Криминальные детективы

– Признаешь ли ты сейчас себя виновным, сын мой? Ты отказался сознаться в сотрудничестве с адскими силами. Пока всемилостивейший Господь дарует тебе возможность, покайся и очисть душу свою! Ибо в противном случае тобой завладеют бесы, и ты направишься прямиком в ад! Эдуардо плюнул в мучнисто-серое лицо прелата, и народ, собравшийся на площади, захохотал. Пират раскатисто произнес: – Я виновен только в том, что не утопил тебя, лживая крыса, вместе с фарисеем-архиепископом, когда была возможность.…

– Я знаю, что не сказала, только позволь мне немного помочь тебе хотя бы в этом. Если у тебя есть настроение, после того как ты изучишь свою новую квартиру, хочу предложить тебе проехать по магазинам и выбрать для начала хотя бы обои. Бригаду для работы я найду сам. О деньгах не думай. Я все оплачу сам. – Виктор, мне в самом деле неудобно, ведь ты мне… – Если ты сейчас скажешь, что я для тебя чужой, – мне придется уйти! – остановил ее Виктор. – Нет! Я не хотела этого говорить! – неожиданно…

– Кис! Брысь! Мяу! – попыталась Светлана вразумить наглое домашнее животное. – Иди, иди. – Она помахала рукой в ту сторону, откуда кошка пришла. Ведь ни для кого не секрет, что, если черная кошка перебежит дорогу, дело провалится с треском. А проваливать свидание Селиванова не хотела. Кошка на секунду отвлеклась от чесания за ухом и недоуменно уставилась на девицу. – Брысь, киска, брысь, – попыталась уговорить ее та. – Освободи тротуар по-хорошему. Иди, перебирай лапками в те кустики, из которых…

Андрей Андреевич не отводил глаз от мутного и тяжелого взгляда попутчика. В пустом вагоне, кроме них двоих, сидели еще два подростка, увлеченно игравшие в какую-то электронную игрушку, да дремлющий бомж на одиночном сиденье под стоп-краном. Андрей Андреевич и сам сел в последний вагон, потому что именно от него лежал самый короткий путь к дачному участку, где его ждал теплый ужин и верная жена Василиса Георгиевна. Да, сегодня он задержался в городе дольше обычного, но вполне успевал к позднему чаю.…

Был у меня хороший знакомый, даже друг, наверное. Никто не знал ни его имени, ни фамилии, все называли его просто Изей. Откуда это пошло, неизвестно, кто-то считает, что от английского слова ea y (легко), кто-то думает, что это еврейское имя (сокр. от Израиль), а кто-то и вовсе предполагает, что от слова SPb (если посмотреть на клавиатуре раскладку и соответствие букв русским, то получится «ызи»), но точно не знает, пожалуй, уже даже сам Изя. Фамилию ему заменяло прозвище. Питерский. И был Изя…

— Почему? — идущая впереди девушка резко обернулась, и Пампушка тоненько взвизгнула, налетев на подругу. — Когда тормозишь, включай огни, — недовольно прошипела она. — А говорить он будет только с тобой, потому что… Потому что… На выручку ей пришла Ласточкина: — Потому что вы были с ним близки. — Ага! — Глория, не сдержавшись, закричала во весь голос. — Вот вы и попались. Это вы думаете, что мы были с ним близки. А на самом деле — ничего подобного! Не были мы близки! Даже не целовались ни…

Эрик уже третий час пропадает со своей подружкой, где – вопрос, которым Алик особо не задавался. Как и не пытался выяснить, он совратил Катьку или наоборот. Главное, что получил удовольствие, и теперь можно было помахать ей ручкой. – На дискаре у тебя и без меня хорей хватает, – хмыкнул он. – Каких это хорей? – возмущенно протянула Катька. – Ну, видел я тебя с пацанами. Одного Толиком звать, другой – Петро, кажется. А остальных я мало знаю... – Ну, видел ты меня с Толиком, и что? Он домой…

Родители продолжали ругаться… Только потом Лана поняла, что надо было не вспоминать бабушкины проказы, не размышлять о путях сохранения девической чести, которую к двадцати годам не грех и потерять. Надо было слушать родительскую ругань с первого слова. А Егор размышлял о своем. Он, как оказалось, тоже в суть разногласий будущей тещи с тестем врубился одновременно с Ланой на ключевой фразе: «Я двадцать лет воспитывал твою дочь и всегда хотел иметь своих детей. Но ты мне этого не дала. Я не забыл…

Захар Ильич выдавил из себя улыбку, невнятно извинился, распахнул дверь и проскочил первым, включая в магазине свет. Покупатель выглядел странно. Он был лохматым и рыжим. Он поднял воротник плаща и надвинул шляпу по самые брови. Кроме того, этот тип раз в десять секунд оглядывался, стараясь делать это незаметно… Поведение незнакомца было неестественным, но Рыжов видел и не такое. Захар Ильич хорошо знал, что в ювелирных магазинах люди меняются. Сверкающие камни, горы золота и цены на этикетках…

— Так, может быть, чем-нибудь заменить? — огорчённо пролепетала Марта. — Есть изохол вместо беламида. И настойка зверобоя, или холезол. Но вам нужно принести новый рецепт либо заплатить полную цену. — Как неудачно! — тихо сказала Марта. — Эти врачи, — прошипела стоявшая за Мартой женщина, повязанная шарфиком поверх шляпы, — выписывают лекарства, а их нет в аптеках. — Прошу пани… — начала Марта, не зная, что говорить дальше. Голова шла кругом:…

Сидя в библиотеке, ты рисуешь ее портрет, делаешь в блокноте пометки и вспоминаешь о пистолете и о том, что чувствовал, когда держал его в руках, как он едва не выскользнул у тебя из рук, пока вы дрались, и какими страшными были те несколько минут неопределенности. Ты откладываешь в сторону ручку, прячешь свой рисунок и благодаришь Бога, что не случилось ничего дурного. А теперь представим, что пистолет все-таки выстрелил. ПЕРВАЯ СТЕПЕНЬ 1 Нe знаю, как лучше начать. Я должна…

– Жалко у пчелки в одном месте. – Девушка вновь бросила взгляд на циферблат дамских часиков; человек, с которым она договаривалась встретиться напротив Главпочтамта, опаздывал уже на целых десять минут. Слова Мити оказались пророческими. Вскоре показались два пэпээсника с каменными, лишенными каких-либо эмоций лицами. Сперва монотонно пробубнили предупреждение о правонарушении, а затем, когда Алиса стала возмущаться, особо не церемонясь, заломили сопротивляющейся девушке руки за спину и повели…

Они приезжали сюда вместе с оберштурмбаннфюрером Кляйхе встряхнуться, выпить, поиграть в карты, привозили женщин. Тут все под охраной, тут можно отдохнуть от гари пожарищ, рева танков, налетов, мин, заложенных на дорогах, от пуль и от партизан, автоматных очередей, допросов, от всей этой бумажной волокиты, которой на войне, как ни странно, – много, от крови, от криков тех, кого там, в тюремных карцерах, следователи допрашивают и пытает палач. Вилли никогда не брезговал этой работой. Он говорил, что…

Вадим тем временем взял три кружки бархатного и сел напротив, хоти вокруг скучали пустые столики. — Привет, Монах, — обронил он так, будто мы только вчера расстались. — Как делишки? Давно от «Хозяина»? — Полмесяца, как освободился. А дел никаких. Сам же видишь — лакаю паршивое пойло и мечтаю встретить кого-нибудь из корешей, может, помогут опериться… — И как успехи? — Да ты первый. — И сколько тебе надо? — Чтобы комфортно себя чувствовать? — невинно уточнил я. — «Лимона» два хватит. На…

Шульгин провел рукой над верхней поперечиной ограды, на которой виднелись маленькие комочки земли. – Кто-то перелезал здесь. И не раз. И не один, – сказал Дима. – И это было совсем недавно. Он в раздумье провел языком под нижней губой, оттопырив ее, отошел в сторону и вдруг резво перемахнул через ограду, как будто хотел показать, как легко берется этот барьер. Илья последовал за ним; он перелез через ограду в том же месте, где и Шульгин, чтобы не уничтожить обнаруженные следы. И к надгробью они…

– Я серьезно, – приглаживая растрепавшиеся на ветру волосы, произнесла блондинка. – А ты как думаешь – выдержит? – Сук или веревка? – уточнил коротко стриженный. – Да сук, – раздраженно бросила женщина и тут же добавила: – За веревку-то я не беспокоюсь. Она альпинистская, любую нагрузку перенесет. Конечно, если слон на ней не повиснет. – Посмотрим. Хоть я и надеюсь, что дело до этого все-таки не дойдет, – устало вздохнул мужчина и замолчал. Тем временем из кабины реанимобиля доносился прямо-таки…

Честно говоря, и жалости к таким Ивлев не испытывал. Всех их, быстро разбогатевших, холеных, на роскошных иномарках развозящих вечерами девочек по ресторанам, капитан не любил. Ни капли не завидовал их красивой жизни, потому что слишком хорошо знал, какими методами все это достигается. И как печально зачастую все для них кончается. Ближе к полудню сделалось еще жарче. Казалось, воздух окончательно пропитался клубами выхлопных газов множества машин и раскалился так, что еще немного – и произойдет…

Я сильная поневоле. А опасна тем, что я ЖЕНЩИНА, а значит – актриса, которая каждый день примеряет на себя новую роль. Я никогда не понимала мужчин. Каждый из них пытался меня приручить и поставить на колени. Зачем? Почему они до последнего не желают понять, что это невозможно? Понимают, когда ломают зубы об мою несокрушимость, и начинают ненавидеть. Меня невозможно сделать своей. Уж если я кому-то и принадлежу, то только себе. Меня нельзя удержать. Когда начинают подавлять, я ухожу и больно обжигаю…

— Доброе утро, шеф! — Казалось, она запыхалась. — У меня сегодня выходной, вы помните? — У вас был выходной, — сообщил Боденштайн. — В «Опель-Цоо» обнаружили человеческую руку. По крайней мере, они так думают. Я распорядился ничего не трогать. Не найдете ли врача? — У меня тут есть один специалист поблизости, — сказала Пия. — Случайно не доктор Хеннинг Кирххоф? — хмыкнул Боденштайн. — Только не торопитесь с выводами, — развеселилась Пия. — Сегодня ночью он помогал мне принимать роды. …

Лейтенант Чилингарян слегка прищелкнул пальцами. Разок струсить может иногда даже самый отважный человек. — Если говорить впрямую, вы для меня не являетесь «потерпевшим». Ничего вы, так сказать, не потерпели, кроме одной минуты испуга. Вас остановили на улице трое неизвестных и никакого ущерба вам не нанесли, а отпустили по-хорошему. Вот и все ваше дело. Правильно я говорю? — Внешне, может быть, и правильно. Не ударили, не убили, и так далее. Но я убежден, что это очень опасные люди. Они могут…