Триллеры

Но с этим романом все было иначе. Нет, дело даже не в том, что на нее внезапно снизошло вдохновение. Татьяна, занимавшаяся написанием детективов около двух десятков лет, с большой осторожностью относилась к этому самому вдохновению. Оно важно на самом начальном этапе — при разработке сюжета. А пожалуй, еще при создании основной канвы повествования. Хотя нет — тогда, когда ее озаряла сцена или идея, которая должна стать стержнем всего произведения. Впрочем, зачастую сцена потом оказывалась второстепенной,…

В этот момент к ней подбежал маленький полный мужчина. Дуглас Ольмерт, всемогущий режиссер, произнес: – Как хорошо, что ты появилась, Виктория! Я уже думал, что ты не приедешь. – То есть как это я бы не приехала? – Ты же приехала на день позже! – Так мы же сообщили вашему помощнику, что госпожа Сандерс задерживается в ателье в Мюнхене, – язвительно заметила Эльза. – Правда? – несколько мгновений Ольмерт выглядел крайне смущенным. А затем громко рассмеялся.…

Принцу Харольду было неприятно слышать от Отца о том, что кто-то ещё кроме них обладает силой и властью. Но своего недовольства он не выказал, вместо этого получив дополнительный стимул к активизации своих действий. Оставшись один, он посвятил в этот разговор Мерзавого, от которого потребовал деятельных и решительных мер. В том числе — выехать в Турцию, чтобы начать подготовку к военному вторжению османов на греческие территории. — Если в России установится ограниченная монархия, я лишу тебя должности, —…

Усім історикам, гідам та фахівцям, котрі щедро приділили мені час у Флоренції та Венеції, щоб поділитися своїми знаннями: Джованні Рао та Будженії Антонуччі з бібліотеки Лауренціана, Серені Піні та персоналу Палацо Веккіо; Джованні Джусті з галереї Уффіці; Барбарі Фідері з баптистерію та флорентійського собору Санта-Марія дель Фіоре (Дуомо); Етторе Вітто та Массімо Біссону з базиліки Сан- Марко; Джорджіо Тальяферо з Палацу дожів; Ізабеллі ді Леонардо, Елізабет Керол Консаварі та Елені Свальдуз із…

Но как бы он ни успокаивал себя, леденящее ощущение в груди не исчезало. Скотт не считал себя человеком, склонным действовать очертя голову; он не был чрезмерно раздражителен и не принимал скоропалительных решений. Прежде чем сделать выбор, он должен был внимательно рассмотреть все обстоятельства, словно грани алмаза под микроскопом. Он был типичным представителем академической среды как по роду занятий, так и по природе, сохранил длинные спутанные волосы в память о юности конца шестидесятых годов,…

Нехотя девушка подошла к старомодному домофону, расположенному с правой стороны ворот, и нажала кнопку вызова. Долгое время ничего не происходило, и она начала уже сомневаться, что этот древний аппарат вообще работает. Она нервно мерила шагами каменную дорожку в ожидании ответа, когда, наконец, вдалеке появилась чья-то фигура. По одежде Дороти поняла, что седовласый мужчина, который направлялся к ней через двор, служил здесь дворецким. Он был довольно стар, но спину держал ровно и производил…

Элвис схватил Лютера за воротник куртки, оттащил его от клаксона и посадил так, чтобы он больше не падал. Он достал ключ из бокового кармана кожаной куртки Дженни и разомкнул свои наручники. Он потер затекшие запястья, дотянулся до приборной доски, повернул ключ, выключив разом свет, мотор и музыку, которая его уже достала. Придя в себя и успокоившись, Элвис подумал о том, что надо бы отъехать куда-нибудь подальше от дороги и трахнуть Дженни. Плевать ему было, что она мертвая. Дженни вообще-то…

Роза влезла в вельветовые брюки и старую хлопковую рубаху с длинными рукавами. Одежда давно обветшала. Воротник у рубахи Роза оторвала, служит ей кухонной тряпкой; на месте выреза рубаха натирала шею. Нежная кожа, мать называла Розу «экземщицей». «То царапаешься, то чешешься. Нужно перчатки носить. Иногда даже к кровати тебя привязывать приходится». Все это Роза помнила. Обрывками, но помнила. Одежду, от которой тело горело так, что она плакала, беспокойно елозила. И тот ужас, который вызывали…

Очень похоже обстояло дело с сотовым телефоном. Начав приблизительно так же, как и телефон обычный, и даже будучи очень похожим на него внешне (как кирпич), сотовый быстро сжался в размерах, став изящной и стильной игрушкой владельца, любимцем всех и каждого в западной части мира, являясь средством объяснения в любви или даже виртуальным другом. По правде говоря, мобильник действительно удобная вещица, а не просто показатель твоего статуса. Если не веришь, — спроси у любого, кто когда-либо…

Он наклонился, взял большой прорезиненный мешок и решительно направился к двери, которую так хорошо обработал восемнадцать часов назад. Дверь открылась бесшумно. Спустя несколько секунд он снова удовлетворенно хмыкнул. Охранная сигнализация всё ещё отключена. Светя себе фонариком, он быстро двинулся вперед, мягкие подошвы его ботинок ступали бесшумно. И вот он уже перед толстостенным банковским хранилищем. Он улыбнулся — массивная стальная дверь была фактически неприступной. Но не стены. Изучение…

— Мы с тобой классическая парочка неудачников! — ухмыльнулся я. — Нет, — серьезно возразил мой агент. — Все еще верю, что когда-нибудь в эту дверь войдет новый Кларк Гейбл [1] или новая Мэрилин Монро. — Или владелец дома с очередным напоминанием, что ты задолжал за аренду. — И такое возможно… Хоффхаймер содрал целлофановую обертку с дешевой сигары, прикурил от облезлой зажигалки «Зиппо» и пустил в потолок облако сизого дыма. Затем водрузил ноги на стол…

–  Я хочу спросить у тебя кое-что , – тихо произносит халиф. –  Слушаю тебя. –  Мой визирь еще молод и полон сил, он хорош на службе и, возможно, честен. Почему утром на базаре ты его напугала?.. Мы ставим твой гроб в джип, припаркованный у вокзала. На ветровом стекле по обычаю прикреплен пальмовый лист. Я вижу папашу Бонда и его музыкантов. Твой любимый певец привел с собой мать, главную плакальщицу страны, в роскошной белой накидке, лицо торжественное, как положено в такие дни.…

– Дитя, ти, кажуть, в миру був співаком… – і, не чекаючи, коли той відповість, загудів грудним добродушним баритоном: – Так заспівай. Заспівай, отроче. Потіш мене задля любові нашої. І… – але про Бога умовчав. І Зося заспівав приємним кастрацьким голосом про тугу кохання, про безталанне життя, переходячи в такт кивкам Авакумія, в якого тремтіло воло, і він вичікував, коли по ледь вловимому знаку той підніме руки, різко переверне і замахає долонями – вгору і вниз, вгору і вниз. Тоді Зося починав…

Самые отчаянные налетчики, подпираемые снизу руками подельников, уже карабкались наверх. Охранник выхватил баллончик. Двое его подчиненных приободрились и двинулись было к начальнику. Струя газа заставила стоявших внизу отпрянуть. Иллюзорный баланс по обе стороны преграды ненадолго восстановился. Но тут со стороны улицы полетели камни. Некоторые попадали в решетку, крошились и рикошетом били по сами мародерам, но большая часть булыжников все же залетела внутрь. Дэвид опустил фотоаппарат. Старший…

— Эй, восемь-пять, беги! Послышался звон разбиваемого стекла, и из окна на третьем этаже вылез человек. — Быстрее, шеф, — крикнул Киз водителю. Фургон мгновенно пересек улицу и затормозил возле дома. Шофер нажал очередную кнопку, и над крышей фургона начала подниматься пожарная лестница. Киз вновь поднес к губам передатчик. — Давай! — прокричал он. И как только человек выпрыгнул из окна, Киз перебежал улицу и, быстро забравшись в кабину фургона, скомандовал: — Поехали! Машина резко тронулась…

Мальчика она видит неподалеку. Он совсем один у калитки, ведущей к аттракциону «Свободное падение». Простить что-то, что можно простить, – никакое не прощение, думает она. Настоящее, чистое прощение – это простить непростительное. Такое под силу только богу. Мальчик растерянно озирается, и она медленно идет к нему, а он поворачивается, отворачивается от нее. Своим движением он почти до смешного облегчил ей задачу – незаметно зайти ему за спину. Теперь до него всего пара метров. Мальчик по-прежнему…

Так вот, я сидела за компьютером, просматривая страницы о мебели, когда на экране всплыла реклама виагры. Я кликнула мышкой, пытаясь закрыть ее, но меня перебросило на другую страницу, и вот я уже вижу перед собой заголовок «Приемные дети. Взгляд с другой стороны». Я пролистала письма, присланные людьми после выхода статьи на эту тему в «Глоуб энд Мейл», [1] почитала статьи о биологических родителях, которые много лет пытались найти своих детей, и о тех, кто не хотел, чтобы их нашли. Статьи о…

— Да нет же, — раздался его голос, — ничего сложного. — Сделаем все возможное, парень… — Я буду вам очень признателен, шериф. Она мертва, конечно. Большего ни мы, ни кто другой не сделает. — Да, парень, разве что повезет. — Может быть. Мне никогда не везло в жизни. А вам, шериф? — Я сожалею, парень, — сказал шериф. — По крайней мере, сделаем все, что можно. Трудно, нет свидетелей. В таком деле может помочь только случай, только случайно можно доказать это. Не думаю даже, что она оставила…

Отчасти и правда: умение печатать привело слабый пол в рабочую обстановку, в которой прежде господствовали исключительно мужчины, – например, в полицейский участок, где мы, машинистки, составляем жалкое меньшинство. Кому-то доводилось слышать о женщинах-надзирательницах или даже увидеть мельком грузную матрону преклонных лет: их присутствие уберегает мужчин-полицейских от обвинений в домогательстве, а претензии такого рода то и дело возникают в профессии, где каждый день приходится гонять проституток…

Несмотря на то, в двух шагах за холмом были высококлассные постройки, дорога была черной, как смоль, без единого фонаря для указания направления. Затем Спенсер указала на что-то впереди. - Что это? Ария ударила по тормозам едва не врезалась в знак ограничения скорости. Эмили выглядела усталой - она готовилась начать летнюю программу в Temple, выглянула в окно. - Где? Я ничего не вижу. - Там огни около ручья. Спенсер уже расстегивала ремень безопасности и выпрыгивала из машины. …