Научная фантастика

Люди в очереди тихо перешептывались, и Кристофер решил, что если он немного подслушает, то ничего из этого плохого не выйдет. На самом деле подобного рода развлечение как подслушивание чужих разговоров не входило в число развлечений молодого человека, но сегодня как назло дома были забыты наушники, и по этой причине не зная, чем себя занять в очереди, парень решил дать волю своему любопытству. И поэтому встал позади двух мужчин средних лет, одетых в сине-белую форму технического обслуживания. Их…

— О, им все равно. Мама все время говорит об этом, и я слышала, как она сказала миссис Тейлор, что почти готова развестись. Мистер Виккерс, а что такое «развестись»? — Мгм, не знаю, — сказал Виккерс. — Что-то я не припомню такого слова. И все же не стоит повторять мамины слова. Послушай-ка, ты здорово замочила шлепанцы, пока шла через лужайку. — На улице очень мокро. Сильная роса. — Проходи, — пригласил Виккерс. — Я принесу полотенце, хорошенько вытрем ноги, позавтракаем, а потом сообщим маме,…

Выйдя из каюты, он отправился в комиссариат, так и не зайдя в диспетчерскую. «Потом отмечусь», — подумал он, на самом деле не очень заботясь о том, зайдет ли туда позже. Он направился вниз по оси и присоединился к общему потоку. Космическая станция, даже такая огромная как «Дженерал Моторс» — или Готэм, как ее называли те, кто считал ее домом, — начинала приедаться. Он мельком окинул взглядом своих коллег, студентов-кадетов, и вспомнил, что находится в окружении самых ярких умов планеты. Но сегодня…

Последнее напугало меня чуть ли не до смерти. В то время с Гарри Гаррисоном я лично знаком не был, но знал о нем многое. В юности я прочел «Рокдрайвера», и Гаррисон стал одним из моих любимых авторов. Еще я знал, что он, когда сильно зол, разговаривает с людьми на повышенных тонах. Короче говоря, он мне представлялся этаким двуногим «Миром смерти». А я? Его фэн, начинающий писатель, у которого еще молоко на губах не обсохло, но который между тем имел наглость «угасить энтузиазм» великого Гаррисона!…

— Может быть, это память о планете Шеол? — предположил Стюарт. — Полет на параплане или что-то вроде того. — Но это же невозможно, — возразил Ашраф. Стюарт промолчал. Глядя в окно, он думал, что в нем скрывается столько же разных личностей, сколько отражений дрожит на зеркальных стенах кондекологов. И эти личности словно примеряют к нему свои маски, пытаясь выяснить, какая больше подходит. И судя по всему, доктор Ашраф считал, что личность, которой принадлежит воспоминание о полете, для Стюарта…

– Чего это ты радио включил? – недовольно буркнул Артем. – Да я не включал, – Геннадий Павлович как будто извинялся за допущенную оплошность. – Само как-то включилось. – Снова разводят бузу о генетической чистке, – усмехнулся Артем презрительно. Судя по тому, как это было сказано, он уже слышал о новой национальной программе. – Да вроде как о том самом, – не очень уверенно ответил Геннадий Павлович. Название, предложенное сыном, ему откровенно не понравилось, но как звучало официальное…

— И двести тридцать три до ядра, — тотчас откликнулся Вихров, рассматривая черный провал по курсу корабля. — Всего два перехода, если бы не это пятнышко. Грант тоже не отводил взора от темной кляксы, загородившей путь к ядру галактики, и чем больше он смотрел, тем меньше она ему нравилась. — Совсем как у Блока, — пробормотал он. — «Ты прислала мне черную розу в бокале золотого, как небо, аи…» — Туманность Черная Роза! — воскликнул юный энергетик экспедиции Саша Реут. — Звучит превосходно! Командир,…

В конце концов, вернувшись на уровень, населенный машинными интеллектами (они называли себя истоми, или, не побоюсь употребить числа, Девяткой), я обнаружил крайнее запустение в делах. Истоми, стремясь изучить тайны Вселенной, пустились исследовать уровни Асгарда, одновременно пытаясь вступить в контакт с подобным себе разумом. И потерпели ощутимое поражение, открыв лишь печальную правду: огромными внутренними пространствами Асгарда некогда и впрямь повелевали великие машинные умы, но теперь они…

- Какого чёрта, Фэд? – рявкнул Макс. - Судя по приборам, мы резко погружаемся, или же датчик глубины накрылся. - Экстренное всплытие! - Есть! - Пилоты, в чём дело? - подала голос Ева. Система аварийного автоматического управления уже сработала без моего участия. Безопасная глубина погружения "Дельфина" составляет 3000 метров. В нормальном, ручном режиме мы иногда даже превышали этот порог на 30 – 50 метров безо всяких последствий. Но сегодня ситуация попала под контроль электроники из-за…

— То есть вы полагаете, что вас похитили? — Если угодно. — И все-таки не хотите мне ничего сказать? — Но я же объяснил, что говорить, в сущности, нечего. — А эта планета никак не связана с колесниками? Максвелл покачал головой. — Точно сказать не могу, но вряд ли. Во всяком случае, там их не было. И я не заметил никаких признаков того, что они могли бы иметь ко всему этому хотя бы малейшее отношение. — Профессор Максвелл, а вы когда-нибудь видели колесников? — Всего один раз.…

Однако по настоянию родителей юноша должен был готовиться к профессии адвоката. После окончания нантского лицея он в 1848 году отправляется в Париж, где сдает экзамены на ученую степень лиценциата прав. Но, вместо того чтобы вернуться в Нант и стать компаньоном своего отца, Жюль Верн остается в Париже. Здесь будущий писатель ведет в первые годы почти полуголодное, позже — едва обеспеченное существование: сначала он — писец в нотариальной конторе, затем — секретарь маленького театра и, наконец,…

Звонок в дверь вернул его к действительности. Мэнс включил свет и зажмурился от неожиданно яркой вспышки, затем впустил гостя в дом. – Добрый вечер, агент Эверард, – поздоровался вошедший мужчина по-английски с едва уловимым акцентом. – Гийон. Надеюсь, что не застал вас в неурочное время. – Нет-нет, я ведь не отказался от встречи, когда вы позвонили мне. Они пожали друг другу руки. Эверард вдруг подумал, а был ли принят этот жест в родном Гийону окружении. Из каких времен и краев явился пришелец?…

Высокий, широкоплечий Калве, новичок в космосе и человек явно «некосмических габаритов», как шутили товарищи, сидел, погрузившись в размышления, машинально поглаживая рукой редеющие волосы. Он казался глыбой, позаимствовавшей спокойствие и невозмутимость у своих счетно-решающих устройств, и вряд ли кто-нибудь, кроме командира, догадывался о той затянувшейся болезни – боязни пространства, которая все еще мучила Калве. Ничего, Лаймон не подведет. Рядом с ним откинулся в кресле Раин. Глаза его были…

– Ей-богу, не стоило беспокоиться, – хрипло произнес Минц. Он сидел в пижаме на диване. Горло было завязано полотенцем. Профессор читал журнал. Шмыгнув носом, Минц виновато сообщил Удалову: – Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный. – Это ты его в магазин посылал? – спросил Удалов. – Не совсем так, – ответил Лев Христофорович. – Один зефир забегал ко мне днем узнать, как выглядит подвенечное платье… – Чего? – Подвенечное платье, – повторил Минц. – Они решили сделать подарок невесте…

Произведения этих двух потоков дали право американскому литературоведу, профессору университета штата Айдахо Брайену Эттебери утверждать, что американская НФ по самой сути своей консервативна и выполняет охранительные функции. “Она сохраняет и отстаивает старые мнения и старые понятия независимо от обнаружившейся в них непоследовательности”, — в отличие от таких писателей, как Фицджеральд, Хемингуэй, Фолкнер, выражавших неудовлетворенность американской действительностью. К счастью, западная НФ…

Хаки был аккуратно и плотно втиснут в угол, и ноги его задраны выше головы. Не оттолкнуться. А если бы и оттолкнуться, если бы найти точку опоры и оттолкнуться, то… Против четверых «винтокрылов» — один?! Первый раунд он выиграл, да. Но тогда они не знали, что Хаки отбарабанил свое в Корпусе Умиротворения на Плато. Теперь же — начеку. И подогретые. Хотя они уже ввалились подогретые. И заорали, что, хозяин, четыре двойных, что Док хорошо бежит, что Док даст сто очков вперед Милашке, что Милашка уже…

— Сделано, мы в приват-режиме. — Хорошо, — произнес голос. — Но лучше воспользоваться шифратором. Я хочу быть абсолютно уверена, что нас не подслушают. Квиллан хмыкнул, залез во внутренний карман пиджака и быстро сжал пальцами устройство, размерами и формой напоминающее сигарету. — Помехи генерируются! — объявил он. — Что теперь? — А теперь, дорогой Квиллан, прими сигнал СОС, — известил нежный голосок. — Мы можем встретиться немедленно? На лице Квиллана ничего не отразилось. — Конечно.…

— А это за вино! — закричал Петр, едва не задев резного петуха на воротном столбе у конюшенного двора. Продолжая громко смеяться, он резко откинулся в седле, чтобы не удариться головой о ворота. Последний комок грязи тяжело шлепнулся об забор, и хулиганы скрылись вдали. Саша опустил на землю ведра и бросился выбирать из грязи серебро. Он протянул монеты Иленке, которая, к общему удивлению, на этот раз не обрадовалась деньгам. — Хулиганье! — продолжала выкрикивать она, а затем изо всех сил ударила…

Однако один раз в сорок триллионов лет, два протона при столкновении соединятся. Один из них испустит позитрон (или положительно заряженный электрон) и нейтрино, похожее на фрагмент субатомного соединительного вещества, превратившись в нейтрон. Поскольку позитивно и нейтрально заряженные частицы могут держаться вместе, они образуют ядро дейтерия, или «тяжелого» водорода, так как к ядру добавился нежданный нейтрон. Всякий может предположить, что если уж слияние протонов столь диковинная вещь,…

Покончив с неприятностями, Сонечка согнала с лица строгость и ласково спросила: – Вы будете выступать в устном журнале? А может, она не Сонечка? Розочка? Или Розалинда? – К сожалению, я отбываю в командировку, – ответил я и улыбнулся, как известный французский актер. Сонечка узнала во мне Жан-Поля Бельмондо и сказала, что у меня дар к перевоплощению. Во мне погибает великий артист. Я и без нее знал, что у меня есть дар к перевоплощению. Но погибает ли во мне великий артист? – Как жаль,…