Алиса Длинные Ноги

Через час она заговорила, и голос её подобен скрежету камней в шторм на прибрежной полосе:

— Их данке либен шуле!

Не кокетничаю с тобой, первородная грешница!

Прошло время, когда я блистала на балах, кокетничала, подсыпала яд в чаши Королей – весело, все танцуют и поют, а Король задыхается, корчится в агонии, рычит, ни гроша на него уже никто не ставит, растаскивают дворцовую мебель – революция!

Больше тысячи лет мне, а выгляжу конфеткой, без обертки усохла, никакие притирания не помогают, пересаживаю печень диких младенцев – организм устал, а душа – душу я продала чёрту за почётное звание ведьмы.

Омолаживаю себя, прихорашиваю, а добрые молодцы мне не по зубам, надоели, и чувствуют они во мне тлен, плесень, эхо веков, когда из глаз не лукавые искорки доброты вылетают, а — безысходность с остатками костей Иннокентия.

Карла – не удивляйся, и имена читаю, мысли людей для меня тарелки с рыбой, всё знаю, цитирую сама себя и волшебника Африкания, – вбей мне осиновый кол между грудей восковых, набиты груди целебными травами для упругости и свежести, но никогда свежесть не вернется в тело тысячелетней танцовщицы.

От моего танца живота сходили с ума пажи и Принцы; обнаженаня на столах в тавернах танцевала среди бутылочек – ИЫЫХМА! чудо птичка я, а теперь – перепел без клюва!

В избушке моей кол осиновый возле кровати; возлягу на ложе, прикрою очи, а ты – сделай милость, кол в грудь вбей и до конца моей жизни ухаживай за мной, находи тихую красоту в моём умирании, в полноценной старости дряхлой карги, вознесённой до красоты бриллианта.

Лицедеев не позовешь, потому не дружишь ни с кем, оттого и нет любовников, которые меня бы удушили раньше времени, половозрелая поэтическая женщина с впалыми щеками старой амазонки!» – ведьма приложилась губами к моей руке – жар побежал по моим гусиным членам, чувствую, что из полуотверстого рта в меня смерть и старость преждевременные переходят, знаю, что дурно поступаю, когда даю волю чувствам с другой женщиной, но заколдована, очарована, и, если бы не моя отчужденность, сгорела бы в пламени страсти ведьмы.

На плечи её взвалила, в уме перебираю цифры, отвлекаю мысли и тело от порочного, злого, нецеломудренного!

В избу привела – изба в сто комнат, во многих измерениях тянется, Дворец Падишаха меньше избы лесной ведьмы!

На чёрную-пречёрную кровать ведьму свалила, ногами уминаю её тело, чтобы осиновый кол в мягкое вошёл – так входит нож в банку с рисом.

Колдунья передумала умирать, проклинает меня, отбивается, но никуда против убежденности не пойдёт, нет силы против порядочности – так бык не столкнет в воду дракона.

Я изловчилась, кол между грудей ведьме воткнула – чудеса в дырявом ведре; Дворец захохотал, потешался над нами каменный, мёртвый!

Груди ведьмы сдулись резиновой перчаткой над бутылью с молодым вином!

Из молодящейся превратилась в разваливающуюся бабку с ограниченными возможностями феи.

Долго прожила ведьма – три года с колом в груди, умоляла, требовала, угрожала, хотела, чтобы я кол из груди вытащила, воскресила; но кол – не хвост собаки, каждый день на него колокол не повесишь.

Первое слово дороже второго; сказала ведьма, чтобы я её жизни лишила, пусть терпит, не переигрывает, мы не в карты сели играть на звание чемпионки по распутству!

Перед смертью прокляла меня, а меня проклятия не пугают, у меня на них с детства иммунитет медицинский; если в день по сто раз девушку клянут, то даже предсмертное проклятие ведьмы свистит серебряной пулей у виска, но пролетает мимо.

С тех пор я жила в избе ведьмы, собирала ядовитые грибы, пела по утрам – жизнь без цели, без мечты: а теперь поняла, моя цель – Вы, госпожа!

Голая вы, обнаженная, и имя ваше – не Нудизм?

— Я не обнаженная, а облачена в тогу нравственности, в корсет целомудрия и шляпку моральной устойчивости! – графиня Алиса Антоновна надула губки, вознамерилась побранить наставницу, но засмеялась, прорвало фонтаном молодости. – Я – графиня Алиса – Алисия Антоновна Шереметьева!

Семнадцатилетняя – натуральная, не тысячелетняя ведьма в теле молодой — воспитанница Института Благородных Девиц!

Поучайте меня, наставляйте, но знайте меру, милейшая, я – роза, открываюсь не каждому зайчику!

— Моё имя – Карла! – наставница со скрипом старой телеги присела — потуги на классный реверанс, глухой Мир, плезиру не обучены дамы, а поклоны и учтивость на уровне базарных танцев Петрушки и Марьи Ивановны!

— Карла – познавательно, но не законченно, нет в имени Карла надлежайшей назидательности, короткое оно, как хвост у несчастной ящерицы с ограниченными возможностями! – графиня Алиса Антоновна задумалась, но – отличница по составлению четверостиший, быстро – со скоростью паровоза братьев Черепановых – нашла решение: — фон Карла!

Красиво, благородно, не принижает вас, и для меня важно, чтобы мне прислуживали… со мной шли под руку по жизни дамы благородные, овеянные славой художественной литературы!

Милейшая фон Карла, – с глубокой убеждённостью, что все ведьмы – сёстры! – графиня Алиса Антоновна учтиво поклонилась наставнице – прилежная ученица перед дубом мудрости! – Ведите меня во Дворец золотой, достойный меня!

Где ближайший Король?

Карету за мной не пришлют, а, если вас отправлю – не дотерплю, и останусь снова одна, а вокруг – пушистики мздоимцы, карлики, и, возможно, что – самое страшное в видениях молодой девы — Чёрные Принцы на Чёрных Конях!

ОХ! Давно я не посещала комнату размышлений с хрустальным водопадом и алебастровыми сталагмитами, упрямыми в своей нравоучительной красоте, янычары белые!

— Графиня Алисия Антоновна, вы намекаете на поход по нужде? – ледяной взгляд наставницы на миг превратил Алису в сосульку, но строгая дама сменила гнев на нравоучение, потому что перед ней – скромная морально устойчивая девушка – пух горностая! – Девушки не испытывают нужды, не посещают уборные – так думают Принцы, и пусть думают, мы скрываем нашу тайну, запечатали её кольцом Соломона и пломбой нравственности!

Одухотворённая личность не испражняется – простите, графиня, за нелепое сравнение, но мне дозволено, потому что я – Наставница с большой буквы, и пусть труп Странника проплывет по этой реке – не отрекусь от назиданий.

Мы – девушки, я вас понимаю, и не иногда надобно уединиться в мраморный дворец с хрустальными водопадами и алебастровым троном!

Сходите в милейшие розовые кустики, не ядовитые, в них совесть прячется, кустики вам заменят дворцовую комнату уединения!

Не надлежит морально устойчивой молодой гимнастке держать в себе дурное, тешить лукавых самопожертвованием – так Звездочёт Варнава награждал хулителей Космоса пинками!