Научная фантастика

Солнце еще не взошло, когда со стороны леса раздался звук гулких, сотрясающих землю шагов. Это не слизни и не вортексы. Это – хранты. Обычно они нападают даже на броневики, опрокидывают машины. Или таятся в зарослях, ожидая нужного момента, выпрыгивают и перекусывают пополам геликоптеры. На отдельных разумных особей хранты нападают крайне редко. Но если эту особь нужно выкурить из удобного укрытия… Антон влез на высокий и широкий валун круглого каменного вала и в голубом свете луны увидел надвигающиеся…

«И тут он понял, что это Смерть, и понял, что он в раю…» Больничный двор закончился, и начался лес. Тот самый. I Стылый ветер швырнул в лицо горсть сухого, колючего снега. Данька невольно зажмурился. Осторожно приоткрыл один глаз: правый. Он стоял по колено в снегу, и вокруг бесновалась метель. Не пух окрестных тополей, а февральская лютая волчица-завирюха. Он впервые попал в метель здесь, в лесу «плюс первого». Ощущение, мягко говоря, не из приятных – особенно если на тебе джинсы, модельные…

Как потом выяснилось, планета "Х" был заражена вирусом, который лишил ее обитателей внутреннего зрения, заставляя видеть вокруг себя только физическую оболочку. Вирус не трогал тела, но, быстро размножаясь, изменял сущность жителей. Очень скоро эпидемия охватила всю территорию некогда живописной и славившейся на всю галактику своими светлыми умами планеты "Х". Ее жители вдруг перестали заниматься наукой и звездными исследованиями. Теперь они вели себя агрессивно, словно перепившие турды гуки, и не…

— Что у тебя за вид, словно ты спала? Или замерзла? Согреем. — Коста засмеялся, на ходу наклонился, пытаясь поцеловать хозяйку, но та отстранилась. — Не надо, Косточка. — Голос был тих и тускл, и Настя заставила себя выглядеть такой, какой ее знали в институте. — Садись, но не повторяй весь свой ежедневный репертуар, ладно? Настя поставила цветы в старинную керамическую вазу, налила воды, посмотрела на цветы и вздохнула. Потом вернулась к гостю. — Я тебя слушаю. Коста сел с размаху в кресло,…

Затем дикторша сообщила, что скоро в Париже созывается всемирная конференция лингвистов. Конференция собиралась выработать единый алфавит для всех народов. На экране появился какой-то старенький лингвист, сияющий и улыбающийся. Московский профессор Британов отлично поставил опыт оживления двух искусственно замороженных обезьян. Обе мартышки уже сидели на экране, и одна из них искала насекомых у своей подружки. Французский профессор и инженер О. Ливен при помощи подземной торпеды, заряженной…

Старт відбувся несподівано. Тяжіння не змінилося й на волосинку, в герметичне нутро корабля не проникали ніякі звуки, по стелі повільно пливли тіні — може, лише багаторічний досвід та інстинкт підказали мені в одну мить, що ми вже в просторі, й це була впевненість, а не припущення. Але мене цікавило інше. Я спокійно відпочивав напівлежачи, випроставши ноги. Надто вже легко мені вдалося домогтися свого. Навіть Освам не дуже перечив моєму намірові. Контраргументи, які я чув від них, були не дуже переконливими —…

Никто. Мститель ты хренов, Золотарь. Утешительно светился монитор. Мимоходом я бросил взгляд на текст, выведенный на экран. «Как и вся молодежь, облажающая магической силой, Эльдар был отличным бойцом, хотя и не таким, как Берендил, который служил телохранителем короля. Все ждали войны. Владыки Светлой и Темной части мира скрипели во сне зубами, мечтая…» Первую редактуру этой ахинеи я уже сделал. В оригинале все было гораздо круче. Войны ждали так, что согласование падежей считалось дурным тоном.…

— Мы должны встретить нашу судьбу… — Знаю. — Она быстро встала, и ее золотисто-рыжие волосы рассыпались, образовав вокруг головы светлую огненную паутинку. — Мужественно и с достоинством, спокойно и величественно — как эти жалкие муравьи, слепо бегущие у меня под ногами. — О нет, моя госпожа! — Джарфон из Тривеса тоже поднялся. Приличия запрещали сидеть перед стоящей дамой — не важно, была ли эта дама владычицей Брианона или простой горожанкой. Мучения принцессы опечалили его. — Эти муравьи ничего…

— Ну, это детям надо знать. Баба-яга костяная нога — страшная, злая бабушка, которая кушает маленьких детей. Непослушных. — Почему? — Ну, потому что она злая и голодная. — А почему голодная? — Потому что у нее в избушке нет продуктопровода. — А почему нет? — Потому что избушка у нее старая-престарая и стоит далеко в лесу. Алисе стало так интересно, что она даже села на кровати. — Она в заповеднике работает? — Алиса, спать немедленно! — Но ты ведь обещал позвать бабу-ягу. Пожалуйста, папочка,…

И вот Серёга, помыкавшись тут и там на разных работах, нашел, наконец, место электрика в торговом доме. Это место ему посоветовал его друг детства Колян Стариков, которого все знали как Колючего. Колючий продержался на должности электрика всего пару месяцев и был уволен по собственному желанию, ввиду невозможности выполнения своих обязанностей. Колян был ещё тем забулдыгой и нет-нет, да и выпивали они с Серёгой на пару. Ещё Серёга ходил качаться в небольшой спортзал на соседней улице. Подвал, в…

Он внезапно умолк и безвольно развалился в пилотском кресле. — Может, партию в шахматы? — предложил Херб. Гэри развернулся и заорал: — Не смей больше заикаться при мне о шахматах, ты, коротышка недоделанный! Иначе вытурю из люка без скафандра! Святой Анной клянусь, вытурю! — Я думал, игра тебя немножко успокоит, — сказал Херб. Гэри ткнул в его сторону мундштуком трубки. — Попадись мне тот паразит, что придумал трехмерные шахматы, — сказал он, — я…

Из написанных ученым научно-фантастических рассказов были напечатаны только три — "Видение в Гоби", "Полет по планетам" и "Происшествие в Нескучном саду". Но среди рукописей В.А.Обручева сохранился ряд законченных и незаконченных научно-фантастических рассказов и повестей, которые представляют интерес для читателей. Лучшие из них включены в этот сборник. Текст печатается по рукописям В.А.Обручева или по авторизованным машинописным копиям. В приложении к сборнику даны отрывок из начатой…

Была бутылка розового «вин-де-масэ», был крепкий кофе со сливовым вареньем, гитара тихонько звенела, и двое творцов, подлинных поэтов, двое кровных друзей, почти братьев, осторожно и с чувством выводили: На штурвале застыла рука, Мачты срезал седой туман, Тяжело на душе моряка, Впереди только ветер и тьма… Тяжело на душе моряка, Впереди только ветер и тьма… (Стихи коллективного автора: Красногоров плюс Киконин, музыка — его же.) Почему-то Станиславу вспомнилось, что он…

Прямо на Луция шел красавец-мужчина, одетый в комплект пеньковых веревок. Гроздья узлов, завязанных с матросским талантом, частично скрывали пах, соски и пупок. Это скорее привлекало внимание, чем служило данью скромности. Двигаться путы не мешали, но кое-где веревки обвивали тело слишком туго, вынуждая жилы вздуваться, а мускулы — проявляться рельефнее. Голову модели венчал берет, сбитый на затылок. Из-под берета вился роскошный льняной чуб. — Стоп, — сказал Луций. Он говорил самому себе. Вряд…

Я промолчал, и он продолжал: — У нас на контракте самые искусные демонологи, которые и сами чародеи высшего класса. Они проследят, как твой чародей ведет себя в Полумире и нет ли шансов, что он накличет на своего клиента черное невезение. Понял? Еще бы не понять! Я же не вчера родился. Чародеи, к чьим услугам я прибегал, все были местные, я знал их много лет, и они пользовались уважением как в нашем мире, так и в Полумире. Со стихийными духами у них всегда был полный порядок. И накликать…

Есть люди, которые с удовольствием закрывают чужие открытия. Им нравится разоблачать незрелые мечты, снисходительно поучать зарвавшуюся молодежь. Я не принадлежу к их числу. Мне приятнее положить находку на стол. Лето, потраченное на опровержение, было самым бессмысленным и утомительным в моей жизни. Я оказался прав, но чему радоваться? Алмазов-то нет. И вот открытие закрыто, мы готовились к отъезду. В кармане лежали билеты на пароход. И я уже видел себя в каюте, на покачивающейся койке под снежно-белой…

Минуту он всматривался в гребень стены — оружие на изготовку. Вокруг все было спокойно. Подозрение, что это, быть может, выглядывал дыроглаз, мало–помалу угасло. Почудилось, значит… Фрэнк спрятал оружие и, немного расслабившись перед прыжком, направился к тонкой трубе. Лязгнул металл: “бзанг!” — Фрэнк потерял под ногами опору. Падая в темноту, он инстинктивно сжался, защищая руками голову от удара. Шумный всплеск… Вынырнув, Фрэнк перевел дыхание и бешено взглянул вверх. В зените светлый круг,…

После чего ударил себя кулаком в солнечное сплетение так, что едва не задохнулся от боли. Дыхание вылетело из груди, перед глазами поплыли радужные круги, а когда немного проморгался, то один, самый большой, едва не два метра в диаметре, никуда не делся, так и остался висеть над землей. Не дожидаясь, когда боль в солнечном сплетении утихнет, Олег шагнул в него. Ощутил сопротивление, словно продавливался через густую грязь, а потом стало жарко. Зной лег на плечи раскаленной бетонной плитой, хлестнувшие…

Мгновенью счастья будь сегодня рад. Ведь завтра, друг, и мы сочтёмся смертью С ушедшими семь тысяч лет назад... Омар Хайям. Чем горше прошлое, тем сладостнее на стоящее. Уильям Шекспир. Весна была как всегда завораживающ е й и обвораживающей, необычной , магической , таинственной, волшебной и прекрасной . О, весна, о чудо! Она …

Глава 1 Там, где полноводный Виссель впадает в Догадочный залив, вырос город Кобль, пристанище морских рыбацких лодок, речных барж и знаменитых плавучих театров этого обширного речного бассейна — таких, как «Золотой фантазм Фиронзелле», «Памеллисса», «Мелодичный час», «Очарование Миральдры», «Огнехрустальная призма», «Два Варминия» и прочие заведения не менее высокой репутации. Плавучие театры блуждали вверх и вниз по течению Висселя, осмеливаясь заплывать на север до Стеклодувного мыса и даже…