Зарубежная фантастика

Итак, передо мной был сам Эдвард Валкер и его невеста Урсула Абрамс. Люди, которые однажды сотворили невообразимое. Начнем с того, что задолго до этого, когда мой отец был еще жив, Эдвард Валкер был его помощником и отец советовался с ним во всех своих делах. Он доверял ему, как самому себе и относился к нему, по его же словам, как к родному сыну. Отец даже, в свое время, позволил ему получить блестящее образование за счет средств компании, объяснив это тем, что из Эдварда Валкера может получиться…

– Это моя лучшая работа. – Впечатляет. Дориан положил локти на стойку, не спуская с нее глаз. Она не хотела встречаться с ним взглядом, потому как знала, что дальше произойдет. – Перестань бороться с этим. Тебе нужно выбрать мужа. – Почему? – Гнев вырвался из нее, подобно пламени. – Я совершенно довольна своей жизнью. – Тебе нужен кто-то, кто присматривал бы за тобой. – Я позабочусь о себе сама, – отрезала Кора. – Ты не можешь работать кузнецом вечно. Люди в городе говорят… …

Но не могу забыть, что же наконец помогло мне очнуться с тяжело стучащим сердцем – последнее слово, сорвавшееся с губ Гектора. «Алессандра». Его последним словом стало мое имя. Последняя мысль была обо мне. Я победила. Это знание успокаивает меня сейчас так же, как три года назад. Ощущение правильности, умиротворения. Поднимаю руки, потягиваюсь, словно кошка, переворачиваюсь на кровати… И практически упираюсь во взгляд пары карих глаз. – Проклятье, Майрон, чего ты на меня пялишься?…

Уж лучше бы помалкивали, ведь их слова только разжигали любопытство, а жажда знаний уводила всё дальше и дальше от родного дома. Дом находился в океанских глубинах вдали от суши, со всех сторон окружавшей воду, и неспроста, ведь её сородичи опасались людей с крючками и сетями, словно по волшебству рассекающих волны на судах. Много ходило жутких историй о том, как грубое железо пронзает серебристые плавники и тащит морской народец на палубы кораблей, где алая кровь льётся рекой обратно в море, и…

Я сделала глубокий вдох и сняла крышку. К сожалению, с первого же взгляда было понятно, что здесь нет и следа сказочных надписей или других раритетов. Однако мне показалось, что это самая захватывающая из трех коробок. Под кучей пожелтевших листков бумаги я заметила небольшую книгу в красном кожаном переплете. Я осторожно вытащила ее и положила перед собой. Дневник? Затем последовала целая партия макулатуры. Стоило мне подумать, что я уже не найду ничего полезного, как мои пальцы нащупали что-то…

Эмрик на три года старше, но, когда мы охотимся, нас можно принять за близнецов, даже татуировки одинаковые. Я не замечаю в чёрных водах ни одного мариленя: не лучшее начало последнего дня охотничьего сезона. – Видишь какое-нибудь движение? Наша семья, насчитывающая несколько поколений, вела подробные записи о мариленях. Существ ни разу не видели вне ежегодного подъёма уровня воды. Сегодня, прежде чем взойдёт солнце, они исчезнут и вернутся лишь через десять месяцев. Их биологические…

Времетрясение Памяти Сеймора Лоуренса, романтика и величайшего издателя странных историй, закрепленных чернилами на отбеленной и раскатанной древесной пульпе. Все персонажи вымышлены. Все совпадения с реальными лицами, ныне здравствующими и покойными, случайны. Пролог В 1952 году Эрнест Хемингуэй опубликовал в журнале «Life» повесть «Старик и море». В ней рассказывалось о кубинском рыбаке, который за восемьдесят четыре дня не поймал ни одной рыбы. А потом подцепил на крючок гигантского…

Уилл провел рукой по экрану, сбрасывая вызов, а бармен в этот момент как раз дошел до него вдоль стойки. – Еще одну? – спросил он, показывая на пустую пивную бутылку Уилла. – Да, – ответил Уилл. – Того же самого. – И вдруг, под влиянием импульса, повернулся влево и улыбнулся Виктории: – Позволите вас угостить? Уголком глаза Уилл заметил, что бармен чуть приостановился, доставая бутылки из холодильника. Значит, они не просто друзья, получается. Ну и что? Виктория обернулась к Уиллу. …

– Всё отлично, – сказал Нико, отплёвываясь травой. – Но в следующий раз ты уж постарайся не угробить меня моим же изобретением. – Твоим? – фыркнул Тайлер, подходя и подавая Нико руку. – Да без нас ты в жизни бы его не доделал! Вслед за ним засмеялся и Нико. Вот так всегда с Тайлером – удержаться от смеха просто невозможно. – Я тоже виновата, – призналась Эмма, когда мальчики поднялись по холму к ней. – Это ведь я указывала Таю, куда направить дрона. Мы пытались воссоздать сцену из «Изгоя-один»,…

Бабуля не озаботилась приветствиями. Она оттерла женщину плечом и направилась прямо к той, что кричала, со своим мешочком, полным акушерских припасов, и моим маслом пожирателя грехов. Могильный Прах схватил лопату и исчез в лесу. В доме я собрала простыни и чистые полотенца и вскипятила воду. Я никогда прежде не видела этой кухни, но вещи во всех домах разложены примерно одинаково. – Что здесь делает ребенок? – спросила Стоуна богатая женщина не слишком удавшимся шепотом. Ее испуганные глаза…

– Право же, в этом нет никакой нужды, – сказала я так спокойно, как только могла. – Просто-напросто мой браслет очень туго охватывает руку, и мне больно его снимать, только и всего. – Я постаралась одарить охранника как можно более милой улыбкой, пытаясь при этом не смотреть на автоматы полицейских. Они еще не навели свое оружие на меня, и мне совершенно не хотелось, чтобы это все-таки сделали. Между тем мои родители заметили начавшуюся суматоху и направлялись обратно к рамке, перед которой стояла…

И само существование историй придает хаосу прошлого слабый, но отчетливый узор. Истории оставляют достаточно глубокие следы, чтобы люди текли по ним, как вода стекает по расселинам на склоне горы. И всякий раз, когда новые персонажи проходят по следу истории, ее русло становится глубже. Это так называемая теория повествовательной причинности – она гласит, что история, начавшись, обретает форму . Она вбирает вибрации всех прочих версий этой истории, какие только существовали. Именно поэтому…

01.02.2020 г. От автора. Кто такой этот Радужный котик Когда-то жил да был кот, который ни в коей мере не был похож на любого кота, которого вы когда-либо видели, да и я тоже. Понимаете, это был сказочный кот… или вы бы предпочли, чтобы он был другим, не так ли? У него был фиолетовый нос, глаза цвета индиго, бледно-голубые уши, зеленые передние лапки, желтое тело, оранжевые задние лапы и красный хвост. Фактически, он был окрашен всеми цветами радуги, и по этой причине он был известен…

– Надеешься обручиться следующей, рулевая? – пошутил кто-то из-за плеча Таласин, и та закатила глаза. – Придурок. – Таласин была близкой подругой Каэды, поэтому имела радость весь вечер слышать в свой адрес подобные колкости, от которых ей хотелось грубо отбиваться. – Почему меня вообще должно волновать… – Сию же секунду к ней пришло осознание, она обернулась и сразу поняла, кто был этим шутником. – При всем уважении, старпом. – Вольно, – ответил Дариус с улыбкой, едва различимой в его кустистой…

Лудо поставил на землю рюкзак и скейтборд, который тут же схватила Дака: – Ты же не против, да? Сзади на скейтборде сразу же пристроилась Хелена. Весело смеясь, девочки покатили по школьному двору. Лудо улыбаясь смотрел им вслед. Позади компании плелась Сильвания Цепеш  – сестра-близнец Даки. Сходство между сёстрами не вызывало сомнений. И вовсе не потому, что они были похожи как две капли воды  – их объединяла, скорее, непохожесть на остальных ребят. Панк-рокерскому стилю Даки Сильвания предпочитала…

Глава первая В королевство пришла весна. На лугу ярко зазеленела трава, проснулись и потянулись вверх цветочки. В траве паслись маленькие ягнята, возле маленького фонтана рядом с домом громко хлопали крыльями утки. Десятилетняя Элла вышла на порог своего дома, глубоко вдохнула и улыбнулась. Сунув свою маленькую ручку в кармашек платья, она нащупала там хлебные крошки, которые прихватила с кухни, подошла к фонтану и стала бросать их в воду уткам. Утки с огромным удовольствием набросились на…

– Добрый день! А где миссис Ратленд? – спросил Билли, изо всех сил стараясь не морщить от отвращения нос. От старика исходил сильный затхлый запах. – Боюсь, она приболела, – ответил старик. Он шумно дышал через открытый рот, а его голос как будто булькал, словно засоренный слив в ванне. Он пристально посмотрел на Билли. – Я буду замещать её, пока ей не станет лучше. Том подошёл к Билли с банкой колы и подождал, пока этот странный тип просканирует покупку его товарища. – С тебя…

Однако, если кухонные пересуды не лгут, он здесь вовсе не за тем. Ну или за тем, но начинает игру издалека. Джераш представляет брата, который кланяется немножечко ниже, чем король. Теперь мой черед. Делая реверанс, я чувствую пристальное внимание короля и изучающие взгляды всей его свиты. Не поднимаю глаз, стараюсь дышать ровно. Только бы он оказался добрым и мягким, каким был мой отец; только бы и сына воспитал таким же. – Принцесса Алирра, – произносит король. Я выпрямляюсь и гляжу ему в глаза.…

«ПОЖАР В ГОРОДСКОЙ ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЛЕЧЕБНИЦЕ. Выживших нет – ужасающие рассказы потрясенных очевидцев». Под кричащими строчками были фотографии: лечебница до и после пожара. Элизабет уставилась на картинку «до». Ей показалось, что здание смотрит на нее в ответ, как будто что-то дрожит, колышется под его стенами, желая вырваться, схватить ее и затащить внутрь. – Элизабет! – Папа поспешно сложил газету и отодвинул хрусткие листы в сторонку. – Что, моя дорогая? Она кивнула на стоящую перед ним…

– Человек тонет – а они смеются, – высказался недовольный Павел. – И спасибо… – У нас здесь болот нет, – спокойно ответила Катя. – Только родники. Вот ты в такой родник и попал. – Наверняка поэтому вы и называетесь Родники, – уже мирно поделился своим предположением Павел. – У нас даже есть святой источник – Феофанов ключ. Но он находится в глуши. Туда трудно добраться. Поэтому в годы гонений на церковь местный игумен и спрятался там. – Катя махнула в сторону густого леса рукой. – Снимай…