Зарубежная классика

Однако встреча с незнакомцем воскресила воспоминания о Неттлтоне, и Норт-Дормер сжался до своих подлинных размеров. Черити прошлась взглядом по улице от вылинявшего бурого дома Ройалла до белых стен церкви и безжалостно оценила увиденное. Глухое селение на холмах, продутое ветрами и прокаленное солнцем, вдали от железнодорожной станции, трамвая, телеграфа и всего, что связывает людей друг с другом в современном обществе. Ни магазинов, ни театров, ни лекционных залов, ни делового центра; только лишь…

но затем она отзывалась и о ней как о «надоевшем мотивчике Массне, которым малышка прожужжала нам уши». На солнце наплывало облако; я видел, как темнел и погасал стыдливый густолиственный стеклянный занавес. Стекла, разделявшие наши две ванные (у Альбертины была такая же точно ванная, как у мамы, но у мамы была еще одна – в другом конце квартиры, этой она никогда не пользовалась, чтобы не шуметь у меня над ухом), были до того тонки, что мы с Альбертиной могли, купаясь, перекликаться, могли вести…

Перемены были к лучшему, и уход близких людей смягчался теми великодушными дарами, которые они после себя оставляли; в общем, теперь маленькое сообщество процветало, мистер Баэр стал президентом, а мистер Марч – духовником колледжа: их давняя мечта полностью осуществилась. Сестры совместно заботились о молодых людях, каждая занималась тем, что было ближе ее натуре. Мег выполняла при молодых девушках роль доброй старшей подруги, Джо была конфидентом и защитницей молодых людей, а Эми – леди Изобилие:…

Разумеется, возлюбленная у него была. Ей было семнадцать лет. Это была красотка с черными волосами, глазами цвета небесной лазури и угольно-черными ресницами. Она являла собой подтверждение легенды, гласившей, что иногда Господь делал глазки ирландским девочкам грязными пальцами. Девушку звали Мэгги Роуз Шон, и жила она вдвоем с овдовевшей матерью. Мэгги Роуз была красивой и бедной. И матери, чьи сыновья достигли брачного возраста, предостерегали их от нее. «Что она принесет под венец, кроме своей…

Каждое воскресенье по настоянию отца я писал домой отчет обо всем, что произошло за истекшую неделю; но жизнь моя была настолько однообразна, что подчас я не знал, чем заполнить письмо. По воскресеньям я дважды в день посещал молитвенное собрание в темном узком переулке – слушал заунывные гимны, и долгие молитвы, и нескончаемую проповедь. В малочисленной элтемской общине я был лет на двадцать моложе самых молодых из прихожан. Иногда наш пастор мистер Питерс после второй службы звал меня к себе на…

Женщина просияла при этих словах, и в глазах ее заструилась и поплыла большая любовь к белому господину – первому белому человеку, какого она знала, и первому человеку вообще, который относился к ней – женщине – несколько лучше, чем к вьючному животному. – Да, Руфь, – продолжал ее муж, переходя на тот невообразимый жаргон, на котором они только и могли объясняться между собою. – Погоди только, пока мы это все обделаем! Мы отправимся тогда По Ту Сторону. Мы возьмем лодку Белого Человека и поедем…

Банальные и необычные, рискованные и скучные, связанные с наукой или же с искусством – много их было, и обо многих из них я рассказывал и буду рассказывать откровенно. Но есть одна, о которой я всегда вспоминаю с большим нежеланием, и если сейчас ее и поведаю, то только под давлением возрастающего интереса прессы, в распоряжение которой неведомыми лично мне путями попали кое-какие слухи. История эта напрямую связана с моим визитом четырнадцатилетней давности в Египет. Утаивал я ее в силу ряда противоречий.…

– Я прочел все ваши книги и высоко их ценю. Сейчас я поставлю в паспорта необходимые штампы и помогу вам пройти таможню. Так мы попали в Испанию, и все шло лучше, чем можно было ожидать. Всякий раз, когда нас останавливал патруль – на трассе вдоль реки Бидасоа мы насчитали три пропускных пункта, – я ожидал, что нас арестуют и вернут на границу. Но всякий раз патрульные вежливо, хоть и внимательно, изучали наши паспорта и доброжелательно пропускали нас дальше. «Мы» – это пара американцев, приветливый…

Из Саюлы семья – вновь в тщетных поисках безопасности – переезжает в столицу штата, Гвадалахару, но ненадолго: деятельность Чено по управлению имением оказалась невозможна без личного присутствия, и он решает обосноваться в местечке Сан-Габриэль, неподалеку от поместья. Именно в Сан-Габриэле проведет свои первые годы Хуан Рульфо: здесь, вместе со старшим братом, он посещает приходскую школу, основанную другом Чено, священником Иренео Монроем. Семейной идиллии не суждено было продлиться долго: в…

Попав в тюрьму, мистер Диккенс, естественно, лишился всякого кредита, и единственным средством жизни семьи осталась небольшая пенсия, которую он получал, потеряв место на службе. Так как этой пенсии не хватало на удовлетворение первых потребностей, то приходилось продавать и закладывать разные домашние вещи. Все сделки со старьевщиками и закладчиками мать по большей части поручала Чарльзу. Слабенький робкий ребенок должен был ходить по грязным лавчонкам, выпрашивать несколько лишних пенсов у грубых…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

В Бортоне были бесконечные сцены. Питер бесился. Хью, конечно, никоим образом ему не чета, но уж и не такой он болван, как Питер изображал; не просто разряженный павлин. Когда старушка мать просила его бросить охоту или отвезти ее в Бат [4] , он без слова повиновался; нет, правда же, он совсем не эгоист, а насчет того, что у него нет сердца, нет мозгов, а исключительно одни манеры и воспитание английского джентльмена – так это уж только с самой невыгодной стороны рекомендует милого Питера; да,…

Его слог подобен библейскому – гипнотично-галлюцинаторен и обладает поистине евангельской мощью. Стивен Кинг Демонстрируя в своей насыщенной прозе темную сторону человеческой натуры, Маккарти учит читателя не бояться экзистенциального вызова. Энни Пру Наследник Фолкнера по прямой, мастер безупречного диалога и черной трагикомедии. New Republic Маккарти исследует вопросы вины и ответственности, любви и моральной неопределенности, забвения и силы воспоминаний. St. Peter…

Лето. Скверная история. Земля лезет со всех сторон, режет глаз, голая и грязная, со скалами, а скалы, знаете, для реальности ничего лучше и основательнее не придумаешь. Лето – для настоящего любителя – оно как море, которое отступило, оставив рыб барахтаться в вязкой жиже: выбирайтесь сами как знаете. Некоторые из бродяжничавшей братии отправлялись обучать водным лыжам на Женевском озере или в средиземноморских водах, у каталонской Коста-Брава и на Лазурном Берегу, но все они ненавидели водные лыжи…

Такие сокровища по прошествии времени приобретали репутацию баснословно дорогих вещей. Дедушка Билла отказался продавать вон тот угловой буфет или эти напольные часы за двадцать фунтов, говорила одна; некий таинственный джентльмен однажды поведал, что огромные рубины и изумруды, украшавшие старую, облезлую металлическую рамку для фотографий, – настоящие, утверждала другая. И вечно твердила, что «в один прекрасный день» отнесет ее ювелиру в Шертон на оценку, но так этого и не сделала. Как и все окружающие,…

Ray Bradbury Fahrenheit 451 Copyright renewed 1979, 1981, 1995 by Ray Bradbury Ray Bradbury trademark u ed with the permi ion of Ray Bradbury Literary Work LLC The Martian Chronicle © 1950, renewed 1977 by Ray Bradbury Dandelion Wine Copyright © 1957 by Ray Bradbury Farewell Summer Copyright © 2006 by Ray Bradbury Something Wicked Thi Way Come Copyright © 1962 by Ray Bradbury Предисловие. От редакции Когда мы готовили эту книгу к изданию, пришло печальное известие:…

Вначале, в эпоху догматиков , господство метафизики было деспотическим . Но так как законодательство носило еще следы древнего варварства, то из-за внутренних войн господство метафизики постепенно выродилось в полную анархию , и скептики – своего рода кочевники, презирающие всякое постоянное возделывание почвы, – время от времени разрушали гражданское единство. К счастью, однако, их было мало, и они поэтому не могли мешать догматикам вновь и вновь приниматься за работу, хотя и без всякого согласованного…

Регина. Ладно, ладно. Проваливай только поскорее. Не хочу я тут с тобой стоять, как на рандеву. Энгстран. Чего не хочешь? Регина. Не хочу, чтобы кто-нибудь застал тебя здесь. Ну ступай, ступай своей дорогой. Энгстран ( еще придвигаясь к ней ). Ну нет, так я и ушел, не потолковавши с тобой! После обеда, видишь ли, я кончаю работу здесь внизу, в школе, и ночью марш домой, в город, на пароходе. Регина ( сквозь зубы ). Доброго пути! Энгстран. Спасибо, дочка! Завтра здесь будут…

И после долгого молчания он, наконец-то открыв уста, выдохнул: «Я один». Он очень быстро пошел в гору через папоротники и кусты боярышника, спугивая диких птиц и оленей, и вышел к месту, осененному одиноким дубом. Это было высоко, так высоко, что девятнадцать графств Англии были видны внизу, а в ясные дни и все тридцать, а то и сорок графств – в уж очень хорошую погоду. Иногда можно было увидеть Ла-Манш, неустанно кативший свои волны. Можно было увидеть реки, и скользящие по ним лодочки, и плывшие…

И любопытно тут, видите ли, то, какие фигуры проходили перед глазами писателя. Все они были нелепы. Все мужчины и женщины, которых писатель знал, становились нелепыми. Эти нелепые люди не все были уродами. Были забавные, были почти прекрасные, а одна женщина, совсем искаженного вида, ранила старика своей нелепостью. Когда она проходила, он скулил наподобие собачонки. Очутись вы в комнате, вы, пожалуй, подумали бы, что у старика дурные сны или же несварение желудка. Час тянулась вереница нелепых…