Социально-философская фантастика

… Дом его был весь насквозь Распахнут для всех ветров. И, как ветер, свободным он был, Пел о том, что любил… Из песни Дерево было огромным. Корни его уходили в темноту и неизвестность; в листве, густой, словно само бытие, путались нити дождя. Здесь начиналась и заканчивалась одинокая радуга, прозрачный мостик между прошлым и будущим. Здесь хрупкая паутина настоящего переплеталась с блаженной вечностью, и время обращалось в ничто. Здесь… Дерево было огромным. Оно делило мир на…

Однако не будем отклоняться. Повторяю: идя к командиру, я понятия не имел, что меня ожидает. Правда, предполагал, что, скорее всего, вызов связан с предстоящим уходом в увольнение. В течение последних трех месяцев мне не разрешали покидать расположение центра, так как курсы вступали в свою последнюю фазу. Даже воскресные дни не были свободными. И мне казалось вполне естественным получить наконец заслуженное увольнение. Не спорю, в центре у нас было немало возможностей провести досуг приятным образом,…

Это было настолько интересно, что мировые селенологические центры бросили целую армию луноходов в Альфонс и соседние кратеры. Затем была создана и обитаемая база. Постепенно выяснилось, что металлическая аномалия имеет форму правильного круга с чёткими границами, около километра в диаметре. Искусственное происхождение аномалии стало несомненным. В медиа она получила прозвание «Кальциевый город» — как скоро выяснилось, совершенно ложное. В «городе» не было ни жилых помещений,…

ОН вообще не умел бороться. ОН заглянул в себя: НЕЧТО бурлило и начинало быть; Время загоралось и гасло, распадаясь на миллионы маленьких  искрящихся огней… Огненные змейки вспыхивали, извивались, закручивались, замыкаясь  сами на себя; Время, как безумная змея, кусало свой хвост. ОН с интересом наблюдал за движением внутри себя – происходящее завораживало и манило, сознание расширялось и вмещало границы, …

- Затаи страх в душе, но не забудь меч и латы! - Что толку? Дракон приносится неведомо откуда; мы не знаем, где его жилище. Он исчезает в тумане; мы не знаем, куда он скрывается. Что ж, наденем доспехи и встретим смерть во всеоружии. Не успев застегнуть серебряные латы, второй вновь застыл и обернулся. По сумрачному краю, где царили тьма и пустота, из самого сердца равнины сорвался ветер и принес пыль, что струится в часах, отмеряя бег времени. В глубине этого невиданного вихря пылали черные…

«Фан-тас-ти-ка…», – подчас равнодушно роняем мы, проходя в книжном магазине мимо полок, уставленных аляповато раскрашенными томиками, с которых рвутся на свет придуманные кем-то монстры, злобные пришельцы, чудища из потусторонних или подземных миров. Как много, оказывается, меняется в одном и том же слове даже при смене интонации – не говоря уж о том, как его меняет время! Говорят, что великим фантастам человечества – таким, как Жюль Верн и Герберт Уэллс, Карел Чапек и Владимир Обручев, Иван…

— Мам, а такое бывает? — Артемка почесал нос, недоверчиво наморщил лоб. — У нас даже в школе никто форму не носит постоянно. А тут по всей стране. — В жизни — не знаю. Я же тебе сказку рассказываю. Тут все бывает. Слушай дальше. Не все согласны были с таким решением Царя. Были люди, которым не хотелось быть, как все, серыми и одинаковыми. Скучно им было и несчастливо. И начали эти люди других подбивать, чтобы все собрались и показали царю, что неправильно так жить, не по-человечески.…

                                                                                                                                               …

                                                Наркотик. Зрачки. Я чувствую свои зрачки. Они расширяются и сужаются в такт моему сердцебиению. Приятное тепло расходится по венам. Новая формула действует так, как описывал мой "давний знакомый". Тепло сменяется жаром, но не таким, как при болезни... Нет, я бы сравнил его с языками пламени. Оно обвивает тело, приятно гладит плечи и…

                                                 Друг. Снова звонок в дверь с утра пораньше. Я смотрю на часы. Полседьмого утра... И что тебе дома не сидится?  С трудом отрывая голову от подушки, я смотрю на часы... Еще звонок. Нужно открывать. Одев первое, что попалось под руку, иду к двери. Да хватит мне названивать... Этот ненавистный,…

Снег... Кровавою пылью в миг окропленный. Плачь... седых домов до меня донесенный. Смех... Для счастья мне много не надо? Грех... И ад мне за это награда. Я в белесое лег покрывало Накрывает меня пеленой. Ты не знала, звала, умоляла... Ну а толку, теперь я не твой. Я и не был твоим, хоть все время прощал, Я и не был с тобой, хоть ночами не спал. Ты ушла не оставив намека, где искать тебя, с кем. Не найдешь моих чувств,…

Он спустился в луга, напоённые росой, окунулся в свет розового солнца, в глубину утреннего неба, дотронулся до земли, дышащей влагой, вдохнул аромат едва раскрывшегося цветка и напился серебристой воды, зачерпнув её пригоршней из ручья. Он чувствовал, как всё его существо растворяется в этой гармонии, становится частью мира, живущего своей жизнью. ...Раскинув руки в стороны, он лежал на спине, вглядываясь в небо. Над ручьём повис розовый туман, не давая высохнуть росе, капли которой блестели…

Вечерело. Рыжее солнце садилось за горизонт. Из рыжего небо превратилось в золотое. Лучи солнца делили его на полоски. Они то сливались в одну, то снова разбегались и, отливая золотом, играли на улицах рыжего города. Когда же солнце уходило из поля зрения, рыжие лучики, пронзая тёмно-рыжею тьму, сопротивляясь, как дети, которые не хотят идти спать, волоклись за горизонт. Шло время. Максу уже капитально надоел рыжий цвет, но ничего поделать было нельзя. И вот однажды он отправился…

— Да, именно так. — Так и запишем, — инспектор уже сидел за столом, поглядывая, как мужики в черных комбинезонах таскают книги в машину, и заполнял стандартный бланк. — А дети? — Что? — Ваши дети читали эти книги? — ткнул он пальцем в полки. Я задумался, вспоминая формулировки закона. Как бы не залететь под статью. — Э-э-э… Да. Читали. Но только до опубликования закона! — Умно, умно. Так и запишем с ваших слов. Писали ли вы рецензии на книги? Хвалили или осуждали их? Имели связи с авторами?…

А орбита тем временем изменялась и изменялась… Привязанный к пилотскому креслу, космонавт прильнул к иллюминатору и увидел яркую от непонятных вспышек Луну. Холодная радуга голубого сияния росла и ширилась над ней. Это была та сторона планеты, где господствовал двухнедельный день и температура соответствовала ста двадцати градусам жары. «Лишь бы не угодить в такое пекло!» – подумал космонавт. Весь мир в эти часы говорил только о нем, но было ли космонавту от этого легче, если один-единственный, оторванный…

Вся эта хренотень была зацеплена предыдущей ночью, в безумии скоростной гонки по всему округу Лос-Анджелеса – от Топанги до Уоттса – мы хватали все, что попадалось под руку. Не то чтобы нам все это было нужно для поездки и отрыва, но как только ты по уши вязнешь в серьезной химической коллекции, сразу появляется желание толкнуть ее ко всем чертям. Меня беспокоила всего лишь одна вещь – эфир. Ничто в мире не бывает менее беспомощным, безответственным и порочным, чем человек в пропасти эфирного…

Кресло под главным аналитиком привычно недовольно заскрипело. В конце концов, не так уж и часто ему приходилось это делать — добро, если раз в неделю. С другой стороны — и не сказать, чтобы совсем уж редко… — Ну, Марк, что у нас новенького? — столь же привычно поприветствовал главного аналитика шеф, протягивая руку к чайнику. Конечно, кофе должна бы приносить секретарша, но маленькую слабость — наливать себе и некоторым посетителям кофе собственноручно — шеф себе позволял. — Особых новостей нет.…