Любовные романы

– Сама не знаю. – Пожала плечами я. – Ну, всё, готово. – Соня повернула меня к зеркалу. – Красотка. – Спасибо. – Поблагодарила её я. – Ты о чём? За что? – удивилась она. – За то, что дома согласилась меня принять. До салона я бы точно не добралась. – Объяснила ей я. – Я с самого утра, как белка в колесе, уже с ног валюсь. Сейчас единственное, что я хочу, это лечь и не шевелиться. А мне ещё гостей встречать, улыбаться, быть приветливой. А когда всё это закончится, выслушивать от Татьяны Олеговны,…

То, как влияет его присутствие на моё тело – полная загадка, которую я не пытаюсь разгадать. Я лишь желаю приблизиться к нему хотя бы на расстояние вытянутой руки. Или на пару рук. Я словно чокнутая фанатка, готовая следовать за ним по пятам. Сейчас до нас доносится смех парней и слышны их голоса, но понять суть беседы, к сожалению, невозможно. Не знаю, сколько бы я ещё могла смотреть в сторону Тома и пускать слюни, который, кстати, совершенно не реагировал на наше недалекое присутствие, но Лизи…

Весь остальной зал ожидает того, что она никогда не произнесет. Модератор сверяется с планшетом и продолжает: – История начинается в родительском доме Стрельцовых… 1 эля Святое место, самодостаточный Хьюстон и клятая доставка Родительский дом светился пылающими окнами, как новогодняя гирлянда – коих, кстати, было с лихвой навешано на голых ветках садовых деревьев. Смотрелось это угрюмо: тонкие, угловатые, темные палки в окружении мерцающих огоньков – странная попытка оживить…

Мне страшно. Нет, нет. Я не могу сейчас развернутся и сделать вид, что этого достаточно. Это лишь половина желаемого. Осталось самое главное, самое важное. Осталось лишь прыгнуть вниз. И никакие тяжбы жизни больше не будут тяготить меня. Мне нужно немного времени. Выдохнув, я уговорила себя успокоиться и посидеть немного перед прыжком. Под руками я нащупала камешек. Гладкий, немного влажный от сырости… Настоящий, реальный, живой… Фух… Нужно дышать, нужно успокоиться и прийти в себя. Я готовилась…

Мой муж, всегда сдержанный, в чем-то холодный (рассудок, а не эмоции), рациональный и рассудительный, разве это он? Я не узнавала его! Разве что в широком развороте плеч, высокой статной фигуре, в сильных руках с закатанными руками, так свободно, так по-летнему. Я собиралась шагнуть к ним и потребовать объяснений. Что происходит и как в этом оказалась Соня? Но женщина обернулась, и я вспомнила ее. Неужели… Я спряталась за дерево, нервно достала из сумочки телефон. Это она. Она вернулась. Бывшая…

– Граф велел персону везти в Охотничий домик на Воскресенку, покуда в себя не придет. – Пусти, Ехфимка, хуже будет. Граф проспится, ужо тогда попляшешь. – Это ко-о-о-гда он проспится, – разумно рассудил невидимый Ефим, – а Александр Львович – вот он, туточки! И прям сразу мне отпишет, ежели ослушаюсь его приказания. – Ну, ты подумай, – взмолился Прошка, – куда мы поедем без отдыху, без вещей. – Езжай, Проша. Там и отдохнете. А поутру раненько Манефа к вам отправится со всем подходящим имуществом.…

– И как мне это осуществить? – Блондинка настороженно, но без всякой задней мысли смотрела на свою старшую сестру. – Очень просто. У тебя ведь будущего оракула у алтаря встречают только эльфы и люди? – Блондинка кивнула. – Отлично! Значит, отними у эльфов их власть! Всякому понятно, что люди эльфам не конкуренты. А вот уже те же оборотни… В общем, сделай так: пусть люди оповестят всех твоих приверженцев, что в этот раз будет отбор. Будущий оракул проедется по всем землям, посмотрит, как все живут,…

Засов щёлкнул, и дверь тихо закрылась. Густой лес спрятал звериный плач жены и тихие подвывания сына. Глава 1 – Элиза! Эли-и-иза! Наставница бегала из одной комнаты в другую, заглядывая во все потаённые уголки. – Где же эта негодница! – бурчала про себя женщина. – Постоянно убегает. Только попадись мне! Маленькая принцесса зажала рот и с нескрываемой радостью смотрела на все тщетные поиски. Сама притаилась в большом сундуке и тихонечко хихикала. – Элиза, выходите! – не сдавалась…

– Рассказывай! – потребовала Патриша. – С чего это ты вдруг надумала завести собаку? Мы работали в разных отделах управления, хотя частенько пересекались и болтали о всякой всячине, от модных фасонов сумочек до классической оперы. Не закадычные подружки, но хорошие знакомые. Моим единственным настоящим другом была Зeя, инго, принадлежавшая ещё моей бабушке. Когда бабушки не стало, Зея переселилась к нам. После смерти родителей она заменила мне семью. Вела хозяйство, вязала толстые шерстяные носки…

Мне уже двадцать шесть, и я очень радуюсь тому, что целых три года пытаюсь выживать самостоятельно, без её опеки, и у меня вполне себе неплохо получается, если, конечно, не считать Ваську. Но Васька – это вообще отдельная для меня болезненная тема, о которой сейчас думать совершенно не хочется. – Слушает она меня, – пробурчала мама. – Опять небось на работе? Почему так поздно? И не ври, что не там, я же слышу, как ты по клавишам тарабанишь! – Мама. – Я с шумом выдохнула, закатив глаза в потолок.…

– Да, приструнить-то приструним. Только позже. А пока отведите его, Анжелина Дмитриевна, к медикам. Пусть там его проверят на вши и на всё остальное, – Лариса Ивановна кивнула головой тёткам из опеки и величественно удалилась в противоположную сторону. Дальше Егорке пришлось ждать, пока толстые тётки из опеки отдавали какие-то бумаги и авоськи с его вещами тётке из детдома. Потом они ушли, и эта тётка с узкими глазами выглянула в коридор и позвала какую-то Фёдоровну. Фёдоровна оказалась старенькой,…

Шаман, услышав это, разочарованно произнёс им в спину; – Что ж! Воля ваша, великие вожди! Но помните, что вопреки сказанному мной, вы приняли безумное решение. Ибо голод переживут многие, а то, что ожидает нас впоследствии, лишь малая часть! Вторая глава Набег – Что он говорил тебе? Спрашивала черноволосая, красивая женщина бородатого мужчину сидящего на табурете за небольшим квадратным столом из плохо обработанного тёса. Тот, не спеша черпал разрисованной деревянной ложкой варево…

И как-то год за годом, так и пролетели четыре года в офисе за монотонной работой с бумагами. Наверное, я бы просидела в этом офисе ещё три раза по столько же, если бы не некоторые жизненные обстоятельства… – Алина, здравствуйте, – я поздоровалась с молодой девушкой в приёмной, которая тут же поднялась со своего места и лучезарно мне улыбнулась. – Подскажите, пожалуйста, где я могу найти человека, который курирует “Ольховский парк”? – Степан Анатольевич у себя… – неуверенно ответила девушка.…

– У него действительно маленький? – спрашивает подруга, не переставая ржать. – Главное, чтобы ее все устраивало. – Я киваю на лошадку рядом со своим бывшим парнем. Ну действительно! Губы огромные, накачанные, глаза громадные. Лицо длинное, как и подбородок! – Ладно, Анют. Мне пора. —Яна берет звонящий телефон. – И ты домой беги. Холодно очень. Молодых ребят на улице много. До сих пор взрываются фейерверки и петарды. Кто-то орет, идя мимо с бутылкой шампанского, а кто-то громко поздравляет с…

Она поднялась и подошла к окну, открыв его настежь. Холодный вечерний воздух наполнил комнату, принёс свежесть и открыл новые горизонты. Вдыхая, Анна почувствовала, как внутри неё распускаются крылья; она наконец осознала, что мечтала не просто о художнике, а о драконьем полете жизни, полном всёохватывающей радости. Постепенно её мысли переключились на то, как часто люди связывают счастье с материальным, создавая для себя эти «золотые клетки». Она осознала: за комфортными стенами крепости может…

– Дорогая, он бы хотел, чтобы ты притормозила. Чтобы ты жила. Жить. Это слово повисло в её сознании, как загадка, которую она не могла разгадать. Она потратила столько лет на то, чтобы гнаться за своей мечтой, строить свою империю, что не заметила, сколько себя она потеряла по пути. Что значит жить? Жить по-настоящему, а не просто существовать в вихре расписаний, испачканных кофе таблиц и бесконечных дел? Её мысли блуждали дальше, к истории и судьбам тех, кем она восхищалась. Винсент Ван Гог…

Я даже научилась на многие неудобства закрывать глаза. Это мое достижение! Разбросанные по полу игрушки не собираю за день по тридцать раз и не намываю полы три раза в день. Я теперь только вечером делаю уборку. И, как выяснилось, этого вполне достаточно для комфорта. После года в декрете и шести месяцев без мужа я радуюсь мелочам. Солнечному дню за окном, хорошей погоде, каждой улыбке своей доченьки. Но самое главное – я, наконец, смогла начать жить, рассчитывая только на себя и на свои силы.…

Из дула моего пистолета всё ещё вьётся тонкой струйкой дымок, как яд, а я уже бесшумно выхожу из комнаты, уносясь прочь из этой квартиры… Я знаю, что поступила правильно. И так поступила бы каждая первая героиня любовного романа, застукавшая своего мужа или возлюбленного с другой женщиной… Сколько я их перечитала, чтобы расслабить мозги, пока сидела в круглосуточной засаде за каким-нибудь очередным объектом? Боже мой, там же какую книжку не открой, везде одно и то же: «Держите её! Она сейчас…

Фраза повисла в воздухе, потому что тетка Маз не успела ее закончить. Водитель хлопнул дверцей и уселся на свое место. Пожилая женщина откинулась обратно на свое сидение и завозилась, пристегивая ремень. Автомобиль тронулся с места. Рей обернулась назад и бросила последний взгляд на удаляющееся темное здание приюта, где провела последние несколько лет жизни. Поместье располагалось в элитном квартале, где каждое здание соревновалось с другим в благородной, утонченной роскоши. Рей невольно залюбовалась…

Опираюсь на руки и приподнимаю голову, чтобы видеть ее лицо: – Забери нахрен свои занудные уроки! Ты думаешь, что все посчитала и знаешь меня? Нет! Я никогда не отдам свою жизнь за этого слюнтяя! Пусть страдает так, как я все эти годы, а еще лучше…– рычу и бросаю в старуху ком земли, – пусть убирается назад в реальность и еще лет пятьдесят пялится в потолок! Ком, как всегда, отскакивает от ее светлого лика мне под ноги, но я не меняю тактику. Она не должна забывать, что я думаю о ней! …