Поэзия

Двадцать седьмое, одно из двадцать седьмых. Кто нумерует дни? С какой целью? Я спрашиваю в этом мире, на этой земле, в этом столетии, в эту пору, в этой цифровой жизни — зачем, для чего нас упорядочили, заточислили, засунули в суммы, разделили каждодневный свет, зимний ливень, насущное солнце каждого лета, семена, поезда, тишину, даже смерть затиснули в нумерованные лежбища на бескрайних белых кладбищах с вереницами улиц. По порядку номеров! — орут…

Ещё не распахнулись ставни дня, ещё был ночью день, ещё был камнем, когда я пробудился, когда он пробудился, — шум этого, шум каждого из дней, шум солнца, и осенило в полусне, что я был колоколом цвета, пробужденьем всей желтизны.

Восемь мёртвых стволов трясутся на грузовике, покидая горные кряжи, зелёную неуступчивость Лонкимая, территорию неба и снега, обитель моего света, моих одиночеств. О угасающие леса, студеная листва, предпоследние позвонки былой ясности — битвы испанца и арауканца, мечей и коней под глухими проклятиями ливня! Восемь стволов простёрты на закорках у грузовика — текут от Сантьяго по пути к Полюсу, к Южному Полюсу, к белой бездне. Восемь моих товарищей с корнями,…

«Кто, рыцарь ли знатный иль латник простой,         В ту бездну прыгнет с вышины? Бросаю мой кубок туда золотой:         Кто сыщет во тьме глубины Мой кубок и с ним возвратится безвредно, Тому он и будет наградой победной». Так царь возгласил и с высокой скалы,         Висевшей над бездной морской, В пучину бездонной, зияющей мглы         Он бросил свой кубок златой. «Кто, смелый, на подвиг опасный решится? Кто сыщет мой кубок и с ним возвратится?» Но рыцарь и латник…

Перед своим зверинцем, С баронами, с наследным принцем, Король Франциск сидел; С высокого балкона он глядел На поприще, сраженья ожидая; За королём, обворожая Цветущей прелестию взгляд, Придворных дам являлся пышный ряд. Король дал знак рукою — Со стуком растворилась дверь: И грозный зверь С огромной головою, Косматый лев Выходит; Кругом глаза угрюмо водит; И вот, всё оглядев, Наморщил лоб с осанкой горделивой, Пошевелил густою гривой, И потянулся, и зевнул,…

На кровле он стоял высоко И на Самос богатый око С весельём гордым преклонял. «Сколь щедро взыскан я богами! Сколь счастлив я между царями!» — Царю Египта он сказал. «Тебе благоприятны боги; Они к твоим врагам лишь строги, И всех их предали тебе; Но жив один, опасный мститель; Пока он дышит… победитель, Не доверяй своей судьбе». Ещё не кончил он ответа, Как из союзного Милета Явился присланный гонец: «Победой ты украшен новой; Да обовьёт опять лавровый Главу…

«Сладко мне твоей сестрою,         Милый рыцарь, быть; Но любовию иною         Не могу любить: При разлуке, при свиданье         Сердце в тишине — И любви твоей страданье         Непонятно мне». Он глядит с немой печалью —         Участь решена: Руку сжал ей; крепкой сталью         Грудь обложена. Звонкий рог созвал дружину:         Все уж на конях; И помчались в Палестину,         Крест на раменах. Уж в толпе врагов сверкают         Грозно шлемы их; Уж…