Поэзия

Меня обгоняет время Этот мир ослепило палящее жадное солнце, и всё вокруг стекленеет. Я хотел бы сказать, что всё будет прекрасно, но дальше, увы, больнее. Круговерть бесконечной войны, недосказанных слов и нелепых прощаний. Я хотел обещать, что всё будет иначе, но нет, я не обещаю. В чёрном мареве обжигающе-жаркой бездонной безводной пустыни Мы покроемся пеплом сгоревших вулканов и вскоре навеки застынем. Через тысячи лет нас найдёт кто-то умный с другой планеты И скажет: как славно…

Зеленый – мудрость моя, что с годами растёт. Философия жизни, словно листья березы И как трава на лугах, от солнца силы берёт, От дождя насыщаясь, когда идут грозы. Нет в нраве моем скучных граней, серых цветов, Мрачным оттенкам нет места в палитре. Мне б языками огня танцевать, как пламя костров, Жизнью жить, как ходить по лезвию бритвы! Мне – 40! Я не считаю возраст по годам, По дням, прожитым на земле! Мой возраст – искорки в глазах, Огня стихия, живущая…

Мирская суета их ритм сбивает, И память их недлительно хранит, От дел уставшая, всё быстро забывает. Бывает, не рождаются стихи, Но не теперь. Уже в которой ночи Мне не хватает сладких снов беспечных В коротком пламени сгорающей свечи. 3 декабря 2016 * * * Да, я люблю свободу, но не ту, В которой одиночество съедает, Которая, забыв благословить, Как в бездну, в пустоту меня кидает. Я не люблю свободу без тебя, Я без любви свободы не приемлю, Ведь ради той свободы…

Метель «Окрестность исчезла во мгле мутной и желтоватой… Небо слилося с землею» . В этих местах за окнами, утепленными ватой, сегодня, как полтора века до нас с тобою, белые вихри снуют, и злая бежит позёмка, и мы, россияне (термином стало слово необычное, произносимое нынче с вызовом, громко), медлительные сердцем дети града Петрова, словно скучаем – лень, неохота; все равно не победишь погоду, не добраться из Ненарадова в Жадрино, его величеству морозу в угоду сидим у телевизоров…

[XI’ 2006] Зову ль тебя я в воскресенье… Зову ль тебя я в воскресенье Гулять на Невском берегу — А ты в ответ: «Прошу прощения, Но в воскресенье не могу». Тебя зову я в понедельник В изысканнейшие места, Но ты ответишь: «К сожалению, Я в понедельник занята!» Тогда зову тебя во вторник Я на свиданье у фонтана… — Ты возразишь: «Как ни прискорбно, Но у меня на вторник планы». На ленч тебя зову я в среду, — Уже изрядно исхудал. Ты скажешь: «Некогда обедать! В особенности,…

Сама все делать! И вообще, Все это надоело мне! Она пыталась отстраниться, Но он прижал сильней: – Сердиться Тебе нисколько не идёт. К тому же скоро Новый год. Давай не будем нагнетать И ссорой этот год встречать. Я так всё время прихожу. Давай я лучше покажу Тебе подарок, что купил. Он отпустил её, вручил Большой подарочный пакет. Она взяла, включила свет, Достала сумку, повертела. – Нет, не такую я хотела! Ты так не понял до сих пор, Что это липовый Dior!…

я конечно же горожанка и перспектива тель-авива очень заманчива но ich ehne mich o unendlich danach etwa ruhe zu haben [3] если бы ты знал как я завидую навсегда покидающим эти места сегодня целый день приводила в порядок наши письма – сколько бумаги! любимый бедная наша жизнь знаешь когда я буду подъезжать к яффе вся эта бумага повиснет камнем на шее А иногда – что он умер или исчез, и перед нами только половина переписки не потому, что автор не предъявляет нам вторую половину,…

Ликующий плач Покружил я над гнездовьем, над ключом колючих жил, неприкаянным и вдовьим, над крестами покружил. С песней пепел восприемлю, только вечности – в обрез… Иногда врезаясь в землю, достигаешь ты небес! Ночь 11 марта 2013 г. В каменном колесе Весь циферблат зодиака мы обошли и не раз, такие уж разные, в сущности, звери. И, наконец, обнажился ясный прекрасный каркас, что арок вращал колесо – до потери. Летняя всласть зимовала поэзия в нас, отложенный…

* * * Нарушая заповеди, Мы от Бога удаляемся, А соблюдая заповеди, Мы Ему уподобляемся. * * * Не родился я красивым, Не родился я здоровым, Не родился я богатым, Но родился я наивным, Но родился я свободным, Но родился я крылатым. На планете Земля Нет счастливей меня! * * * Из золота побрякушки, Дом, яхта, банковский счёт… Человек, как ребёнок, Он любит игрушки, А не Того, Кто ему их даёт. * * * Хочу я революцию начать, Хочу я атеизма растоптать порфиру. …

Катя с мужем решили переехать в Калининград, как говорится, по зову сердца. Здесь они когда-то повстречались, полюбили друг друга. Потом судьба позвала в другие края и вот, служба окончена. Можно не думать ни о каких обязательствах и выбрать, наконец-то, постоянное место жительства. Остановились у старых приятелей Уткиных и начали искать жильё. Катя, словно маршал перед боем, раскладывала на столе газеты, выписывала адреса, телефоны. «Штаб работает», – подтрунивал Юрий над женой. – «Но что-то в вашей…

как подножье Олимпа, где лифты бессмертье куют, зажимая дверьми зазевавшихся мам и младенцев… В них убористый почерк тинейджеров стенки разъел, и знакомая клинопись там завершает раздел понадёжней каденций. Здесь привычны дела. Многотомные сводки властей и тоскливые своды судьбы между их челюстей. Потолки натяжные, работа и взрослые дети: впятером на квадратах родных. А за выслугу лет — новый шведский диван да на транспорт бесплатный билет; и всё те же…

На три глотка, на самом дне. Он встал. Сглотнул. И легче стало. Расправил грудь, повеселел. – А жизнь налаживаться стала! — Сказал – и на пол больно сел! Как я мылся в женской бане… Это не выдумка, а действительный эпизод из жизни Василия Степановича Афанасьева, участника строительства Кузнецкого металлургического комбината. В тридцатые годы прошлого века тысячи крестьян приехали на стройплощадку будущего гиганта черной металлургии. Не было жилья, срочно лепили землянки, жили впроголодь,…

Осчастливила ты меня, деточка! Я расстался с тоскою и скукою. Я качаю тебя и баюкаю. Божий дар и моё ты сокровище. Вот уже ты на ножки становишься! С каждым днём ты растёшь всё заметнее. Твои глазки сияют приветливо. Я хочу, чтобы ты, ясноокая, Никогда не была одинокою. Я мечтаю: ты станешь красивою, Очень умною, доброй, счастливою. Если Бог одарит тебя голосом, Будем вместе мы петь, моё золотце, Славить жизнь и всё светлое, доброе. Ты – принцесса моя бесподобная!…

Омон не маленькая птаха. Пожарный тушит без наград. И нет на эту реку спроса. Но, очередь к ней велика. Один стремится без допроса, Другой отстать готов всегда. В немое царство вход свободный, Нет приглашений, нет реклам. Да только выход слишком сложный. Такое лишь под силу вам. Спецназ не знает меры страха. Хирург не ведает преград. Омон не маленькая птаха. Пожарный тушит без наград. И только вы, по воле доброй, И, невзирая на экстрим, Бросая вызов смерти…

Я одеваюсь не по моде… Пусть обвиняют в чём хотят! Собака лает – ветер носит! Люблю по-прежнему я осень… - Давно на мушку смерти взят; Уже – который год подряд - Меня по кругу жизни носит. И – старость с палкою бредёт… и – время вновь неумолимо; И – годы лучшие – всё мимо! И под ногами гололёд; И снова прерван твой полёт; Душа – по-прежнему – ранима… И в суете бегущих дней Мы слишком многое теряем… И долго, часто, повторяем …

И радость встреч, и расставаний слёзы. Мгновенья, приходящие во сне, Лишь временами сердце обновляют. И так спокойно, безмятежно мне, И так печально, если оставляют Они меня. Но я их не зову. Они приходят вновь без разрешенья - Из снов моих виденья – наяву - Волшебные счастливые мгновенья. Как хорошо, что есть вы у меня - Воспоминанья о любви! Лишь вами Теперь копилка полнится моя, И богатею я душой с годами. И снова жизнь звучит, поёт во мне, И снова сердце…

Непониманием природы, Загублен нежности росток. Как неудавшиеся роды, Что жизнь могли собой нести. И долгих лет лелея радость, От неизбежности спасти, И растворить тревогу благость. Где совершенное всегда, Найдет дорогу в полумраке. И отбеленные года, Ласкают ум в той вечной драке. И пониманием томим, И непризнанием гонимый. И жизнь проносится как дым…

Ты ещё, ненаглядная, спишь. Я смотрю на тебя, будто чёкнутый, (Мы с тобою одни только лишь). Пышных форм твоих прелесть манящая, Сочных бёдер, округлостей плеч… Плоть наполнит желаньем томящимся, Пламя страсти, пытаясь разжечь. Я будить тебя стану тихонечко, Дабы не испугать сладкий сон, Прикасаясь губами легонечко, Эрогенных не трогая зон. Ты потянешься к солнышку, нежная, Вздох наполнит роскошную грудь, Я поглажу животик твой бережно И уже не позволю уснуть.…

А венграм был отцом и братом. Вампира дерзкого оскал Теперь в аймаксах люд забавит. А все – за то, что православье В краю родном князь укреплял. Навек Влад Цепеш втоптан в грязь, И нет возможности отмыться, Но Грозный – не мадьярский князь, И Русь жива еще, и связь С минувшим неразрывно длится. Пройдут года, растает дым Намеренного наговора, Лжецы не избегут позора, И станет Иоанн святым. * * * Девлет Герай летит вперед На скакуне буланой масти. Его разбойничий…

Победным маршем упоён И убеждён, что правда – в силе, Елизаветин мнил, что он – В рядах спасителей России. Месили по дорогам грязь Копыта, сапоги, колёса. Белогвардейцы, веселясь, Покуривали папиросы: «Английские!» – «Какой табак!» – «Бывало, до войны в столице…» – «Не вспоминайте!..» – «Просто так…» – «Теперь у некоторых лица Подобны скомканным листам С гербами избранных фамилий…» – «Товарищам большевикам Конец, как в скверном водевиле». – «Я с отрочества…