Классические детективы

– Ее показания могут не убедить жюри. – Почему? – Она несколько необычная. – Хорошенькая? – Да, плюс к тому восхитительная фигурка. Поверьте, она умеет подчеркнуть это одеждой. – Возраст? – То ли двадцать три, то ли двадцать четыре года. – Порочная? – Я бы сказал, да. Мейсон вскинул руку в театральном жесте: – Если хорошенькая двадцатитрехлетняя девушка с прелестной фигуркой, положив ногу на ногу, расположившись для дачи показаний на скамье для свидетелей, не сможет убедить присяжных,…

– Джон Райсер Эддисон? – Да. Владелец универмага. Судя по его голосу, он готов вдребезги разбить аппарат. Мейсон поднял трубку телефона на своем столе. – Скажи Герти, чтобы Эддисона переключили на этот аппарат. После щелчка в трубке послышалась пулеметная очередь слов Эддисона: – Алло! Алло! Алло! Мейсон? Ради бога, соедините меня с Мейсоном! Позовите его. Тут дело величайшей важности. Соедините меня с ним. Мейсон! Мейсон! Черт побери, где Мейсон? Голос Мейсона оборвал эту тираду: …

– Делла, у меня всегда возникают большие подозрения, когда ты передаешь мне информацию в несколько этапов. Постарайся, пожалуйста, пересказать все, что тебе известно, прямо сейчас. – В сумочке у твоей потенциальной клиентки лежит револьвер, – сообщила секретарша. – Откуда ты знаешь? – Я и не знаю. Я просто цитирую Герти. – Герти сидит за коммутатором, оценивает заходящих посетителей и дает волю своему воображению, – улыбнулся Мейсон. – А оно у нее работает прекрасно. – Согласна, – кивнула…

И Верховный суд, безусловно, был ее главным объектом. Число угроз судьям, а в расчет принимались только серьезные, увеличилось по сравнению с 1990 годом в десятки раз. Численность полицейской охраны Верховного суда была утроена. К каждому судье приставили не менее двух агентов ФБР. С полсотни других занимались расследованием угроз. — Они ненавидят меня, не так ли? — громко спросил судья, уставившись в окно. — Некоторые — да, — ответил Клайн, оживившись. Розенберг был рад слышать это. Он усмехнулся…

Он видел инстинктивную грацию поднятых рук, тело, вылепленное белым платьем под хлещущим ветром. Она была адски, волнующе привлекательна; даже трепет губ и движение глаз запечатлевались в сознании, словно он ее видел на тысячах разных картин. Хотя Дик Маркем никогда не входил в число ярых приверженцев общепринятых условностей, ему даже в голову не приходило в приличном парке лорда Эша, в день официального накрахмаленного приема в саду, под воображаемым всевидящим оком леди Эш обнять и поцеловать…

1 Стояла весна, было четыре часа пополудни, и Роберт Блэр подумывал, не пора ли идти домой. Разумеется, контора будет открыта до пяти. Но когда ты единственный Блэр в фирме «Блэр, Хэйвард и Беннет», можно позволить себе уйти домой, когда тебе хочется. Адвокатскую контору, которая занимается в основном составлением завещаний, делами по передаче имущества, инвестированием капитала клиенты редко посещают в конце дня. И если ты к тому же живешь в Милфорде, где последняя почта уходит в 3.45, то всякая…

По странному совпадению, которое он после обыгрывал на все лады, раздался резкий душераздирающий крик. «Чудеса, — подумал полицейский. — Неужели чайка? Я-то думал, они ложатся спать вместе с добропорядочными христианами». Крик повторился. На сей раз он был еще короче — как будто его кто-то прервал, сняв с пластинки звукосниматель. Мэйр не мог сказать точно, откуда этот крик, однако у него создалось впечатление, что он донесся со стороны причала компании «Кейп». Мэйр, который теперь находился на…

— Помоги вам бог, мистер Холмс… — Довольно, убирайтесь вон, Я найду вас, когда вы мне понадобитесь. Негр выскочил из комнаты также стремительно, как и вошел. Холмс вытряхнул пепел из трубки и засмеялся. — Я рад, что вам не пришлось пробить ему башку, Ватсон. Я наблюдал ваши сложные манипуляция с кочергой. Но он совершенно безвредный парень, сильный, глупый ребенок и, как вы заметили, его очень легко провести. Его ближайший начальник Барней, более серьезный человек, хотелось бы…

— Хорошо, хорошо, ты сделал что мог, — сказал Холмс, проходя со мной в нашу общую гостиную. — Как все-таки досадно получилось, Уотсон! Мне позарез нужно какое-нибудь интересное дело, а это, видно, такое и есть, судя по нетерпению джентльмена. Эге! Трубка на столе не ваша! Значит, это он оставил свою. Добрая старая трубка из корня вереска с длинным чубуком, какой в табачных магазинах именуется янтарным. Хотел бы я знать, сколько в Лондоне найдется чубуков из настоящего янтаря! Иные…

— Почему? Ведь Cafe du Theatre еще открыто? Право, при таком сибирском холоде стаканчик грогу не повредит. — Да, но я могу опоздать. Этому спектаклю конца не было… Ведь теперь больше четверти второго. У меня хватит времени только на то, чтобы добежать до гостиницы, захватить чемодан, который я уже позаботился уложить, и прямо отправиться на вокзал. Иначе я опоздаю на поезд и заставлю ждать и тревожиться мою дочь, чего я не соглашусь сделать ни за какие сокровища в мире. — В котором…

Шестнадцать лет, никогда не целовалась с мальчиком, никогда не пила вино, даже «Синюю монахиню». Никогда не пробовала авокадо, не видала баклажан, не летала на самолете. Тогда все было иначе. Купила в «Итаме» твидовое пальто до пят и новый зонтик. Готова ко всему. Дальше можно и не готовиться. Спустя два года очутилась в полиции. К такому не подготовишься. «Прощай, детка». Трейси боялась, что никогда не уйдет из дома. Вечера проводила с матерью перед телевизором, а отец между тем напивался —…

Глава первая Люди шли через огромный вокзал как обычно — не столько осторожно, сколько торопливо, и скорее озабоченно, чем беззаботно. Лондонский поезд прибыл раньше расписания. Я стоял у справочной будки уже десять минут. — Полагаю, вы мсье Бомон? Я повернулся. Для семи часов утра незнакомец выглядел довольно ярко. — Точно, — сказал я. В воздухе пахнуло туалетной водой — лавровишневой. Раньше ее аромата не чувствовалось. — Я Ледок, — представился незнакомец и…

— Восемь человек! — воскликнула миссис Фробишер-Пим. Уимзи положил себе мармелада. — А что думает об этом семья Бердоков? — спросил он. — Там, кажется, было несколько сыновей? — Теперь осталось только двое: Олдин убит на войне. А один из сыновей Бердока — Мартин — сейчас за границей. Он уехал после скандала с отцом и, по-моему, с тех пор в Англии не был. — А что это за скандал? — Грязная в общем-то история. Одна девушка — то ли киноактриса, то ли…

Глава 1 — Грязь, слякоть и мертвечина. Ненавижу деревню! — пробурчал Лукас Бертон, хотя рядом с ним не было никого, кроме ворон, жадно терзающих труп какого-то мертвого зверька. Он спугнул птиц, когда свернул с шоссе. Шумно хлопая черными крыльями, вороны недовольно взмыли вверх, но далеко не улетели, а принялись описывать круги над его головой. Под ногами зачавкало. Лукас опустил голову и увидел, что его дорогие туфли, старательно начищенные утром до зеркального блеска, утопают в жирной, густой…

– Боюсь, еще нет. Разве что в номере «Британского медицинского журнала»… – Да возьмем хотя бы его! – сказал он. – Страница за страницей тут посвящены скачкам, которые состоятся в будущем году. Англичан почему-то нужно постоянно удивлять рассказами о том, что одна лошадь может бежать быстрее другой. И снова, в который уже раз, мы читаем, как нигилисты затевают преступный заговор против великого князя Алексея в Одессе. Передовая статья целиком посвящена несомненно актуальному…

— Нет. Я быстро перебрал в памяти статьи, объединенные заголовком «Нерассказанные истории и сейф доктора Уотсона» в имеющейся у меня «Всемирной библиографии Шерлока Холмса и доктора Уотсона» Роналда Берта де Ваала, но их названия свидетельствовали о том, что авторов (вполне естественно) куда больше интересовало содержимое сейфа Уотсона, чем его габариты. Тем не менее истинный любитель жаждет всесторонней информации, касающейся области его интересов. Профессор, взяв портновскую мерную ленту,…

В начале карьеры Декок только радовался, когда ему поручали трудное или важное дело. Но сейчас! В конце концов, он с лихвой заплатил свой долг обществу, которому столько лет служил верой и правдой. К тому же новое поколение детективов — жестких, напористых парней чуть за тридцать, атлетического телосложения — едва ли не всецело уповало на компьютеры, о которых эти ребята знали все и немножко больше. Такие молодчики процветали исключительно за счет современных технических достижений и благодаря результатам…

— Наивные они люди, эти ученые! — воскликнул отец Браун. — А самые наивные из них — именно американцы. Кому еще, кроме янки, могло прийти в голову судить о чем бы то ни было по частоте сердечных сокращений? Да эти ваши ученые не менее наивны, чем самонадеянный мужчина, полагающий, что если женщина краснеет в его присутствии, то, значит, любит его. Кстати, вот вам еще один тест, основанный на законах кровообращения, открытых великим Гарвеем. Такой же дурацкий, как и первые два. …

Но одним попугаем Стивенсона дело не обошлось. Мелькает в историях Ромера и своеобразный двойник конан-дойлевского инспектора Лестрейда, деятельный инспектор уголовной полиции Гримсби с неизменной сигарой во рту. Читатель ждет уж рифмы к доктору Уотсону — и правильно делает. В рассказах о Клау аналогом его выступает сам рассказчик, некий мистер Сирльз, личность довольно плоская и серая: «Считайте меня всего-навсего хронистом, и ни в коем случае не главным или даже второстепенным героем рассказа»…

Жена его постарела гораздо больше, чем он, но сквозь морщины на ее лице все-таки можно было разглядеть следы замечательной некогда красоты. Что же касается ее сердца и души, то они сохранили ту подкупающую чистоту и прелесть, которые составляют столь завидное преимущество безупречных и спокойных совестью натур. Плодом их долгой и счастливой супружеской жизни была восемнадцатилетняя дочь. В память о бабушке ее назвали Маргаритой, а впоследствии, по провансальскому обычаю, стали ласково называть Марго.…