Адмирал Ушаков. Том 3

исполнении обязательств, означенных в 5 статье, которые превышают

сумму 4 т[ысячи] мешков, побуждением ему послужат. Визирь

поневоле согласился на сие с уступчивости к комадору,

французы в Египте имеют 50 собственных своих судов, между коими

три линейные корабля, и требуют к оным от Порты 200 судов

сранспортных. На исправление сей потребы надобны другие

4 т[ысячи] мешков, а может быть и более. Но каковы бы ни

1 24 января 1<800 г. в Эль-Арише после переговоров между верховным

визирем, командовавшим турецкой армией в Египте, и французским

генералом Клебером была заключена конвенция, по которой французы должны

были очистить Египет и получили возможность на своих и турецких судах

вернуться во Францию. См. ЦГАВМФ, ф. 315 — Сборный, д. 7, лл. 463—

были расположения визиря за получением тех повелений, я ныне

же пишу к Франкинию внушить верховному визирю, чтобы про-

гнание турецкими военными судами транспортов французских не

простиралось далее острова Кандии, разве бы визирь согласен

был совсем заодно действовать с нами и с англичанами, тогда

предписываю и ему иметь полную доверенность к визирю и

учреждать все с ним заодно.

Письмо сие посылаю вдвойне и поручаю генеральному

консулу Бенаки отправить наивернейшим образом оба порознь к

вашему высокопревосходительству.

Имею честь быть с отличнейшим почтением, милостивый

государь мой, вашего высокопревосходительства покорнейший

слуга

Василий Томара

Милорд!

Я имел честь писать к вам в прошлую субботу с курьером,

отправленным от российской миссии к адмиралу Ушакову.

Ныне имею случай писать по сношению к вам от стороны

Порты с требованием вашей помощи к совершению пунктов

капитуляции, установленной между великим визирем и генералом

Клебером, для совершенного опорожнения Египта от

французских войск.

Чрез прежнюю вашу со мною переписку я довольно уверен,

сколь много вы купно со мною будете сожалеть, что условия,

столь нами неожиданные, уступлены французам, но важность

освобождения. Итак, я не сумневаюсь, что вы, милорд, конечно,

присовокупите к важным услугам, вами Порте оказанным,

старание доставить им ту помощь, кою они ныне требуют.

Я представляю сиру Сиднею Шмиту уведомить вас подробно

о всех обстоятельствах конвенции и переправы. Порта собирает

здесь сколько возможно судов для отправления в Египет. Но,

по сведению моему, сия помощь и французские корабли в Але-

ксандрии, как сказывают, три корабля линейных и пятьдесят

транспортов, ни под каким видом недостаточны для сей

потребности.

Намерение, оказанное французами в прежних переговорах

с сир Сидней Шмитом, явно доказывают нетерпеливое их

желание занять прежде большие1 венецианские острова и держать

Мальту; по поводу примеров измены, коими сей корпус войска

в Египте отлично ознаменовал, требуется неусыпное старание

к пресечению им средств воспользоваться каким-либо

отверстием, могущим встретиться им на пути, к нарушению

достоверности нашей полагаемой: и я остаюсь в полной надежде, что

ваше, милорд, об них сведение и предосторожность не токмо

воспрепятствует сему злу, но отлично будет вами наказано,

естли окажется с их стороны покушение.

Милостивый государь мой, Василий Степанович.

Сенат Ионических островов, в Корфу состоящий, с крайним

негодованием и прискорбностию узнал, что депутаты от оного

Сената, в Константинополе находящиеся, в противность данных

им от него предписаниев предприняли самовольно искать

перемены конституции правления, и великий вред и расстройку

обывателей всех островов наносят просьбами своими [и]

беспокойство Блистательной Порте Оттоманской. Во отвращение

такового дерзкого их предприятия и производства посылают от себя

просительные письма: одно — к вашему превосходительству,

второе— к каймакаму-паше, а третье — к их депутатам. Сенат

просил меня, чтобы я сии письма препроводил к вашему

превосходительству, которые при сем и препровождаю, объявя при том, что

обыватели острова Корфу начинали уже иметь смятение и бунт

против дворянства и против Сената, щитая и их в том

участниками, и до прибытия моего в Корфу не хотели вовсе Сенату

повиноваться никто. Я все это успокоил и всем нижнего класса

обывателям приказал иметь послушание к Сенату, равно и в

прочие острова писал, чтобы и они повиновалися его повелениям,

что теперь и исполняется беспрекословно. Ежели же депутаты,

в Константинополе находящиеся, вредными своими замыслами и

Происками что-либо переменят из плана о их правлении, тогда

народ всех островов никак удержать будет невозможно от

великого негодования и мщения над ними. И сие, предвижу я,

совершенно может последовать, и народ успокоить будет весьма

трудно. Прошу ваше превосходительство, призвав к себе

депутатов, и обо всем ином им означенное от меня объявить. Сенат,

узнав таковую их дерзость, тотчас хотел их переменить другими

депутатами, а их хотел призвать в Корфу к ответу и

исследованию по законам. Я удивляюсь, что депутаты, знав все таковые

обстоятельства и могущие быть беспокойства народные,

предпринимают своевольства, вредные самим им для себя, и тем

затрудняют и продолжают их решимость в делах, им поверенных.