь, мне до лампочки, лишь бы не лезла под колеса. Она…

— Уходи отсюда, — сказала она тихо и снова закрыла глаза. Ей не хотелось его видеть. — Уходи отсюда, — повторила она жалобным, просительным тоном. Гакл самодовольно ухмыльнулся. — Не дури. Я сегодня много думал о пас с тобой. Мы такие давние друзья… Мне всегда казалось, что нашей дружбе ничто не грозит. Я очень дорожил ею, а ты вдруг из-за какой-то глупости… — Ты называешь это глупостью? — в ее голосе послышалось презрение. Она открыла глаза и пристально посмотрела ему в лицо. Бледное, с угольно-черными…

Лу Арчер, выведенный в произведении «Тайна художника», не выбирает клиентов. Это типичный, хоть и не лишенный определенного обаяния, частный сыщик, работающий по найму. Ему посвящено 18 романов: «Дрожь», «Живая мишень», «Могила в горах», «Оборотная сторона доллара», «Последний взгляд», «Спящая красавица» и др. Создатель всех этих книг Росс Макдональд (псевдоним Кеннета Миллара) родился 13 декабря 1915 г. в Лос-Гатосе (пригород Сан-Франциско). Детство и юность провел в Канаде, на родине родителей.…

— Чудак ты у меня, Павлуша. — Плохо это? — В чудаках особинка есть. — Во мне какая? — Старбеевская. — Валентина встала. — Воркуем как голубки. А завтрак стынет. — Завтрак, Валюша, каждый день бывает. А такой разговор — редкий гость. Почему так? Может, стыдимся своих чувств? А зачем? Без них душа сохнет… И нет счастливого часа, чтобы распахнуть сердце, испить радости. — Размечтался. Придет доктор, он и расскажет про твое сердце. — Нет, Валюша. Он про хворь станет говорит. У сердца один…

Таким образом Матильда Станжерсон освободилась от своего тайного мужа, ужасного бандита Бальмейера, женившегося на ней под именем Жана Русселя, которого приобрела, благодаря простоте американских законов, в дни своей доверчивой молодости. Теперь он уже не встанет между Матильдой и тем, кого в течение долгих лет она так нежно и мужественно любила. В «Тайне Желтой комнаты» я описал все подробности этого необычайного дела, одного из наиболее странных в анналах судебной практики. Оно, безусловно, имело…

– А тебе этого хотелось бы? – Не то, чтобы очень... Но ты же понимаешь, о чем я? – О том, что делать с ребенком? – О мисс Траб. Она все делает бесплатно и говорит, что обожает это, бедняжка. – Но она не так стара, иначе не работала бы. – Видимо, не может себе позволить не работать. Кажется, у нее нет никаких родственников. – Ты ее спрашивала? – О семье? Нет. Она не слишком разговорчива, поэтому я не хотела расспрашивать ее о личной жизни. – Если уж об этом зашла речь, тебе известно, где она…

Пол, должно быть, заметил, что я прислушиваюсь. – Это плотина, – объяснил он. – В полумиле вверх по течению. Да, могло быть много хуже. Он мог, например, сообщить мне, что это работают механические доильные машины. Облегченно вздохнув, я поделился с ним своим подозрением. – Кто же доит коров в половине первого дня? – фыркнул Пол и въехал в ворота. Мы вышли из машины. Мне казалось, что я грежу. Проходя вдоль фасада здания, заглядывая в окна гостиной, я невольно ожидал увидеть Спящую Красавицу…

«Это месть наших предков», — утверждала моя мать, которая с каким-то неистовым увлечением зачитывалась тогда книгами Левиса [ 2 ], Матюрэна [ 3 ] и Байрона. И вот эта столь набожная женщина взывала к бретонским святым — Ронану, Жальдасу, Корантену и Тюгдваллу [ 4 ] с такой страстью, что ее молитвы походили скорее на проклятия. Незадолго до падения Бонапарта и его краха в 1815 году моя бедная мать заболела. В ее переполненном воспоминаниями, сожалениями и химерами мозгу что-то, должно быть,…

— В чем его преступление? — спросил я. — Я не точно знаю все подробности, — сказал Грант, — но он одержим жаждой мистифицировать своих ближних. Возможно, что для выполнения своих планов он прибегает к тому или иному обману. — Каких планов? — спросил я. — Если вы так хорошо его знаете, так объясните мне, почему он самый подлый человек в Англии. Как его зовут? Бэзиль Грант несколько мгновений смотрел на меня. — Я не знаю его имени. Я первый раз в жизни его вижу. — Первый раз видите его! —…

Круглая площадка возвышалась прямо перед ними, и священник рассматривал ее с непонятным любопытством, по-птичьи склонив голову набок. Эстрада отличалась обычной для таких построек вычурностью — немного приплюснутый, куполообразный свод, покрытый позолотой, нависал над шестью стройными колоннами, а все вместе вздымалось футов на пять выше уровня набережной на сферической деревянной платформе, напоминая очертаниями барабан. Необыкновенное сочетание снега с искусственным золотом крыши пробудило в памяти…

– Понд в Париже… – пробормотал Гэхеген. – Понд в его языческой юности, когда, по прекрасному выражению Суинберна, «любовь была жемчужиной его, и алая Венера восходила из алого вина». – Париж на пути ко многим столицам, – ответил Понд с дипломатической сдержанностью. – Словом, нет необходимости подробно описывать эту небольшую международную проблему. Достаточно сказать, что это было одно из тех новейших государств, в которых республика, сохранив представительные и демократические права, давно уже…

Здесь, наверху, о существовании подземного святилища свидетельствовала лишь крепкая дощатая будка, какие нередко строят для военных и прочих государственных надобностей; деревянный пол ее, вернее, настил, был потолком раскопанного подземелья. Снаружи стоял часовой, а внутри за столом что-то писал офицер англо-индийских войск в немалом чине. Да, любители достопримечательностей сразу убеждались, что эту достопримечательность охраняют чрезвычайно строго. Я сравнивал серебряную монету с Кохинором и пришел…

— Наверное, вы ученый? — спросил Марч. — Боюсь, что только любитель, — ответил странный рыболов. — Я, знаете ли, увлекаюсь фосфоресценцией, в частности, светящимися рыбами. Но появиться с таким светильником в обществе было бы, пожалуй, неловко. — Да, я думаю, — невольно улыбаясь, сказал Марч. — Довольно эксцентрично войти в гостиную с большой светящейся треской в руках, — продолжал незнакомец так же бесстрастно. — Но очень занятно, должно быть, носить ее вместо фонаря или пользоваться кильками…

— Ну да, и что с того? — спросил Фишер. — Ничего, просто я собираюсь осуществить угрозу, — сказал Гарольд Марч. — Полагаю, тебя стоило предупредить. Я долго не верил, что все настолько плохо, но, если ты действительно все знал, я на твоем месте не смог бы молчать. Короче говоря, я — человек совестливый, к тому же теперь у меня появился шанс. Я возглавил крупную независимую газету, и, располагая свободой действий, мы обрушимся на коррупцию. — Должно быть, это Эттвуд, — задумчиво произнес Фишер, —…

— Где умный человек прячет камешек? И большой тихо ответил: — На морском берегу. Маленький кивнул головой и, немного помолчав, снова спросил: — А где умный человек прячет лист? И большой ответил: — В лесу. Опять наступила тишина, затем большой заговорил снова: — А когда умному человеку понадобилось спрятать настоящий алмаз, он спрятал его среди поддельных, — вы намекаете на это, не правда ли? — Нет, нет, — смеясь, возразил маленький, — не будем поминать старое. Он потопал…