Современная проза

Ему двадцать восемь, симпатичный, ухоженный. Через неделю (случайно встретились на улице) он предложил погулять вместе, я, ничего не боясь, согласилась. Гриша сказал, что я красивая, и взял меня за руку. Тогда, в шестнадцать лет, я не могла и представить, что он может быть женат и иметь детей. Да и то, что женатый мужчина может взять «чужую женщину» за руку, было немыслимо. Вечером мы встретились, он сказал, что у него что-то с ногами, ему тяжело идти, и предложил покататься. Я никогда еще не…

Люди в автобусе напряженно замерли. – Хорошо, давайте тогда вы, – показал пальцем брюнет на сидящую прямо за Иваном Ивановичем немолодую женщину. – Я?! – испуганно спросила она. – Вы, вы, – подтвердил брюнет. – Комбидресс у вас хороший. Спрячьте листок под мышку и идите. Давай открывай! – скомандовал он, обращаясь к водителю. – Почему комбидресс? Это же кофта! – смутилась женщина. – Да хоть шуба! Идите уже, – поторопил ее брюнет. – Вот, держите обложку и листок. Да, чуть не забыл самое…

Она очень монотонно всё перечисляет, от неё невозможно отвязаться, это не радио, чтобы перенастроиться, становится трудно дышать, слишком много вокруг разумного этого вороха упрёков, которые оно ставит само себе или кто их ставит? Уже невозможно терпеть, зачем жалеть то, что недостойно жалости, но, подождите, что же, совсем ни капельки? Оно же старалось, выбивалось из сил, чтобы всё это сделать зачем-то, чтобы кто-то сверху или рядом сказал «вот сейчас да, основной квест закончен, есть побочки еще,…

Я снова выглянул на улицу, держась за гладкий от сырости дверной косяк. Та девка всё еще отсасывала моему товарищу. Я хотел крикнуть в их деятельную ночную темноту двора-колодца «Да сколько можно!», но, слегка пошатываясь, посмотрел по сторонам и, увидев рядом скамейку с выломанными сиденьями-деревяшками и зачем-то моментально посмотрев на одно из окон в верхних этажах, передумал, ограничившись только броском мятой железной банки в их порочную сторону. Металл зазвенел и покатился по неровному асфальту,…

Весна в этом году какая-то нерадостная. Всему причиной полное отсутствие на небе солнца. Когда есть солнце, то моя жизнь не кажется такой уж беспросветной. Солнце дает тепло, и оно согревает мое озябшее сердце. Ты, конечно, помнишь, как было солнечно той весной, когда мы впервые встретили друг друга. После рабочего дня шумной компанией отправились на шашлыки. Выпивали, болтали, пели песни, смеялись. Для меня это был первый выход в люди после продолжительной болезни. Я чувствовала, что очень соскучилась…

 Чтобы доехать до суда, который находился в часе от дома, нужно было идти к автобусной остановке, которая находилась достаточно далеко: нужно было подняться по двум лестницам, потом пройти еще вверх по улице, повернуть на лево, и только тогда её можно было увидеть между двух старых сосен. Времени оставалось немного, но Татьяна Андреевна все равно откладывала выход на улицу, нервно скрещивая пальцы. Сердце стучало бешено и на теле выступал холодный пот, как только она представляла себе, как все будет…

Вот у порога и зима, а мы уже и не очень-то боимся. Печка починена и пышет праведным жаром, дрова лежат и ждут своего часа в сенях. Мы не рискуем снимать тяжёлые валенки, мы протоптали тропинки в ту и другую стороны, вечером мы читаем, слушая завывания ледяного ветра за окнами. Старые, готовые рассыпаться в прах газеты, книги, те самые, что были прихвачены в спешке. Мы научились различать шорохи: это ветка хрустнула от мороза, это беспокойная мышь, это далёкий истошный крик проезжающего поезда, это…

Раньше было просто. Огромный мир в моем детском сознании сводился всего к двум цветам – черному и белому. Добру и злу. Дядя с пистолетом – плохой, дядя в форме – хороший! Я скучаю по тем временам. Время шло. Оттенков черного и белого становилось все больше. Мотивы поступков людей становились все более туманными и необъяснимыми, даже для самих себя. Я не исключение. Сколько раз я оглядывался назад и спрашивал себя: «Зачем?». Теперь вся моя прошлая жизнь – один простой вопрос, зачем? Я никогда не…

– Ты на мать не обижайся. И старое не вспоминай, она проживает свою жизнь. Ты свою. У неё свои ошибки, у тебя свои. Некого винить. Надо просто принять. – Мне обидно! Как она могла так, дядь Саш? – Она просто очень ждала вашего приезда, угодить пытается, волнуется. Понимаешь? Вроде как она виновата перед тобой всю жизнь. И вроде не знает тебя уже, ты выросла, сама мамой стала. Они остановились, прямо посреди поля. Дядя Саша с внучкой чуть впереди, Оля позади. – Дед, это что? – Это небо,…

– И не говори. У меня вообще двое мальчишек, и они постоянно дерутся, просто по любому поводу. Недавно они ссорились из-за супа. Ты представляешь, не поделили тарелку супа. Будет стоять целая кастрюля – к ней никто не притронется. Они вообще суп не едят. Его всегда доедаю одна я всю неделю вместе с рыбными котлетами. Но тут мне было некогда, и я заказала доставку из обычной столовки – даже столовки теперь делают доставку, прикинь – заказала одну порцию себе, им всем – второе. И что? Захожу на кухню,…

– Я должна…– навязчивая мысль пожирала меня всю ночь. На утро я была уверенна, что скажу ему о своих чувствах. В этот день всё было как обычно. Солнце грело своими лучами, на Набережной было много людей. Лёгкий свежий ветерок приятно касался кожи. Он стоял там же, где и всегда. Очереди не было и я решила – "Сейчас или никогда". – Добрый день, – сказал он с приветливой улыбкой. – Мятное мороженное, пожалуйста, – произнесла я. Страх комом в горле мешал мне говорить. – Что-то…

Ветер срывал пожелтевшие листья с деревьев, словно пытаясь их увести из этого странного и неуютного городка. Он подбрасывал их в воздухе унося как можно дальше, но силы заканчивались, не пролетев и нескольких метров опускал их на землю, оставляя доживать последние дни на солнце. Деревья раскачивались из стороны в сторону будто бы избавлялись от надоедливых листьев, пытаясь облегчить свою ношу. Этот город пропах чем-то гнилым и жутко вонючим, как мясо, пролежавшее на солнце больше месяца по которому…

«Не по…» начал старик, но кашель оборвал его на полуслове. Заслезились глаза, покраснело лицо. Изо рта брызгала слюна и вместе с ней вылетали частички давней подруги – жизни. Петя похлопал отца по спине и тот, после двух завершающих «э-э-эхгэ», затих. – Смотри ближе, – Петя поднёс фото к его лицу. – Теперь узнаёшь? Кто это? – Я-а, – ответил Григорьевич. – Откудова она тут взялась? Петя взял вафельное полотенце со стола и вытер ему подбородок. – Откуда-то взялась. Давай, садись. Вот сюда.…

Потом пара лет галер менеджмента, отчетности, консалтинга, имиджвайзинга и еще нескольких крайне идиоматических понятий, суть которых я с облегчением из себя выдавил, стоило мне увидеть объявление о наборе труппы в новообразовавшийся театр. Зарплата – в полтора раза меньше, чем на предыдущем месте работы, не смутила. Мой внутренний человек как-то очень автоматически поставил галочку напротив пункта «послать ко всем чертям кино и все за ним причитающееся по выходным», и зажил дальше, как ни в чем…

Глава 1. Любовь на заводском кране Металлические заводы в России бывают большие, средние и малые (мастерские). Но по части грязи они одинаковые. Отработанное машинное масло, смешиваясь с металлической пылью, пачкает все: рабочую одежду, оборудование, стулья в столовке и даже на тарелках снизу есть траурная кайма. Поэтому когда в перерыв или в вечернюю смену в раздевалках- бытовках занимаются любовью, машинное масло оставляет следы на интимных частях тел. Одежду парующиеся полностью не снимают (все…