Проза

Сослуживцы, конечно, качали головами, жалели, шептались, что под шефом кресло качается, вот он и совершает судорожные телодвижения: разогнал аналитиков, набрал юнцов зеленых, ее вот – секретаря идеального – увольняет, одним словом, меняет хорошее на новое. Преемница оказалась вовсе не девчонкой, а лет тридцати пяти полнеющей крашеной блондинкой, спокойной, доброжелательной и толковой, внимательно записывала инструкции, вела себя скромно и сочувственно. Именно это и добило. Вета была полна жаждой…

– Иркины! – догадалась она. – Что, из детства никак не выскочит? Ольга Петровна ничего не ответила. Муся всегда была щедра на «укусы» – такая натура. Самое умное – не вступать в диалог, целее будешь. – Ну проходи! – как-то неуверенно пригласила Ольга Петровна и обернулась у входа на кухню. – Муся, ты голодна? – Чай, только чай! – ответила та и уселась на табурет. Было неловко разглядывать ее. Неловко и ужасно интересно. Как следует разглядеть, рассмотреть все подробно и расспросить все детально…

* * * Хаджи-бей поднимается с подушек и подходит к окну башни. В ночном небе взрываются петарды, сверкают зарницы. Вдалеке – шествие; сползает к лиману, как огромный переливающийся спрут. Хаджи-бей усмехается, задергивает на окне парчовый занавес и возвращается на подушки. На полпути он останавливается перед небольшим столиком, на котором – шахматная доска из эбенового дерева, инкрустированная перламутром. Он делает ход белым слоном. Потом, обойдя доску, съедает этого слона черным конем. Белому…

– Ну что, когда они там откроют? Холодно же, не май месяц! – воскликнул раздраженный Сережа, и мне пришлось заставить себя сжать зубы и досчитать про себя до десяти. Так, как говорит мой психотерапевтический мужчина, можно справиться с приступом гнева. Я воспользовалась этим методом, наверное, в сотый раз за это утро. Помогало все хуже, ибо на жениха моей сестры реакция у меня одна – аллергическая. Я покрываюсь пятнами и вся чешусь, особенно руки – надавать бы ему по его такой обманчиво приятной…

– На вас не напасёшься, на христарадников! Вон твой хлеб! Иди, копай его мордой из-под снега! Иди, копай! И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это, или ничего такого и не было. Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил…

Иво Андрич, сумевший выбраться из Сараево, куда его послали жить после войны в «уединенном доме», опубликовал отрывок из «Сараевской хроники», которую все ждали с огромным нетерпением; в нем рассказывалось о том, как оголодавшие боснийские батраки тащат по сухим потрескавшимся полям тяжеленное пианино для красавицы жены Омер-паши Латаса в Сараево. По городу ходили слухи, что больше ему ничего не позволят напечатать. Потому как той же дорогой приволокли огромный рентгеновский аппарат на виллу одного…

Всегда надо думать наперёд. Ещё тогда, когда мне всё-таки пришлось ампутировать левую кисть, спустя столько лет после пулевого ранения, после стольких лет боли, ещё тогда я рассматривал такую возможность. Позаботился о том, чтобы никто не узнал об ампутации. Ни в одном моём документе, кто бы его ни заводил, ничего про это не говорилось. То, что я всегда носил перчатки, подходило к моему ремеслу. Если они меня ищут, они ищут мужчину с двумя кистями. У Андерсена только одна. И, несмотря на это,…

Павел Павел проснулся и подошел к окну. Хотел одернуть штору, но правое запястье током пронзила боль. Он растянул связки, когда неловко приземлился на руки, исполняя на тренировке двойное сальто с поворотом. Павел перевязал запястье эластичным бинтом, попробовал, как пружинит ладонь на изгибе, и стал собирать вещи в спортивную сумку. В комнату вошла мать. – Пашенька, может, сегодня тебе не стоит идти на тренировку? Дай зажить руке. – Сегодня я и не буду тренироваться. Только немного разомнусь…

Александр Генис *** И в самом деле, Селифан давно уже ехал зажмуря глаза, изредка только потряхивая впросонках вожжами по бокам дремавших тоже лошадей; а с Петрушки уже давно невесть в каком месте слетел картуз, и он сам, опрокинувшись назад, уткнул свою голову в колено Чичикову, так что тот должен был дать ей щелчка. Селифан приободрился и, отшлепавши несколько раз по спине чубарого, после чего тот пустился рысцой, да помахнувши сверху кнутом на всех, примолвил тонким певучим голоском: «Не…

Так как будничных дней в жизни фермера Оука было в шесть раз больше, чем воскресных, то все, кто видел его изо дня в день в обычной рабочей одежде, не представляли его себе иначе, как в этом естественном для него затрапезном виде. Он всегда ходил в войлочной шляпе с низкой тульей, примятой и раздавшейся книзу, потому что в сильный ветер он нахлобучивал ее на самый лоб, и в теплой куртке, наподобие душегрейки доктора Джонсона [1] . Его нижние конечности были облачены в толстые кожаные гетры и исполинских…

– Сам святой Александр Невский, князь Новгородский и великий князь Владимирский, день кончины коего все мы, православные, отмечаем четырнадцатого ноября, благословил родоначальника нашего… Историю эту Миша слушал едва ль не в десятый раз. Но каждый раз словно наново. Шаловливый, резвый и даже проказливый, мальчик затихал, впивался большими живыми глазами в отца. А тот не без торжественности повествовал: – Было это в тысяча двести сороковом году от Рождества Христова. К новгородским границам подошли…

В весьма сложной жизненной ситуации оказался мой герой полковник Истомин (рассказ «Бомбила»). Он был не единственным, кто попал в передрягу девяностых. Казалось бы, всё – силой обстоятельств отобран привычный армейский уклад жизни, хоть в петлю, но нет, не сломала судьба офицера, выстоял он. Сумел достойно принять удар жизни и сам, подчёркиваю, только сам, своим умом и талантом, вновь создал себя. Такими людьми стоит гордиться. Все мои повести и рассказы в этой книге – об этих людях. Не герои они,…

А ведь это воскресенье должно было быть самым обычным. Я должна была встать, одеться и сесть за стол завтракать с родителями и братом. После завтрака быстро вернуться к себе и доделать домашнее задание, которое не закончила в пятницу вечером, уделив особое внимание геометрии. Повторить новую песню, которую разучивал наш оркестр, позвонить своей лучшей подруге Маре, а потом, может быть, пойти к ней в гости и сделать еще кучу других бессмысленных тупых вещей. Но, сидя в кровати и ошеломленно глядя…

Как узнать, что находишься во власти искусства, во власти огромного таланта?.. Это искусство говорит само за себя со страниц с рассказами Элис Манро. The Wall Street Journal «Тайна, не скрытая никем» – подлинный триумф, вероятно, лучшего из современных мастеров короткой формы. Chicago Tribune Манро игнорирует любые условности и не боится рисковать, достигая при этом поразительной убедительности… «Тайна, не скрытая никем» буквально искрится верой в жизнь и силу слова. The…

Сын, глядя в глаза, равнодушно кивает: – Да, папа. Где-то далеко начинают бить куранты. Над столицей и окрестностями поднимается радостный рев, хлопают шампанские пробки, юные дурочки поджигают бумажки с желаниями. И точно в этот момент перед глазами старика вспыхивает бенгальским огнем его собственное бытие, от рождения до смерти. А из немощного тела уходит жизнь. * * * Арина Горошева прикурила сигарету. Дым бултыхнул в легкие, пронзил мозг. Как хорошо! Затянулась еще раз – жадно, с самого…

Благодарю Бена Шрэнка, Линн Вайнгартен, Клаудию Гейбл из «Alloy Entertainment» и Эбби Макейден из «HarperCollin », без правок и замечаний которых я бы ничего не добилась. Первое письмо Дорогая Джинджер! Я никогда не придерживалась правил, и ты это прекрасно знаешь. Поэтому тебе, возможно, покажется странным, что сейчас я пишу о них и, более того, собираюсь им следовать. «Для чего эти правила?» – спросишь ты. Ты всегда задавала хорошие вопросы. Помнишь, когда ты была маленькой и приезжала…

Оказавшись внутри, мужчина осмотрелся. Медлить было нельзя, и он понимал это. Огонь пожирал всё, что было в доме: огромные ковры, развешанные на стенах и разостланные по полу, дорогие одеяла, подушки… Отовсюду летели искры, а удушливый дым ел глаза и раздирал лёгкие. Мужчина бросился к двери одной из спален, к которой огонь ещё только подбирался по стенам и полу. Распахнув дверь, он ворвался в заполненную дымом комнату и принялся шарить по углам. И вот смельчак нашёл то, что так старательно искал,…

– Вы имеете в виду, отец сделал копию? – Я не знаю, что я имею в виду… все вверх ногами. Мало того, на соседнем мольберте незаконченная картина… Дюрера! Ты подумай – Дюрера ! И куча каких-то реактивов, будто это вовсе и не мастерская реставратора, а химическая лаборатория. Вестергрен не исключает отравления. Я приношу мои соболезнования! – вдруг вспомнил он. Спортивный комментатор Петер Йиде в безвкусно оформленной студии что-то с воодушевлением комментировал – насколько Иоаким понял, статистику…

– Меня не пускают. – Слишком хорошо знают в определенных кругах? – Можешь не издеваться. У тебя связи, а у меня необходимость. Данил встал с постели и побрел с моим телефоном в свой кабинет. Я тенью следовала за ним. Муж открыл компьютер и, не отрываясь от телефона, стал что-то искать. – Ал, я всегда считал, что мои связи по сравнению с твоими – детская песочница. Алка снова всхлипнула: – Именно поэтому я и не могу ими воспользоваться. Если мои связи узнают, что я отправилась в Тибет,…

Когда цыгане явились снова, Урсула уже успела настроить против них все селение. Но любопытство пересилило страх, ибо на сей раз цыгане остервенело били в бубны и барабаны, а глашатай возвещал о том, что будет выставлено напоказ самое удивительное открытие неких назианцев. И люди повалили к шатру, уплатили по сентаво, и пред ними предстал Мелькиадес – молодцеватый, подтянутый, гладколицый, с белыми блестящими зубами. Тех, кто помнил его изъеденные цингой десны, его ввалившиеся щеки и изжеванные губы,…