Сказки

И папе это нравится. Он говорит: «Это хорошо, это — любознательность». А мама говорит, что задавать так много вопросов нехорошо, это — любопытство. А сама тоже, когда читает книгу, любит задавать папе всякие вопросы, и папа всегда без запинки отвечает. Вовкин папа, наверное, знает все на свете. Он любит копаться в толстых и тяжелых книгах и часто разговаривает по телефону о каких-то непонятных, но очень интересных вещах. Чаще всяких других слов он произносит такие слова, которые Вовке даже не удается…

В новелле «Сказка про котика Шпигеля» автор использует мотивы и образы народной сказки. Всякая хорошая сказка всегда содержит какое-нибудь поучение, выраженное в иносказательной форме. Так и здесь. Сказочные герои — хитроумный кот, глупый колдун и злая ведьма — живут в обстановке заурядного швейцарского городка и наделены всеми чертами местных обывателей. Городской чернокнижник, который занимается колдовством «только с научными целями и для домашнего употребления», вместе с зельдвильскими…

Вот почему в устном народном творчестве кабардинцев запечатлелись и важнейшие исторические события жизни народа, и его национальные обычаи, и его представления об идеальном герое-богатыре. Сказки знали все — и старый, и малый. Долгими вечерами на высокогорных пастбищах, во время сельскохозяйственных работ их рассказывали друг другу. В большом почёте были у кабардинцев люди, которые мастерски исполняли различные произведения устного народного творчества. Их называли «джегуако», что буквально означает…

В Хакасии начинается строительство ещё более мощной гидростанции — Саянской. Её плотина перегородит Енисей поблизости от села Шушенского, где провёл три года в ссылке Владимир Ильич Ленин. Хакасы так же, как алтайцы, буряты, тувинцы и другие народы Сибири, распростившиеся с кочевой жизнью, на месте пастушеских стойбищ построили большие сёла. В низовьях Енисея и по его многочисленным притокам бродили по тайге эвенки. Их так и называли «бродячими людьми». Они ездили на оленях, жили в юртах из оленьих…

— И так им там, бедным, тесно, что живут они на голове друг у друга. — Ой, мамочки, — охрип от перепуга Кузька, — прям так и бегают по улицам? Один снизу, а другой сверху? — Нет, — успокоила его Лидочка, — бегают они нормально, по одному, а вот дома друг на дружку ставят. — И огороды ставят? — не поверил домовенок. — И коровники? — Нет у них ни огородов, ни коровников, — опустила голову девочка, — негде им клубнички сажать,…

Кузька слушает, гостю не нарадуется. А Белебеня уже тараторит о том, что его в Кузькину деревеньку привело, далеко так занесло. — Наши-то все кланяются тебя, Кузька, зовут на новоселье, очень просят пожаловать. Кузька обрадовался: — Кто ж у нас теперь переселяется, в новую избу перебирается? — Вуколочка! — важно проговорил Белебеня. Кузька опять запрыгал от радости. Большое событие для домовых, когда кто-то в новый дом отселяется. Взрослеет, значит, своим хозяйством…

— Уж и за водой сходила? Вот егоза! Умница, внучка! А Кузька уж сидит у коня на спине и гриву ему чешет. Придет хозяин коня запрягать да в поле ехать, глядь — конь уж сытый да веселый, с копытца на копытце перескакивает и глазом весело косит. Сам на работу просится! Уйдут все в поле, а Кузька в огороде. Раздаст щелбанов прожорливым гусеницам, да гладит-тянет капустные листочки, чтобы быстрее росли. К обеду проголодается наш Кузя, устанет. А уж бабка Настя пирог румяный из печи…

Первая сказка польская О трех сыновьях одного рыбака Жил-был рыбак. Раз пошел он ловить рыбу, закинул сеть в море и вытащил рыбу с серебряным хвостом и серебряными жабрами. И говорит ему рыба: «Пусти-ка меня, рыбак, и поймаешь ты рыбу еще прекраснее». Рыбак закинул сеть во второй раз и вытащил рыбу с золотым хвостом и золотыми жабрами. И попросила его и эта рыба: «Пусти-ка меня, рыбак, и поймаешь ты рыбу еще прекраснее». Рыбак закинул сеть в третий раз. Долго ничего в сети не…

— Ладно, — согласилась Роза, — только подожди немного, пока я сбегаю домой и захвачу с собой бутерброд. — Принеси тогда и мне один, — попросил Риккард. Роза вскоре вернулась с бутербродами. — До свиданья! — сказала она брату. — До свиданья, до свиданья! — попрощался с сестрой Риккард. Вот и отправились они оба — каждый по берегу своего ручья, Риккард — Бурливого, а Роза — Шумливого. Но теперь наша сага делится на две истории. Одна…

Пекарь внимательно осмотрел его и вдруг заметил: рядом с прекрасным городом лежит простая палочка из теста. Наверное, он хотел тоже что-то из неё испечь, да забыл. И сколько ни вспоминал, так и не вспомнил. Тогда пекарь махнул рукой и решил: «Ну, что же, если эта палочка не попала в мой город, пусть она встречает гостей». — Тут пекарь наклонился и что-то прошептал. — Дон-Дин! — зазвенели леденцовые колокольчики, и открылись ореховые ворота. А в ворота стали въезжать сусальные лошадки…

А петух не мог понять, куда исчезла курочка. В уголке двора он задумчиво стоял на одной ноге, прикрыв один глаз. — Нет больше на свете нашей курочки! — говорила хозяйка. — Жаль её! — отвечал хозяин. Курочке нравится, что никто не догадывается, где она. А дни идут. Берёза ей сказки рассказывает. Курочка слушает и думает про своё: вот обрадуется петух, когда увидит её с такой кучей детей! И однажды… вдруг под ней пискнуло! У курочки от радости дух захватило. А тут…

ПТИЧКА-ПУНОЧКА. Чукотская сказка Запись Тынэтэгина. Пересказ А. Грибовой* [1] Жила на берегу реки птичка-пуночка. Была у неё дочка. Просит птичка свою дочку: — Сходи за водой! А та отвечает: — В воду свалюсь. — А ты держись за куст! — посоветовала ей птичка. А дочка в ответ: — Куст наклонится, я не удержусь. — Схватись покрепче! 1 Пересказ сказок, отмеченных звёздочкой, печатается впервые, иллюстрации к ним новые. …

Чтобы о нем немедля доложили. Велел ввести Кота в свой кабинет Король. Вошед, он поклонился в пояс; Потом сказал, потупив морду в землю: "Я кролика, великий государь, От моего принес вам господина, Маркиза Карабаса (так он вздумал Назвать хозяина); имеет честь Он вашему величеству свое Глубокое почтенье изъявить И просит вас принять его гостинец". "Скажи маркизу, - отвечал король, Что я его благодарю и что Я очень им доволен". Королю Откланявшися, Кот…

«Десятый этаж, — подумала Дрёма, проскальзывая в дверную щель. — Кто у нас здесь? Сестрички Слава и Саша, да два брата близнеца Владик со Славиком». Послав Владику Самый Смешной Сон, а Славику — Самый Увлекательный Сон, Дрёма проникла в квартиру девочек. Как только она оказалась в детской, Саша зевнула и, свернувшись калачиком в своей кроватке, отвернулась к стене. Её младшая сестра Слава не спала, наоборот, она во все глаза смотрела на Дрёму! — Ты кто? — шёпотом спросила…

— Робин! — резко окликнула она супруга. Муж Гиацинты был довольно неопрятным типом, его шкурка постоянно нуждалась в чистке. Кусок уха был оторван в драке, а кончик хвоста — в мышеловке. Другие школьные мыши звали его Драный Робин. Услышав голос Гиацинты, он поспешил к ней навстречу. — Цинта! — (Так он обычно называл жену.) — Цинта, любовь моя! Весь день тебя не видел! — Нет, — сухо обронила Гиацинта. — Ты, похоже, отощала. То есть стала стройнее, —…

Испокон веков по бескрайним просторам кочевали казахи, перегоняя скот с летних выпасов на зимние, с зимних на летние. В степях и на горных пастбищах — джайляу — паслись бесчисленные отары овец, гурты крупного рогатого скота, табуны лошадей. Однако в старые времена казахи не заготовляли корма: круглый год находился скот на подножном корму. Если не было буранов, не было гололедицы — скот сохранялся, стада и отары прибывали. Но в год бескормицы — джута — погибал скот, беднел, нищал, голодал народ. Когда…

— Ну вас совсем. Я ваших разъяснений не спрашиваю. Мне нужно знать одно: кто из вас ежик, а кто черепаха. — Этого я тебе не скажу, — ответил Колючий Забияка. — Но ты можешь, если угодно, выцарапать меня из-под моего щита. — Ага! — воскликнул Пятнистый Ягуар. — Вот ты и проговорился. Теперь я знаю, что ты черепаха. Ты думал, я не узнаю? Как же! Пятнистый Ягуар протянул свою лапу, а в это время Ежик свернулся клубочком, и, конечно, иглы впились в лапу Ягуара.…

— Как это? — Внутрь глядят. Да и не похожи они на свинячьи копытца, больше на собачьи лапы смахивают. Миссис Гобблспад тоже обратила внимание на горестную для миссис Барлилав деталь и поведала о ней своей соседке, миссис Мэйзманч, и постепенно всюду повысовывались головы и мамаши, удобно опершись передними ногами на перегородки, принялись обсуждать событие. Лишь в стойле номер пять посередине ряда не высунулась голова, — миссис Барлилав по-прежнему стояла на месте, с огорчением…

Белая кувшинка из Хассельвикена рассказала нам такую сказку. Жила-была девочка и звали ее Лисалиль [1] . Отец и мать девочки умерли, и поселилась она вместе со своим слепым дедушкой в ветхой лачуге на Луговом острове близ Оленьего острова, что в шхерах Дубового мыса. Одному Богу известно, как они кормились всю долгую зиму. Правда, дедушка плел за деньги неводы, а Лисалиль мастерила мутовки и продавала их в городе, но денег, вырученных за все это, хватало ненадолго. И все же нельзя сказать, что…

Жили-были в давние времена король с королевой, и была у них малютка — единственное дитя своих родителей, а звали ее — Адальмина. Поскольку была она к тому же королевская дочь, называли ее еще — принцесса. На крестины принцессы Адальмины пригласили в крестные матери двух добрых фей — фею Алую и фею Лиловую. Так уж водится у сказочных королей… И две добрые феи не забыли одарить маленькую принцессу! Крестная мать Алая фея преподнесла ей большую драгоценную жемчужину такой красоты, что никто никогда…