Адаптация

лами. Но проблема то не в этом, верно? В чм?

И меня снова озарило, прямо наваждение какое-то!

– Ты не веришь, что я найду выход?

Я и сама не верила, честно говоря, но книги и статьи модных журналов по отношениям

между полами утверждают, что нужно верить в свою половинку, даже если она собирается

создать алхимический камень или подобно Икару долететь до солнца на крыльях, склпанных

из перьев.

– Не в том дело, – быстро ответил Парфен. Видимо, их журналы печатают похожие со-

веты. – Я в тебе не сомневаюсь. Но у тебя отсутствуют знания насчт устройства наших рас.

Нам преподают тонкости с детства, а ты просто-напросто не успеешь сориентироваться за от-

веденное время. Но, скажу в сво оправдание, в этой ситуации вообще сложно выдумать что-

нибудь подходящее.

– Так как тогда ты избежишь свадьбы?

– Сбегу.

Я задумалась.

– Просто уйду. Не явлюсь на свадьбу.

– А клан?

– Ну что же, ему придтся от меня отказаться. Репутация, конечно, пострадает, пункты до-

верия упадут, но они поймут. Думаю, многие даже поддержат. Только…

– Что?

– Мне придтся выйти из Союза и улететь куда-нибудь далеко на периферию. Я не смогу

вернуться обратно. А ты…

– Я полечу с тобой.

– На край света в самом прямом смысле этого слова?

– И даже дальше.

В отличие от гудронки, я прекрасно представляю, что такое лишения, возможно, куда

лучше самого Парфена. Я слышала множество намков насчт несостоятельности их клана, и

при этом они перемещаются себе на отдельном, вполне комфортабельном космическом кораб-

ле, играют в свое удовольствие в азартные игры, не обременены тяжкой работой, и по внешне-

му виду не скажешь, что они голодают или бедствуют. Так что мне, с моими детскими ски-

таниями их ещ есть чему поучить. Так случилось, что мой дед в веселые девяностые отписал

вс имущество в каких-то разборках посторонним дядям и мои родители с трехлетним ребен-

ком и двумя пожилыми бабушками на руках остались буквально на улице без копейки денег.

Поэтому у меня нет братьев и сестер – родители просто не рискнули, побоялись, что не смогут

нас поднять.

Мне было двенадцать, когда жизнь наладилась и появилось буквально вс – начиная с от-

дельной собственной комнаты и заканчивая неплохими карманными деньгами. Но я помню

ещ, как это – пачка макарон и черный хлеб на ужин, а вместо подарка на день рождения ри-

сунок того, что мне купят, когда получат зарплату. Как это – съмная квартира, в которой спят

даже на полу.

Так что бедности я не боялась.

Боялась я другого.

– И вне Союза время посещения твоей планеты сильно отодвинется, - признался он.

– Я понимаю.

И правда, сложно не понять. Дела обстоят следующим образом – или я решаю вопрос с

расторжением помолвки безболезненно, и все остаются довольны, а мо положение меняется

только к лучшему, или Парфен теряет вс (кроме меня, а тут стоит задуматься, насколько сей

обмен равноценный), а возвращение к родителям снова отодвигается на неопределнное вре-

мя.

Он снова поднял руки на мои плечи, наклонился и поцеловал. Очень нежно, легко и даже

печально. Тут сразу понятно, что с тобой прощаются, и неизвестно, насколько. Незримое при-

сутствие навязчивой гудронки витало над потолком и всячески мешало, но я закрыла глаза и

его проигнорировала.

В любом случае, целоваться с Парфеном так здорово, что из головы исчезают не только

проблемы, а и вообще все мысли. И подступает к ногам, подкатывает подобно приливу ощу-

щение счастья.

Звук шагов быстро нас отрезвил, не оставляя счастью шанса дотронуться хотя бы до пя-

ток.

– Корабль готовят, - сказал гудронец Парфену. – У вас одиннадцать дней. Кисейцы вы-

летают через полчаса, твоей подружке самое время сходить за вещами.

– У меня нет вещей, - блаженным голосом ответила я, так как ещ не отошла от поцелуя

– Тогда, конечно, вс проще.

Король многозначительно замолчал, чего-то ожидая, и я поняла, что расставаться придт-

ся здесь и сейчас, чтобы нас лишний раз не видели вдвом. И так сплетен будет выше нормы.

– Пошли, провожу, пусть даже пару шагов.

Парфен довел меня до двери, задрапированной плотной тканью, и, укрывшись от глаз не-

желанного тестя, обхватил меня за талию и тихо сказал:

– А это, чтобы не забывала.

И снова поцеловал.

Показалось, меня сейчас снесет той волной жара, которая между нами вспыхнула. Он

стал словно печка, и мне это жутко нравилось. Казалось, когда его губы прикасаются к моим,

хотя какое там прикасаются? – сминают мои, раздается шипение испаряющейся воды, попав-

шей на раскаленный металл.

Он первый от меня оторвался, я бы точно не смогла.

Глаза Парфена блестели в полумраке, а лицо было таким серьезным, то никаких сомнений

не оставалось – он вс решил и в обратном его не убедишь. Впрочем, я и не пытаюсь. Важнее

всего, чтобы он был свободен, так, как ему хочется, а мелочи вроде отсутствия финансов…

когда меня пугали трудности?

Правда, разум выступал с идеей, что местные трудности мне, собственно, ещ неизвес-

тны, возможно, поэтому я так легко отношусь к их потенциальному появлению. Но нет, где-то

на инстинктивном уровне я понимала, что чаши весов тут наполнены иными ценностями, что

если из моей жизни исчезнет Парфен, я больше не буду счастлива. Конечно, время идт и вре-

мя лечит, и при невозможности быть вместе нормальный человек ни за что не пожелает своей

половине остаться одной и предпочтет, чтобы она стала счастливой с другим мужчиной, но…