Научная фантастика

Безоблачное небо над городом лучилось сияющей синевой, становившейся все насыщеннее и гуще. Тут и там на поверхность земли во время карнавальной недели выпадал дождь, чтобы поддерживать метеорологическое равновесие атмосферы, но все по возможности было устроено так, что дождь шел как можно дольше в открытом море, а к следующему вечеру ночные фанатики немного приходили в себя. Машины с продуктами следовали за карнавальной процессией. Тут были тысячи транспортных средств. Их и должны были быть тысячи,…

- Как именно? "Везуны"? - Ну да. Он выдумал совершенно идиотскую теорию, откуда они и отчего. Если вы позволите ему начать, он не отвяжется весь вечер. Мартину пожал плечами: - Если не ему строить теорию о "везунах", то кому же? И потом, Айворд-поле дало мне крупную долю в одном предприятии, так что полагаю послушать его час или два - не слишком дорогая плата за это. - Черт возьми, однажды мне пришлось сказать ему, что такое "везун". От энергичного жеста коктейль…

Пока он предавался бесцельным поискам, я, наконец-то, смог осмотреться. В лаборатории полный разгром, рычаги машины времени бесцельно повисли. В углу - генератор, который, судя по всему, должен приводить в действие наш старый знакомый - хомяк. И зачем ему этот генератор при том, что в XX веке прекрасно известно электричество, ума не приложу. Поднявшись наверх, я решил, что чем скорее мы найдем чертеж, тем лучше. Конечно, это не решит всех проблем, но оставаться в бездействии было свыше моих сил.…

Понимаете... лучше уж я объясню... Эффект поля Блексли наблюдается, когда Планетат проходит посредине между Арджайлом I и Арджайлом II - двумя светилами, вокруг которых он описывает восьмерку. Есть научное объяснение, но его надо излагать не словами, а формулами. Сводится оно к следующему: Арджайл I состоит из вещества, а Арджайл II - из антивещества. На полпути между ними образуется поле значительной протяженности, где лучи света сильно замедляются. Там они движутся приблизительно со скоростью звука.…

Адмирал Сазэрленд отвернулся от звездной карты, что занимала всю стену и угрюмо глянул на Мэя с Россом. - Нечего пересказывать мне ваш рапорт, Мэй, - сказал он. - Вас обоих подвергли психосканированию, так что мы представляем бой в мельчайших подробностях. Наши аналитики проработали всю информацию и сделали соответствующие выводы. Я вызвал вас, чтобы объявить приговор. Вам известно, чем карается неподчинение приказу? - Да, сэр, - выдавил Мэй. - Чем же? - Смертной казнью, сэр. - И какой…

Препарат позволял потомству бесконечно адаптироваться в изменяющихся условиях — в том случае, когда эти перемены происходили постепенно. Доктор Уэймот привил, а затем скрестил пару морских свинок. Каждое из пяти новорожденных животных он поместил в различные, постепенно меняющиеся условия, и получил потрясающие результаты. Когда свинки достигли зрелости, то одна из них чувствовала себя прекрасно при температуре 40 по Фаренгейту; вторая была совершенно счастлива при ста шестидесяти выше нуля. Третья…

- Маленькие? - отозвался Сэм с таким недоумением, словно ему привиделось вторжение армии лилипутов. Со смущенной улыбкой Руфь показала вязанье. - Ах, вот что! Понимаю. Ты хочешь сказать, что у нас будут... - Сэм зарделся, и у него начался легкий приступ кашля. - Но почему так скоро? Ведь мы женаты всего три месяца. У меня еще и в мыслях не было... - Ну, что ты, еще рано, - успокаивающе рассмеялась Руфь, - это только пример, когда для счастья нужны деньги. - А эпиграфика не нужна? - принялся…

Глаза Моники взволнованно блестели. Хелен было засомневалась и сказала об этом подруге, но было совершенно очевидно, что Моника решила попробовать. Тем же вечером, вернувшись в пансион, где они снимали комнату, они быстро написали и отправили письма, и Хелен поняла, что их дружба, продолжавшаяся три года, была на грани разлада, и их путидорожки вскоре должны были разойтись. Через несколько дней, когда они сидели за столом и пытались ухватить тупыми ножами и загнутыми вилками кусочки яичницы…

«Пошли!» — приказали дрожащие пальцы. Маленький кролик и ястреб, прикованный к земле, покинули деревню и вышли в надвигающуюся бурю. Они обшарили горы, чтобы проверить, не лежат ли камни грудами, и так оно и было. Они озирали прерии, но видели лишь ветры, игравшие друг с другом дни напролет, как дети племени. Они находили наконечники стрел, память древних войн. «Нет, — чертили в небе руки Старика, — люди этого племени и того курят у летних костров, покуда их женщины рубят хворост. Мы слышим свист…

Гарри, неотрывно глядя на линию прибоя, сказал: — Что, к заходу солнца все набитые дурни отчалят отсюда? — Похоже, дела обстоят так. — Страшные дела. А ты, Сэмюел, прилетел умыкнуть меня? — Полагаю, что-то вроде этого. — Полагаешь? О Господи, Сэм, неужели ты не узнал меня за пятьдесят лет? Разве ты не мог догадаться, что я хотел бы остаться последним человеком во всей Британии, хотя нет, ей больше подходит называться Великобританией. Последний человек в Великобритании, думал Гарри, Господи,…

— Понимаете, миссис О’Брайен, — продолжал мистер Рамирес, — придется мне выехать из моей комнаты. Я пришел только забрать свой чемодан и одежду, чтобы последовать за этими господами. — Обратно в Мексику? — Да. В Лагос. Это маленький городок севернее Мехико-Сити. — Мне очень жаль, мистер Рамирес. — Я уже собрал свои вещи, — глухо произнес мистер Рамирес, часто моргая черными глазами и растерянно шевеля руками. Полицейские не трогали его. В этом не было нужды. — Вот ключ, миссис О’Брайен, —…

—Ты, Смит, никогда не отличался воображением. Вот и мой дом. Ну как, хочешь узнать мой секрет? Как мне удалось вырваться сегодня. —А ты и правда скажешь? —Посмотри наверх, — сказал Брэйлинг. Оба уставились в темноту. В окне прямо над ними, на втором этаже, появилась тень. Человек лет тридцати пяти с висками, тронутыми сединой, грустными серыми глазами и реденькими усиками глянул на них с высоты. —Да это же ты! — воскликнул Смит. —Ш-ш-ш, не так громко. — Брэйлинг помахал рукой. Человек…

Мужчина и женщина лежали на песке, вбирая последнее тепло. Радио тихо играло. Женщина, казалось, спала. Внезапно по ее телу волной прошла дрожь. Мужчина лежал, положив голову на мускулистые руки. Он впитывал солнце лицом; ловил губами, вдыхал. — Что случилось? — не поворачивая головы спросил он. — Приснился плохой сон, — ответила женщина в черном купальнике. — Сон — днем? — Разве тебе не случалось задремать в полдень и увидеть сон? — Мне никогда не снятся сны. За всю свою жизнь не видел ни…

- Я все-таки думаю, - произнес он вслух, - что если бы мы сэкономили денег... - У нас никогда не будет пяти тысяч долларов. - Я знаю, - тихо сказал он. - Но приятно думать, что в один прекрасный день мы могли бы их получить. Разве не восхитительно было бы просто подойти к нему и сказать: "Пабло, вот эти пять тысяч! Дай нам море, песок, небо -все, что ты только пожелаешь, и мы будем счастливы... Спустя минуту жена дотронулась до его руки. - Мне кажется, тебе сейчас было бы полезно окунуться,…

- Теперь тебе понятно, зачем я здесь, - сказал он. Костер стрельнул в ответ. - В школе нам рассказывали о парне по прозвищу Джонни Яблочное Семечко. Он прошел всю Америку и везде сажал яблоневые деревья. Мое дело поважнее. Я сажаю дубы, вязы, клены - все деревья, какие есть, - осину, гималайский кедр, каштан. Вместо плодов, чтобы утолить голод, люди получат свежий воздух, чтобы дышать. Когда эти деревья вырастут, представляешь, сколько они дадут кислорода! Он вспомнил день, когда прибыл на Марс.…

Передо мной сидели двое землян. Вид у них был профессорский: наверное, из тех исследователей, что проводили разведку и картографирование планеты; сейчас они, видимо, возвращались из отпуска. Они обсуждали старую, как мир, проблему происхождения и взаимовлияния культур. — Возьмите тот же Дарковер, — донеслись до меня слова одного из собеседников. — Планета на ранней стадии феодализма, стремится приспособиться к культурному влиянию Земной Империи… Я утратил к ним интерес. Просто…

- Что ж, стерплю еще разок, пожалуй. И вы садитесь! - скомандовал он девицам. Я нажал кнопку дистанционного управления на ручке кресла и прокрутил фильм обратно до заглавных титров. - Звук я выключил, чтоб не мешал, - сказал я. - Начну с названия. Моя фамилия, видите, белым, и слово "время" тоже белым. Все остальное кроваво-красным, так что читается: "КАК УБИВАТЬ время". - А не лучше ли оставить только то, что красным, и вообще убрать белое, чтобы никто не мог ошибиться? - заметила одна…

Однако энтузиазм по переименованию в подавляющем большинстве был столь велик, что в целом скепсис на идею переименования почти не повлиял. Но вопрос об осторожности был однако сочтен своевременным. А потому горячку с переименованием решили не пороть. Попервой так решили: чтобы лишних дров в этом деле не наломать (а она, осторожность, не лишняя, она никому еще никогда никакого вреда не делала), решили перед тем, как ставить вопрос на повестку дня ребром, обстоятельно перетрясти все архивы, дабы…

- Отчего же, - Николай Николаевич держался по-прежнему ровно, уходя от ссоры. - Я не собираюсь использовать свои административные права. Но это не должно мешать вашим повседневным обязанностям. Они попрощались. Бион ушел в свою комнату, расположенную внутри лаборатории, а Николай Николаевич, постояв несколько минут в коридоре, направился в другой конец огромного здания. Прошло несколько дней. Бион при каждом удобном случае заводил с Николаем Николаевичем разговор о воскресителе. Николай Николаевич,…

Регюлюс уверяет, что даже после выхода его книги эти люди не нарушат многолетнего молчания. Если кто-то и узнает их в персонажах книги, они с возмущением будут отрицать всякое сходство. А если кто-нибудь начнет допытываться у них подробностей, они ответят, что ничего не знают. Регюлюс - первый, кто решился заговорить. Книга состоит из трех частей. Первая своего рода полудневник-полупротокол, в котором со скрупулезной точностью запечатлены все этапы длительного и многотрудного расследования. Регюлюс…