Научная фантастика

Моя сероглазая красотка, словно зачарованная, не сводила с него глаз. Казалось, даже в зале ресторана стало светлее от сияния, исходившего от его волос. Человек определенно излучал своеобразную ауру, способную подействовать на кого угодно. Полузабытое воспоминание шевельнулось у меня в голове. Я подсознательно почувствовал, что уже встречал этого человека и, возможно, даже знал его много лет назад. Но сколько я ни пытался, мне никак не удавалось припомнить, где, когда и при каких обстоятельствах…

Потратив несколько магоминут на приведение себя в должный вид, я наскоро перекусил завалявшимся в холодильнике копченым окороком молодого поросенка (редкий ныне деликатес, к сожалению: все концентраты да концентраты). Маговизор на попытку включения никак не среагировал, сделав вид, что не работает (потом я вспомнил, что в городе траур по магам, погибшим в нестабильном пространстве, и канал магического телевидения временно перекрыт). Ну и ладно. Одевшись в рабочее серое пальто с коричневой шляпой…

Ариадна Громова, Рафаил Нудельман КТО ЕСТЬ КТО? Фантастический детектив Журнальный вариант. Отсутствует главы 2-3 Валя Темин рассуждает о темпорариях Прочитав телефонограмму. Линьков тяжело вздохнул. - А при чем тут я? - вяло запротестовал он, ни на что, впрочем, уже не надеясь.- Лабутин дежурит, он пускай и идет. - Так ведь его с ходу, не успел он на порог ступить, вызвали на Пушкинскую, там старушечка газом отравилась! - Самоубийство? - А шут его знает, может, и самоубийство!…

Во время подготовки к его путешествию мать рассказала ему о своей планете все, что смогла вспомнить. Но если не считать того единственного визита, Рэчел Вальдериан, к сожалению, более сорока лет провела вдали от родины. А Старбаку требовались более подробные и совершенные сведения, чем те, которые она могла ему сообщить. Вопреки Уставу конфедерации сарнианские власти нашли лазейку в межгалактическом соглашении и запустили вне радиуса действия улавливающих датчиков несколько спутников-шпионов, маскировочные…

Естественно, такая опека только усиливала у Геркулеса комплекс неполноценности, которым он обзавелся еще в детстве. Сначала он все терпеливо сносил, потом начал бояться теткиных визитов, ее громового голоса, ее медвежьих рукопожатий, от которых трещали кости, и наконец возненавидел свою тетушку. Эта ненависть постепенно стала основным чувством в его жизни, она пересилила даже любовь к орхидеям. Но он тщательно скрывал от тетушки свое истинное к ней отношение, опасаясь, что она разорвет его в клочья…

Десять лет люди пытались узнать причину такого отношения к себе со стороны негуманоидного разума, и все десять лет маатане упорно продолжали не замечать усилий землян, отвечая молчанием на все вопросы и предложения, демонстративно не замечая братьев по разуму. За свой необычный облик, подчеркнутое нежелание вести диалог и явное пренебрежение к деятельности людей маатан прозвали «черными людьми». Разведчики, спасатели и археонавты не раз встречали в космосе их корабли, игнорирующие любые знаки, будь…

– Да, – заметил Михаил, – и еще Он сказал, что введет Закон Природы – ЗАКОН БОГА – во всех своих владениях и сделает его верховным и нерушимым. – И еще, – добавил Гавриил, – Он сказал, что со временем создаст животных и также подчинит их этому Закону. – Да, – сказал Сатана, – я слышал, как Он это говорил, во ничего не понял. Что такое «животных», Гавриил? – А я почем знаю? Откуда нам это знать? Слово-то новое. (Проходит три столетия по небесному времени, равняющиеся ста миллионам лет по земному…

Конечно, тема «человек перед лицом невероятного» не единственная в научной фантастике. Но в этом сборнике она ведущая. Подобраны были те произведения, которые так или иначе, пусть даже и парадоксально, выносят человека за горизонты научно-технического прогресса. Именно человека. Не общество, не цивилизацию — личность. Выносят и сталкивают ее с отдаленными (в значительной мере, понятно, условными) последствиями НТР. Разных людей, представителей разных общественных систем современного мира. В…

Дзинь! На сей раз это оказался кран для горячей воды. — …что взамен, — голос коротышки-физика поднялся почти до истеричной визгливости, — что взамен вы могли бы обратить хотя бы минимум внимания на факты, которые я пытаюсь в вас вдолбить, чтобы эксперимент завершился успешно? Вы вообще представляете, какие фантастические искажения потока времени может вызвать даже один ваш небрежный поступок? Маккарти неожиданно поднялся, и журнал комиксов с яркими цветными картинками шлепнулся на пол в мешанину…

За тем, что получше, сидит человек. Спиной к двери. В джинсах. И дорожных ботинках. Выгоревшая голубая рубаштка. Зеленый рюкзак у стены, слева. А перед ним, на столе, едва различимые очертания нарисованной шахматной доски. Она поцарапана и вся в пятнах, почти стерлась. Человек так и не закрыл ящик, в котором нашел фигуры. Стоит ему увидеть шахматы, как он тут же вспоминает какую-нибудь интересную задачку или принимается переигрывать лучшие из своих партий: для него шахматы — это жизнь, дыхание,…

Он чуть приподнял веки, чтобы дать посетителям понять, что глаза не смеживались, а лишь оставались все время полуприкрыты. Это было неучтиво и просто глупо — закрывать глаза на виду у посетителей. Они могли вообразить, что ему не интересно. Или воспользоваться случаем и перерезать ему глотку. «Все потому, что я опять старею,— сказал себе сенатор,— Старею и впадаю в дрему. Но соображаю я четко, как никогда. Да, сэр,— повторил сенатор, беседуя сам с собой,— соображаю я четко, и голыми руками меня…

Только поздно вечером, когда солнце низко опустится над горизонтом, он вернется и снова будет сидеть на своей любимой скамейке, пока не придет время ложиться спать. «Дачная жизнь хороша тогда, — подумал он, — когда можно проводить здесь весь день». Он посмотрел через улицу на окрашенную в желтый цвет дачу, и чувство, похожее на зависть к ее владельцу — академику Штерну, невольно проснулось в нем. Сосед был в отпуске и целыми днями лежал с книгой в шезлонге. Есть же такие счастливцы!.. …

Текст возник, обосновался – и не пошел. Замерз, прочно упершись в глухую стену. Ну не получалось у нас, никак не получалось писать два романа одновременно – не получалось настолько, что мы даже сгоряча, в порыве вдохновения (никогда, никогда не принимайте решений в порыве!) решили: «Город наизнанку» станет продолжением (чуть ли не третьей книгой!) «Героя…». Не случайно ведь все в том же барнаульском издании в финале стоит не «КОНЕЦ», а «КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ». Боги Эллады и сопредельных территорий,…

— И вот, братья, — продолжил свою речь пророк, — мы все являемся свидетелями того, как одураченные коварным словом мекканцы, еще вчера почтенные купцы и ремесленники, готовы взять в руки оружие и пойти войной на своих друзей и соседей! Они готовы отнять наших жен и наши дома, наших детей и наших верблюдов! Они готовы отнять сами наши жизни! И виной тому — богомерзкий сын Абдаллаха, смутивший ложным словом неискушенные сердца собратьев наших по вере! И быть бы беде, но, на ваше счастье,…

Мы (я в данном случае говорю о себе как о читателе) читаем научную фантастику, потому что нам нравится ощущать эту цепную реакцию идей, порожденную прочитанным. А потому лучшая научная фантастика — это, в конечном итоге, сотрудничество автора с читателем, когда оба участвуют в творческом процессе и получают от этого удовольствие. Радость — главная составная часть научной фантастики. Радость открытия нового. (Из письма) 14 мая 1981 г. ПРЕДИСЛОВИЕ Когда мне предложили написать…

Если ряд приведенных выше исторических эвфемизмов принять за систему отсчета, то со всей ответственностью можно утверждать, что Ти Джей Микроб Тейлор был хакером. Сам Микроб себя хакером не считал. Он называл себя некоронованным королем виртуального саботажа, невидимым диверсантом и лучшим специалистом по лому компьютерных сетей. Если бы вы его спросили, кого он считает лучшим хакером Лиги, первым он непременно назвал бы Володю Машковского, живого бога ломового мастерства, на спор взломавшего подключенный…

Люди в таких рассказах, как правило, оставались безжизненными и безликими марионетками — они существовали лишь для того, чтобы позволить автору изобразить какое-то неведомое доселе чудо техники. Кэмпбелл сразу понял, что Саймак своим произведением раздвигает рамки научной фантастики. Его герои обладали индивидуальностью, они были гораздо более живыми и человечными, нежели было принято по канонам жанра. Достоинства прозы Саймака заметил не один Кэмпбелл, но именно ему пришла в голову мысль использовать…

– Спи, спи пока спокойно, притворщик, – проговорила старуха. – Выспись как следует: завтра тебе понадобятся все силы, какие у тебя есть… чтобы встретить мой гом джаббар… С этим она и удалилась, вытеснив мать Пауля в коридор, и захлопнула дверь. Пауль лежал и думал. Что такое гом джаббар? Старуха была самым странным из всего, что он видел за эти дни перемен и суеты сборов. Преподобная… Эта «Преподобная» называла его мать просто «Джессика», словно простую служанку. А ведь…

Он переступил через тряпичную куклу, усмехнувшись тому, что она валяется прямо на дороге — этакий бродяжка, которого еще не хватились дома. И не успел он опустить ногу… На другом конце Чикаго помещался Институт ядерных исследований, сотрудники которого, возможно, тоже верили в человека, но немного стыдились своей веры, поскольку не был еще изобретен прибор, позволяющий точно измерить степень добра и зла в человеческой душе. Как подумаешь — впору молиться, чтобы некие небесные силы запретили…

Нынешние успехи химии делают возможным предположение об изобретении эластического стекла, которого недостаток чувствует наша нынешняя промышленность и которое некогда было представлено Нерону, в чем еще ни один историк не сомневался. Нынешнее медицинское употребление газа также должно некогда обратиться в ежедневное употребление, подобно перцу, ванили, спирту, кофе, табаку, которые некогда употребляли только в виде лекарства; об аэростатах нечего и говорить; если в наше время перед нашими глазами…