Научная фантастика

Бессмертие овладело страной мгновенно и беспрепятственно. Служба всеобщего надзора была озабочена собственным бессмертием и теми проблемами, которые в связи с ним возникли. Нужды страны им стали до фени, хоть гори она ясным пламенем. Правда, всполошились политики, углядев во всем этом что-то неприличное, но было поздно. Оставалось только делать хорошую мину при плохой игре. Правительство совершенно официально объявило о том, что наступила Эра Вечного Человека. Не обошлось без восторженных речей,…

Первые мужчины, как изумленные дети, вывалились из кораблей, приземлившихся среди бескрайней кактусовой пустыни. Они упали на колени, задыхаясь в разреженном марсианском воздухе. Затем они огляделись и увидели, что Марс – это спящий гигант с лицом тишины. И они решили, что Марс будет жить. Они знали, это будет трудно. И сражались до конца. Они сражались с кактусами и плесенью, с канальной лихорадкой и с марсианским безумием, с тоской по родному дому. Пять лет они боролись с отчаянием. Но…

Первые шесть из восьми рассказов в этом сборнике имеют местом действия миры Экумены, моей якобы-связной вселенной с дырками на рукавах. Мой роман 1969 года «Левая рука тьмы» начинался с отчета Мобиля Экумены — путешественника — Стабилям, которые сидят безвылазно на Хайне. Слова приходили на ум вместе с лицом рассказчика. Он заявил, что его зовут Дженли Аи, и начал свою повесть, а я записывала. Постепенно, и не без труда, мы с ним поняли, где находимся. Он-то раньше не попадал на Гетен, а вот…

Первые шесть из восьми рассказов в этом сборнике имеют местом действия миры Экумены, моей якобы-связной вселенной с дырками на рукавах. Мой роман 1969 года «Левая рука тьмы» начинался с отчета Мобиля Экумены — путешественника — Стабилям, которые сидят безвылазно на Хайне. Слова приходили на ум вместе с лицом рассказчика. Он заявил, что его зовут Дженли Аи, и начал свою повесть, а я записывала. Постепенно, и не без труда, мы с ним поняли, где находимся. Он-то раньше не попадал на Гетен, а вот…

Первые шесть из восьми рассказов в этом сборнике имеют местом действия миры Экумены, моей якобы-связной вселенной с дырками на рукавах. Мой роман 1969 года «Левая рука тьмы» начинался с отчета Мобиля Экумены — путешественника — Стабилям, которые сидят безвылазно на Хайне. Слова приходили на ум вместе с лицом рассказчика. Он заявил, что его зовут Дженли Аи, и начал свою повесть, а я записывала. Постепенно, и не без труда, мы с ним поняли, где находимся. Он-то раньше не попадал на Гетен, а вот…

«Дело о Сеггри» — это собрание социологических исследований планеты Сеггри на протяжении многих лет. Документы эти поступили из исторических архивов Хайна — для тамошних историков они все равно, что для белки — орешки. Зерном, из которого пророс этот рассказ, послужила статья о дисбалансе полов, который вызывают в некоторых регионах планеты — нашей планеты, Земли — постоянные аборты и детоубийства младенцев женского пола. Там считают, что только с мальчиками стоит возиться. Из иррационального,…

— Я тоже не знал. А там, оказывается, есть еще и много таких, чье существование, как гласит словарь, «пока не подтверждено». Их пока никто из исследователей даже не видел. Пора, пора заняться этой планетой повнимательней! Что ж, теперь мы, по крайней мере, знаем, откуда она. — Хорошо б еще узнать, кто она такая!.. Она была из старинного королевского рода, потомок первых правителей ангьяр, однако семья ее обеднела, и в наследство Семли досталось лишь золото прекрасных волос, сиявших ясным немеркнущим…

Мои приятели – две девушки и трое парней из самых разных мест и времен. Мы составляем неплохую команду во главе с Сидом и, хоть у нас бывают кой-какие семейные проблемы, наша Станция Восстановления на хорошем счету. Большая часть этих проблем как раз и возникает, когда вновь прибывшие Солдаты, только что прошедшие сквозь ад, желают самоутвердиться. На самом деле, именно с прибытия трех новеньких все это и началось, то, о чем я собираюсь рассказать – и это многое мне открыло в себе самой и во всем…

Ветра не было, и черная люстра с асимметрично расположенными лампочками неподвижно висела на длинной цепи. Тени падали ровно, а не кружились, как вчера. Все отражения в зеркале выглядели одинаковыми. Однако Джейк медлил. Чего-то недоставало. А-а, боя часов… Вот и первый удар. Джейк, напрягая уставшие глаза, продолжал всматриваться в свои бесконечные отражения. И… странное дело! Ему опять показалось, что он видит черную руку. Да и вся темная фигура теперь стала чуть заметней из-за золоченой рамы.…

Холодным осенним днем, когда с деревьев опадали пожелтевшие листья, из деревни выехала процессия – пустой катафалк и скорбная вереница автомобилей. На кладбище нас встретили двое людей с лопатами, с благоговением отводящих глаза от свежевскрытой могилы. Затем, пока Флора и Елена горько плакали, а священник произносил возвышенные слова, из могилы извлекли длинный узкий ящик и погрузили на катафалк. Дома ящик был вскрыт, и мы увидели Джона – старика с восковым лицом, перед которым простиралась долгая…

Судья. Благодарю вас. Господин юрисконсульт Дженкинс, можете ли вы изложить суду содержание иска? Адвокат. Да, господин судья. Два года тому назад с ответчиком, принимавшим участие в автомобильных гонках под Чикаго, произошел несчастный случай. Ему отняли ногу. Тогда он обратился в нашу фирму. Как известно, «Сайбернетикс компани» изготовляет протезы рук, ног, искусственные почки, сердца и другие органы. Ответчик купил в рассрочку протез левой ноги, уплатив первый взнос. Четыре месяца спустя…

Я разорвал пакет бумажных носовых платков и разложил их около рычага передач, потому что в носу защекотало, как перед грозой. Чихнул раз, другой и так увлекся этим занятием, что даже не заметил, когда именно, канув в приморскую голубизну, остался позади Неаполь. Теперь я уже катил по del Sole [Солнечное шоссе (ит.)]. Для часа пик почти просторно. От таблетки плимазина никакого толку. Саднило в глазах, из носа текло. А во рту было сухо. Пригодился бы кофе, но теперь я мог его выпить только около Маддалены.…

В первый день на конвертере Андрей не расставался с пластиковым пакетом. Пакеты выдали вместе со спецовкой, и после очередного пояснения бригадира он едва успевал отворачиваться и наполнять свежий кулек. – Надо с пустым желудком приходить, – сказал тогда Чумаков. – Тут и без тебя дерьма хватает. Тридцать шесть труб, и в каждой – чистое дерьмо. Будешь им управлять, – объявил бригадир почти криком и, рассмеявшись, вытащил из кармана промасленный сверток. Увидев, как Чумаков кусает румяный пирожок,…

— Знаю, — сказал Степан. — Видел. Тут у вас сегодня жена моя была, Ираида… Лысый так и подскочил. — Вы — Щекатуров? Степан… э-э-э… — Тимофеевич, — сказал Степан, — Я насчет Ираиды… — Вы теперь, Степан Тимофеевич, берегите свою жену! — с чувством перебил его лысый и схватил за руки. — Феномен она у вас! Вы не поверите: вот этот самый бильярдный шар — покатила с первой попытки! И это что! Она его еще потом приподняла!.. — И опустила? — мрачно осведомился Степан, косясь на испятнанную синяками…

Домовой, забившийся поначалу в угол, осмелел и подошел поближе. Длинные, не по росту, хлопчатобумажные штаны унылого буро-зеленого цвета волочились за ним по полу. Широкий ремень из кожзаменителя съехал вниз. Латунные пуговицы были нечищены, одна болталась на ниточке. – Жив? – шмыгая носом и утираясь рукавом, спросил домовой. – Жив, – машинально ответил я, не обращая внимания на панибратский тон домового. А тот добродушно улыбнулся и добавил: – Дубль… – Какой дубль? – уже опомнившись, спросил…

– Я вас слушаю. – Коля, – женщина строго посмотрела на мужа. Тот часто заморгал и начал говорить, безуспешно пытаясь попасть в тон супруге: – Ванечке на днях исполнилось девять. Мы посовещались и решили, что стоило бы узнать, кем он был в прошлой жизни. Это поможет в выборе профессии и вообще крайне полезно в воспитательных целях… – Я понимаю все плюсы и минусы такого решения, – сказал Артём. А про себя подумал: «И как вы еще до девяти лет дотерпели… Не о пацане вы думали. О деньгах». …

– В какой же, по вашему мнению? – спросила Килашандра так напряженно, что заболело горло. У него хватило такта не обратить внимания на ее едкий тон, но он взглянул ей прямо в глаза. – В вашем характере недостаточно терпения, чтобы работать преподавателем, но вы вполне могли бы работать в искусстве, близком к театру, где ваш дар мог бы очень пригодиться. Нет? Вы занимались синтезаторством? Хмм… Очень жаль. В таком случае я рекомендовал бы вам вообще оставить театральное искусство. С вашим чувством…

Мерцание на горизонте все усиливалось, старая добрая Фата Моргана начинала свое шоу. Теперь Андрес ясно видел ослепительно-синюю воду и белые пенные гребни волн. Поэтому он старался не поднимать лишний раз глаз, чтобы сохранить хотя бы остатки сознания, удержаться в реальном мире, каким бы ужасным он ни был. Да и простой инстинкт самосохранения требовал от путника, чтобы он почаще смотрел себе под ноги. В засохшей глине можно было разглядеть следы морских растений и животных: раковины, окаменевшие…

Целиза Ваан, выпятив нижнюю губу, уставилась на пустую вазу перед собой, как будто ее взгляд мог снова наполнить ее кремовыми шариками. Рика Даунстар – «наемница», как ее назвал Невис – откинулась назад с выражением шутливой веселости в светлых глазах. Ее длинное, жилистое тело казалось расслабленным под песочным дорожным костюмом и серебряной рубашкой-кольчугой, почти вялым. Ей, казалось, было совершенно нипочем, если даже ее заказчики намеревались дискутировать дни и ночи напролет. – Какая польза…

- Одиннадцать! - кричал Брег. - Семь, пять!.. Двигатель гремел. - Ноль! - устало сказал Брег. - Выключено! Грохот стих, лишь тонко и редко позванивала, остывая, обшивка кормы да ласково журчало в ушах утихомирившееся время. Сивер открыл глаза. Рубка освещалась зеленоватым светом, от него меньше устает зрение. Брег потянулся и зевнул. Они посмотрели друг на друга. - Но ты здорово, - сказал Сивер. - И надо же: автомат скис на последних метрах. - Я его подкарауливал, - ответил Брег.…