Поэзия

Алексей Андреевич Ржевский - Идиллия - Ода, собранная из односложных слов ОДА, СОБРАННАЯ ИЗ ОДНОСЛОЖНЫХ СЛОВ Как я стал знать взор твой, С тех пор мой дух рвет страсть; С тех пор весь сгиб сон мой; Стал знать с тех пор я власть. Хоть сплю, твой взор зрю в сне, И в сне он дух мой рвет; О коль, ах, мил он мне! Но что мне в том, мой свет? Он мил, но я лишь рвусь: Как рвусь я, ты то знай. Всяк час я мил быть тщусь; Ты ж мне хоть вздох в мзду дай. Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая…

* * * Не время ли, чтоб полюбовно Сходиться у одной черты В сознанье правоты любого И собственной неправоты? Не время ли пройти по лугу, По сенокосу, по траве, Доверчиво держась за руку, Где нож таится в рукаве?.. * * * Скажи себе: "Не укради" И от соблазна отойди. Себе промолви: "Не обидь" И не обидишь, может быть. И "Не убий" - себе скажи И нож подальше отложи. А там уж "Возлюби" воспой. А не возлюбишь, бог с тобой. Коль не украл и не убил, Неважно, что не возлюбил. * * *…

плевали осторожно. H7 Am H7 А первый котнок был зелного цвета, Как трава в апреле у калитки. Недобро косился, пропадал до рассвета, Иногда умел играть на скрипке. Ай-вэй, умел играть на скрипке полнолунными ночами. Ай-вэй, безлунными ночами ничего не замечали. Накрапывал дождик, облака в обиде На безветрие скрывали солнце. Второго котнка так никто и не видел -Его бабушка прятала в колодце. Ай-вэй, в пустом колодце на отшибе, темном и глубоком. Ай-вэй, единственным оттуда он подмигивал…

* * * Уже в долинах дрогнул трепет томный… Как изумруд, сияет мурава… И дольше день зиждительно-кстомный, И светлым зноем пышет синева… И снова жизнь могуча и нова! И человек, забыв о грани темной, Слагает в песню светлые слова, Чтоб славить жизнь и труд ее поземный. О нежный ландыш! Божий василек! Кто вас таким сиянием облек, Чтоб усыпить людской души сомненье!.. О вешний луг! Пошли и мне забвенье И, дрогнув тайной радостью в груди, Ко мне дыханьем силы снизойди!…

Догоняя где-то лето, Затихает стук колес. Никакого нет секрета У горячих, горьких слез... Варлам Шаламов. Стихотворения. Москва: Советский писатель, 1988.

ПОДРАЖАНИЕ АПОЛЛИНЕРУ Буратино, мальчик деревянный, Сожжен в печи. А пепел выбросят на свалку. Лишь пламя лижет кирпичи... Бедняжку жалко! А все Все виноват Мишель-проказник. Такая штука Он не выучил урока. И он наказан, наказан! Деревянная игрушка пылает в печи! Рыжее пламя пляшет и лижет кирпичи... Вот так и мы Веселые, симпатичные, толстые, грустные и некрасивые, Мы все - буратино, буратино мы! А наша печь - пожар войны, Куда судьба…

А Н Н А А Х М А Т О В А ДАЛЬШЕ О ГОРОДЕ Глазам не веришь, когда читаешь, что на петербургских лестницах всегда пахло жженым кофе. Там часто были высокие зеркала, иногда ковры. Ни в одном петербургском доме на лестнице не пахло ничем, кроме духов проходящих дам и сигар проходящих господ. Товарищ, вероятно, имел в виду так называемый "черный ход" (ныне, в основном, ставший единственным) - там, действительно, могло пахнуть чем угодно, потому что туда выходили двери из всех кухонь. Например, блинами…

А Н Н А А Х М А Т О В А ДОМ ШУХАРДИНОЙ Дому было 100 лет. Он принадлежал похожей на рысь купеческой вдове Евдокии Ивановне Шухардиной, странными нарядами которой я любовалась в детстве. Стоял этот дом на углу Широкой улицы и Безымянного переулка (2-ой от вокзала). Говорили, что когда-то, до железной дороги, в этом доме было нечто вроде трактира или заезжего двора при въезде в город. Я обрывала в моей желтой комнате обои (слой за слоем), и самый последний был диковинный - ярко-красный. Вот…

А Н Н А А Х М А Т О В А ГОРОД О "красоте" Петербурга догадались художники-мирискусники, которые, кстати сказать, открыли и мебель красного дерева. Петербург я начинаю помнить очень рано - в девяностых годах. Это в сущности Петербург Достоевского. Это Петербург дотрамвайный, лошадиный, коночный, грохочущий и скрежещущий, лодочный, завешанный с ног до головы вывесками, которые безжалостно скрывали архитектуру домов. Воспринимался он особенно свежо и остро после тихого и благоуханного Царского…

А Н Н А А Х М А Т О В А ИСКРА ПАРОВОЗА Я ехала летом 1921 г. из Царского Села в Петербург. Бывший вагон III класса был набит, как тогда всегда, всяким нагруженным мешками людом, но я успела занять место, сидела и смотрела в окно на все - даже знакомое. И вдруг, как всегда неожиданно, я почувствовала приближение каких-то строчек (рифм). Мне нестерпимо захотелось курить. Я понимала, что без папиросы я ничего сделать не могу. Пошарила в сумке, нашла какую-то дохлую Сафо. но... спичек не было.…

Когда зарождался акмеизм и ближе Михаила Леонидовича у нас никого не было, он все же не захотел отречься от символизма, оставаясь редактором нашего журнала "Гиперборей", одним из основных членов Цеха поэтов и другом нас всех. Кончая, выражаю надежду, что сегодняшний вечер станет этапом в изучении великого наследия того, кем мы вправе гордиться как человеком, другом, учителем, помощником и несравненным поэтом-переводчиком. Когда весной сорокового года Михаил Леонидович держал корректуру моего…

А Н Н А А Х М А Т О В А СЛЕПНЕВО Я носила тогда зеленое малахитовое ожерелье и чепчик из тонких кружев. В моей комнате (на север) висела большая икона - Христос в темнице. Узкий диван был таким твердым, что я просыпалась ночью и долго сидела, чтобы отдохнуть... Над диваном висел небольшой портрет Николая I не как у снобов в Петербурге почти как экзотика, а просто, сериозно по-Онегински ("Царей портреты на стене"). Было ли в комнате зеркало - не знаю, забыла. В шкафу остатки старой библиотеки,…

Обыкновенным языком. Степенный бог проведать друга Приходит здесь: поклон, привет И подымаются в ответ Слова, как снеговая вьюга. 1914 3. * * * "Так вот кому летать и петь" Смущенно думаю о нем: Всех человечней, всех хмельнее, Он мне приводит в память дом На белых улицах Элеи, Приятный человеку дом, Созданье, думается, Ксанфа: Над ионическим стволом Там веет листьями аканфа. 1914 4. * * * "Наклонись, обрадуйся, исчезни!" Его любовь переборолась,…