Новелла

Шарик блистал золотом; он то поднимался, зависая, то легко опускался вниз, но когда Валя готова уже было схватить его за тоненькую, свисающую хвостиком нить, новый порыв легкого ветра подхватывал непослушное летящее солнце, и Валя была вынуждена вновь усилить шаг, а затем и вовсе перейти на бег. Между тем время быстро катилось, и тропинка по которой шла Валя, пытаясь догнать шарик, все уменьшалась. Девушка то и дело увязала в снегу и, очнувшись, поняла, что нужно возвращаться. Погрозив…

Annotation Книга прозы Глеба Горбовского, известного ленинградского поэта, лауреата Государственной премии РСФСР, представляет собой своеобразный жанр свободного литературного эссе, автобиографических заметок, воспоминаний о встречах со многими писателями — от Николая Рубцова до Анны Ахматовой, от Иосифа Бродского до Анастасии Цветаевой. ГЛЕБ ГОРБОВСКИЙ Вместо вступления 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 …

Сто лет назад и даже меньше итальянки писали совсем о другом и совсем иначе. Женский мир, встающий со страниц Марии Мессины, Катерины Перкото, Матильды Серао, Паолы Мазино, Анны Марии Ортезе, Анны Банти, Грации Деледды и Амалии Гульельминетти, не похож на сегодняшний: в провинциальной Италии он нередко ограничивался домашними стенами и кругом ближайших знакомств. Италия была "страной мужчин": мужчина - возлюбленный, муж, отец, сын, брат, - по сути, оставался чужим и непонятным, волком, которого,…

«Заткнись!» — проворчала я углом рта. — «Они были не более чем мусор! А у меня здесь дело.» Издеваться над бандитами. Одно из моих любимых занятий. Видите ли, это чертовски увлекательно — заманить в засаду большую банду мошенников и выбить из них дерьмо, а затем, когда они уже мертвы и ты отряхнешь пыль со своей одежды, можно порыться в их краденом добре и взять себе все, что понравится. Грабь злых грабителей; в этом нет ничего дурного. Ну и что, если я немножко жадная? Это моя маленькая слабость.…

- Чего ты сейчас боишься? – он говорил шепотом, но это не мешало ей наслаждаться его голосом, при этом с трудом подавляя дрожь от страха. – Ты боишься не смерти. Она открыла глаза, но не смогла себя заставить посмотреть на него, поэтому просто смотрела на носки его туфель. - Я предала тебя, - ее голос был очень тихим. - Тебе стало настолько скучно, что ты решила все-таки прийти, - она почувствовала в его голосе насмешку. Данте резко развернулась на каблуках и подошла к камину. - Я тут…

— Семнадцатое декабря, — ответил я, — А что? — Оболтусина! Ты даже не помнишь о прекрасной дате через неделю, от упоминания которой твоё сердце должно воспарить в небеса? — А, точно, — теперь я сообразил, — Конец четверти. Каникулы — это да, каникул стоит ждать. Но Танигути бросил на меня такой взгляд, какой зверёк бросает, завидев лесной пожар: — Ты ведь прикидываешься, да? Неделя, неделя! Думай! Ответ должен быть очевиден! — Хмм… Я вздохнул, и выпустил клуб белого пара. Двадцать…

— Иди сюда, моя прелесть, — велел Равэ, — ароматы принес мсье Брокар, занятый в парфюмерии… Это моя дочь Шарлотта, — сказал Равэ, когда девушка спустилась в магазин. Шарлотта Андреевна (хотя отца ее звали Томасом) родилась в России и другой жизни, кроме русской, не знала; она считала себя русской, любила русскую поэзию, боготворила Пушкина. Брокар ей, кажется, понравился. Она увела его в девичью «светелку», показала альбомы, в которые от руки переписывала «Бориса Годунова», украшая пушкинские строки…

Сны начались месяц назад. В начале она не видела ничего, кроме пустой темноты, не слышала ничего, кроме капающей воды. Она стояла в кромешной тьме, с нарастающим в глубине души диким ужасом, отчаянно желающая убежать, убежать куда-нибудь, но её словно приковало к месту. Пять ночей назад она проснулась в безмолвном крике, преследуемая красным мерцанием, двигающимися тенями и чёрным пятном, неотвратимо надвигавшимся всё ближе. За последние три ночи она успела понять природу страшных существ бегущих…

empty-line > Вот так. Харухи ни капли не поверила в выстраданную мной и добытую потом и кровью истину. Отказалась наотрез. Ладно, даже когда каждый из этой троицы ткнул мне под нос доказательства того, что они в самом деле пришелица, путешественница во времени и экстрасенс, я все равно сомневался, а уж убедить в этом Харухи, не видевшую ничего своими глазами, наверное, невозможно. Но что еще я мог сказать? В моих словах нет ни капли лжи, ни даже преувеличения! Когда нет смысла лгать, я обычно…

Я с облегчением вздохнула. Отряхнула грязь с колен, я окликнула волшебницу: — Спасибо, Амелия. — Еще не все, — отозвалась та. Я огляделась. Кустарник шелестел, пока Амелия пробиралась через него. Ее темные волосы блестели в лунном свете. Но меня удивило не ее «не слишком» эффектное, чем обычно появление, а выражение беспокойства на лице. — Здесь есть кто-то еще, — прошептала она и продолжала буравить глазами окрестности. — Кто-то еще? Я последовала ее примеру и начала пристально всматриваться…

Тогда, кажется, я спросил что-то легкомысленное, типа «почему ты даешь ее мне?» – Потому что ты мне очень интересен! Я не различаю вас, людей, у вас слишком мелкие отличия. Я не могу сказать, где тот человек, где другой, несмотря на мой интерес к вашему роду. Какая ирония, правда? Я не совсем понял, что он имел в виду, но вяло кивнул. – Но тебя я могу отличить. Тебе, быть может, непонятно, что здесь такого особенного, но этого более чем достаточно, чтобы привлечь мой интерес! …

Вместе с популярными фольклорными образами новелла наследовала царивший в устных рассказах демократический дух. Анекдоты и фачеции сообщили новелле злободневный характер, способность откликаться на текущие события и затрагивать острые проблемы современной жизни. Само название жанра говорило об этой отличительной его черте — новелла по-итальянски значит новость. Новелла непосредственно изображала типические события повседневной жизни, вызывавшие острый интерес в среде горожан. А жизнь итальянских…

«Ишь, скромно как — „модернизированный таллинской конструкции”, — подумал Игорь Владимирович. — Знаю, какая там у тебя модернизация». Аванесов, будто почувствовав что-то, повернулся, блеснув белками больших, навыкате глаз, лукаво подмигнул и снова стал смотреть на старт. «Номер двенадцатый, мастер спорта Райюнчус, Ленинградский политехнический институт, автомобиль конструкции опытной лаборатории…» Тут Игорь Владимирович почувствовал на себе взгляд Аванесова, в свою очередь повернулся к нему…

Элли положила руку на коричневый том, лежащий перед ней. — Клянусь, — сказала она тихим голосом. — Расскажите суду все, что вы видели. — Это был он! Мужчина, одетый в этот самый белый свитер. В его руке был нож… Я видела, как он блестел в его руке. Была темная ночь, но я разглядела все очень подробно. Его жертва лежала в комнате... Он отрубил ей голову. При этом он напевал себе под нос, будто совсем ничего не происходит. Это было так ужасно! Я закричала и…! Больше я ничего не помню. Лицо…

«Сказки Ганса Андерсена» прочитала Эдна и перевела взгляд на дочь. — Так-так! — глубоко вздохнула она. — А что я тебе говорила насчёт чтения сказок? — Но мисс Дэвидсон велела мне их прочитать… — некстати прошептала Элейн. — Я не спрашивала тебя, кто велел их прочитать. Я спрашиваю, что я тебе говорила насчёт чтения сказок? — Ты говорила, что они лгут, — робко выдохнула девочка. — Если ты захочешь что-нибудь почитать, возьми что-то жизненно правдивое, вроде «Элси Динсмор» [1] , — продолжала…

Мне нравилось сидеть у окна и смотреть, как жизнь города течёт по залитому солнцем проспекту. Контраст между неспешными глотками кофе и несущимися за окном автомобилями успокаивал и настраивал на философский лад. Я как раз сидел у окна, когда в кафе ввалился здоровый, но весьма презентабельный детина в кожаном пальто поверх безупречного двубортного костюма. Подойдя к стойке, он осведомился усталым голосом: – Чем у вас можно опохмелиться? – Только шампанским! – рассмеялась одна из девушек за стойкой.…

Ну что ж… Начну, наверное, с того дурацкого бейсбольного турнира. Скука Харухи Судзумии Однажды в штабе «Бригады Судзумии Харухи, Основанной во имя Сверхоживления мира» или, сокращенно, «Бригады SOS» (а на самом деле, до сих пор в комнате литературного кружка), Харухи с энтузиазмом капитана бейсбольной команды, которому по жребию выпало произнести традиционную клятву честности игры, произносимую на открытии Высшей Школьной лиги по бейсболу, объявила: — Мы участвуем в турнире по бейсболу!…

Я делаю глубокий вдох и сердито смотрю на «О». – Ты готов? – спрашивает она со своей таинственной и слишком совершенной улыбкой. – Попрощаться с этим миром? Я изо всех сил хмурю лицо и отвечаю: – Нет, с чего бы мне это? Конечно, «шкатулки» ввергли в хаос мое самое ценное сокровище – мою повседневную жизнь. Юри Янаги – беспрерывно страдает под тяжестью вины за совершенное ей убийство в «Игре бездельников». Ироха Синдо – ее характер, а также вера в фальшивое чудо, внушенная ей «шкатулкой»,…

Сиеста Служанка, которая работает в Академии Волшебства. Уравновешенная девочка, которая влюбилась в Сайто, однако благодаря этому чувству в ней теперь также поселились сила и смелость. Табита Загадочная девочка, руническое имя которой - Табита Вьюга, а реальное имя она не выдала никому. Неразговорчивая, любит книги. У нее - ребяческая внешность, однако она - могучий маг. Глава 1: Паника Луизы Когда Сайто проснулся, то обнаружил, что рядом с ним посапывает во сне Луиза. Это…

— Ах, вы! Пшш! Маленький!.. Всхлопнули руки, и зашумела трава. Сергей поднял брови и оглянулся. — Чего вы, Дуня? Где маленький? — Бабочку вашу спугнула! — объяснила девушка, и в ее нежном лбу и линиях губ дрогнули смеющиеся складки. — Ищу вас, а вы — вон он где… Маленький-то — это вы, должно быть, Сергей Иваныч… Делать-то вам больше нечего. — Ну, ладно! — хмуро улыбнулся Сергей. — Что ж такое… Поймал бы и отпустил, ибо сказано: «всякое дыхание да хвалит господа…» Дуня потянулась, ухватилась…