Сказки

— Олаф, — сказала Солнышко. Речевые способности младшей Бодлер еще не развились полностью, однако все в такси поняли, что имела в виду Солнышко, назвав имя злокозненного негодяя. — Граф Олаф — наш враг, — согласилась Кит и, нахмурившись, поглядела в зеркало заднего вида. — Но есть и другие — многие другие, — и они не менее злокозненны, а может быть, и более. Если не ошибаюсь, с двоими из них вы уже познакомились в горах: это мужчина с бородой, но без волос, и женщина с волосами, но без бороды.…

Трифон сначала во всем обвинял одного дядю и даже сильно серчал на него. "Вот, впервой, что ли, так-то? — думал он. — А все неймется!.. Раззарился, вишь, на чужое добро, а можно бы жить и без этого. И мне-то с ним какое житье!.. Урекают тоже из-за него!.. Эх! кабы воля была!.." Но Пантелей совсем зачах с этого разу. Скоро хворость его усилилась до крайней степени, и видно было, что уж не жилец он на свете. Жалеючи его, загоревал тогда Трифон, а вместе с тем он почувствовал сильную вражду к тем…

— Нет у меня сестрицы, некому меня укачать, песню колыбельную спеть. Не могу я спать без колыбельной песни. Слышит — говорит ему кто-то: — Иди, барашек, ко мне, я тебя укачаю, песню колыбельную спою. Смотрит барашек, а это ночь его к себе зовёт, добрая, как сестра. Уложила ночь барашка на землю, укрыла туманом, стала укачивать, песни колыбельные петь. Слушал барашек колыбельную песню, слушал, глаза у него закрылись, и он уснул. Рыбка и головастик Жили в старом пруду рыбка…

Смуглое личико с бакенбардами и тем самым блеском в глазах, который привлек внимание Крота. Небольшие аккуратные уши и шелковистые волосы. Это был Водяной Крыс! Животные встали и настороженно осмотрели друг друга. — Мое почтение, Крот, — сказал Крыс. — Здравствуйте, Крыс, — сказал Крот. — Переплыть не желаете? — Что вы, мне и отсюда приятно! — осторожничал Крот, будучи на побережье животным новым, незнакомым с местными нравами. Крыс, ничего не сказав, наклонился, отвязал веревку и…

Первое, что бросается в глаза в Саду, – это, конечно, деревья. Ближе всего к ограде растут фиги. Но мы не будем здесь задерживаться: у фиг гуляют дети из высшего общества, которым запрещено общаться с «голытьбой». Так они называют всех остальных детей. А Дэвид и другие нормальные дети называют этих деток фигами, потому что среди них нет ни одного приличного ребенка. Кроме одной мятежной фиги, Мейбл Грей. О Мейбл я расскажу вам попозже, когда мы дойдем до ворот, названных в ее честь. Вот мы…

 «Так это не сон». - Удивился Саша, потирая болевшую ногу, - «Ну и дела!»  - Не бойся нас! – Продолжал упрашивать комбинезон.  - Кого Вас? – Осторожно спросил мальчик, чувствуя как предательски дрожит его голос.  В ответ, комбинезон пошире раскрыл створки шкафа и галантно расшаркавшись пригласил выйти вслед за собой старое бабушкино платье. Розовое пышное бальное платье выплыло из шкафа с королевским достоинством и церемонно поклонилось мальчику. Это платье бабушка очень любила и рассказывала…

В гостиной царила такая плотная атмосфера уныния, что ее не могли разогнать никакие героические попытки Роберта, который, стараясь хоть как-то развлечь остальных, потихоньку — чтобы не было обидно — дергал Джейн за косички. — Послушайте! — сказала Антея. — Давайте устроим совет старейшин . Эта фраза родилась в тот злополучный день, когда Сирилу вдруг пришло в голову пожелать, чтобы в Англии водились краснокожие индейцы, — которые тут же и не преминули в ней завестись. Вспомнив об исполненных…

— Ну и что? Это праздничная и развлекательная песенка. Она заставляет нас думать: «Сегодня мы должны быть весёлыми и съесть побольше орехов». А собирать орехи — это совсем другое дело. — Но лучше бы ты сочинил песенку собирателя орехов, — посоветовал Мортен. — Она была бы куда полезнее. — Все бы вам польза да польза, — заворчал Лазающий Мышонок. — Полезно — не полезно! Ну а вообще-то, раз ты мой лучший друг, я с удовольствием сочиню для тебя песенку собирателя орехов. — Большое спасибо, —…

Старик из седьмого подъезда жил в доме с сорок девятого года, въехал сюда крепким и сильным мужиком — с женой, понятно, и с сыном-школьником; до того — войну протрубил, потом — шоферил, до начальника автоколонны дослужился, в этой важной должности и на пенсию отправился. Сын вырос, стал строителем, инженером, в данный момент обретался в жаркой Африке, в дружественной стране, вовсю помогал чего-то там возво- дить — железобетонное. Жена старика умерла лет пять назад, хоронили на Донском, в старом крематории,…

1-й полицейский . Дорогу, дорогу другу Тарабарского короля! 2-й полицейский . Дорогу, дорогу другу Тарабарского короля! Идут барабанщики и герольды. 1-й герольд . Знаменитый кукольный театр! 2-й герольд . Доктора Карабаса Барабаса! 1-й герольд . Возвращается из столицы Тарабарского короля. 2-й герольд . Дает только одно представление. 1-й герольд . Торопитесь! 2-й герольд . Торопитесь! 1-й герольд . Спешите купить билеты! 2-й герольд . Спешите купить билеты! …

I зноў пакаціўся — больш мядзведзь яго і не бачыў. Коціцца калабок, насустрач яму лісіца: — Калабок, калабок, куды коцішся? — Качуся па дарожцы. — Калабок, калабок, паспявай мне песеньку! Калабок і заспяваў: — Я калабок, калабок, Па кадушцы скрэбены Ды па скрыні мецены, На смятане мешаны Ды ў масле спечаны, На акенцы студжаны. Я ад дзеда ўцёк, Я ад бабы ўцёк, Я ад зайца ўцёк, Я ад воўка ўцёк, Ад мядзведзя ўцёк, Ад цябе, лісіцы, лёгка ўцячы! А лісіца…

В конце X в. Ланка оказалась под властью южноиндийского государства Чолов, которые правили на острове до 1070 г. В это время буддийской религии и культуре острова был нанесен большой урон. Анурадхапура была разрушена, столицу перенесли в Полоннаруву. В ходе сражений сильно пострадала система оросительных сооружений. Сингалы под напором завоевателей начали продвигаться вглубь острова, где стали заниматься террасным рисосеянием и охотой. После изгнания Чолов перед сингальскими правителями встала…

Через два с небольшим года после окончания Московского университета, в 1810 году, двадцатитрехлетний доктор ботаники и коллежский асессор Алексей Алексеевич Перовский, будущий писатель Антоний Погорельский, возвращается в Москву. Здесь он сближается со своим давним знакомым, уже известным к тому времени поэтом П. А. Вяземским. И вот вчерашний ревизор буквально на глазах московской публики перевоплощается в забавного шутника и остроумца. Он с головой окунается в атмосферу веселых розыгрышей, на…

Так говорил Бенезар из Бальсоры, отпуская своего сына. Взволнованный Саид простился с отцом. Надев на шею цепочку и сунув свисток за пояс, он вскочил на коня и поехал к тому месту, где собирался караван в Мекку. В непродолжительном времени собрались восемнадцать верблюдов и несколько сот всадников. Караван тронулся в путь, и Саид выехал из ворот своего родного города Бальсоры, который ему еще долгое время не суждено было увидеть. Сначала его развлекала новизна такого путешествия и множество невиданных…

«Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни ожерелья жемчуга бурмицкого, ни золота венца самоцветного, а привези ты мне тувалет [5] из хрусталю восточного, цельного, беспорочного, чтобы, глядя в него, видела я всю красоту поднебесную и чтоб, смотрясь в него, я не старилась и красота б моя девичья прибавлялася». Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: 5 Тувалет — туалет,…

При пересказе этой книги нам с редактором пришлось поломать голову над названиями городов — ведь каждое из них строится на «фундаменте» определенного слова: например, город, который мы назвали Хозяинополем, в оригинале называется Падрония (от итальянского слова «padronе» — «хозяин», Квестуринию (от «квестуры» — полицейского управления) мы решили назвать Полицейском и т. д. А вот итальянские имена героев при пересказе сохранены. Хотелось бы отметить, что некоторые из них тонко придуманы автором. Вряд…

* * * Жил-был на свете крестьянин — ни богат, ни беден. И было у него три сына. Меньшого — ты, верно, и сам догадался — Аскеладден [1] звали. Он все больше за печкой, в ящике с золой, сидел, да и слыл к тому же придурковатым. А ещё был у крестьянина высоко в горах большой зелёный луг. Поставил крестьянин там, на косогоре сеновал — сено складывать. Только в последние годы, слыхать, не больно сеновал от сена ломился. Раз в году, когда трава была особенно густой и высокой, повадился кто-то ночью…

Дороти постучала в спальню. Озма не отвечала, и девочка решительно распахнула дверь: в спальне — ни души, кровать не убрана. Не похоже на Озму, всегда такую аккуратную. Дороти прошла через все комнаты, заглянула в библиотеку, в музыкальный салон, в лабораторию, ванную, в гардероб и даже в тронный зал — нигде не было и следа принцессы. — В комнатах пусто, — сообщила Дороти, вернувшись в приемную, — наверное, Озма кудато вышла. — Но я бы ее заметила! — изумилась служанка. — Или она превратилась в…

Разумеется, я бы вряд ли осмелился объявить во всеуслышание о существовании волшебного слова, позволяющего людям превращаться и превращать других во все что угодно, если бы не был твердо уверен: никто из читателей не сумеет правильно его произнести. Дело в том, что секрет произношения знал только Бини Ару, и потому я со спокойной душой доверяю это слово читателям. Впрочем, читая эту книгу, они всетаки должны остерегаться, чтобы невзначай не произнести это слово именно так, как это делал Бини Ару,…

Он оглянулся кругом, поводил рылом во все стороны, а он, как добрый гончий, искал верхним чутьем, вздохнул горько и сказал: «Идти добро промышлять отселе подальше – здесь, в этой земле, за причетом нашим, и босым и постриженным, приступу нет; они и без нашего брата управятся!» Он встал и пошел на восток, ибо вылез из земли на самом крайнем западе, на взморье, под крутым берегом, где конец света и выдался мыском в море крайний клок земли, нашей части света. Шел он, шел, долго ли, коротко ли, вёдром…