Альвиана: по зову сердца и луны

— В углу, железный…?! Сейчас! — метнулась наверх. Альн что-то кричал вслед, но я уже была в кабинете. Схватилась за ручки сундука и потащила вниз.

Он громоздкий, кованный, но я так торопилась, что не обращала внимания на тяжесть. Но когда Альн увидел, что притащила его вниз, выкатил от удивления глаза.

— Найди синюю склянку и дай чистую тряпку! — велел.

Я сразу же нашла бутыль, потому что помнила, как он выглядит, с прошлого раза, когда Дельрен смазывал раны, что нанесла ему в ссоре. Но тряпка?! Недолго думая, оторвала от подола сорочки.

Альн неодобрительно покосился, однако взял.

— Воды горячей!

Я побежала за тазиком и водой…

Дельрен лежал не то что бледный — зеленый. Мы в звенящей тишине осторожно смывали кровь и осматривали ранения.

Кроме раны на голове, у него оказалась сломана рука, сильно разодрано плечо и повреждено ребро.

— Втроем набросились твари псатые! — негодовал Альн. — Родненькие твои! Говорил же, что до добра не доведешь! — и полоснул взглядом, наполненным горечью и негодованием. — У, курва! Даже ни слезинки не выдавила!

— Я… я… я думала, он ушел к…

— А лучше бы ушел! Целее был! Так нет же! — зыркнул на меня и приказал: — Приготовь питье из серого мешка! Да шевелись же! Залей горячей водой, но не кипятком!

При виде почерневшего запястья Дельрена и разодранной кожи на плече, на меня нашла истерика, и я зарыдала. Метнулась на кухню за водой…

— Вот же, господин Дельрен! — шептал Альн, думая, что я его не слышу. — Сдалась вам псатая девка, чтобы так подставляться?

Тот не отвечал.

Испугавшись, что у него повреждена артерия, я высунулась из кухни и ошарашено прошептала:

— Он умрет?

— Не дождешься! — пробурчал сварливый помощник. — Вот не посмотрю на указ господина и сдам тебя с твоими псатыми!

— Не лезь! Не… твое… дело, — сбивчиво прошептал Дельрен, и я кинулась к нему, упав перед софой на колени.

— Дело, конечно, ваше — господское, какую девку или не девку иметь, но зачем столько возни? — смерил меня недоверчивым взглядом Альн. — Мое дело маленькое — вашу задницу прикрывать. Но чего же тянули?! Говорил же, надо было сразу пестелем стрелять! Еще бы немного, и задрали бы вас! Чудом выжили!

Альн сжал зубы, чтобы с досады не пустить слезу. Вижу же, что волнуется, переживает.

— Жить буду, — выдохнул Дельрен.

— Будете-то будете, только подранный, как дворовой кот. Разве ж это господское дело, а? Ну пришли псы за ней, так отдали бы!

— Заткнись.

— Вот и вся благодарность! — пробурчал седовласый ворчун.

— Спрячь ее, — просипел Дельрен.

— Да понял я, понял, — покосился на меня Альн. — Слышала? В погреб! — И отвесил мне подзатыльник для ускорения.

Я в последний момент успела схватить скатерть со стола. С нею и оказалась в темном, холодном подвале.

Едва спряталась, в ворота загрохотали, и дом наполнился топотом десятка сапог…

Пол скрипел под тяжелыми шагами нагрянувших ловчих. Затихарившись, как мышка, я слушала мужские голоса, ругательства, споры… Люди выходили и заходили в дом. Ругали обнаглевших псов…

Чтобы не мерзнуть, я закуталась в простыню и начала приседать. Еще неизвестно, сколько здесь придется пробыть.

Периодически ловчие выходили во двор, и в доме возникала тишина. В один такой момент Альн кинул мне одеяло, а в следующий раз флягу с горячей водой! Счастье-то какое!

А позже, когда захлопнулась входная дверь, и в доме воцарилась тишина, дверь погреба открылись.

Я осторожно высунула нос.

Дельрен полулежал на постели, посреди гостиной, затоптанной грязными следами. Невыносимо пахло чужим мужским духом.

— Ты живой! — всхлипнула я. В ответ он растянул посиневшие губы, уверяя, что с меня просто так не слезет.

Альн косо поглядывал на нас. И чтобы не вызывать лишних подозрений, я потопала за водой и тряпкой. Буду косить под благодарную домработницу.

— Не была б пеской, цены бы не было, — хмыкнул Альн, наблюдавший, как светлеет паркет. — Задница ничего так. И нарядец тоже, — покосился на Дельрена. — Но не уж то простой бабы не нашли?

Я мельком глянула на Дельрена. Он лежал и улыбался, как чеширский кот.

— Ох, господин! Да делайте, чего хотите, — вздохнул противный помощник. — Но настоятельно советую приковать ее, а то ж боязно оставлять вас с ней. Пес — родня волчья! — изрек, с подозрением косясь на меня.

Я из последних сил молчала и, чтобы переключиться, ушла на кухню, где налила себе вина. Но Альн прошмыгнул следом и, увидев откупоренный синий бутыль, закричал:

— Господин! Она пельское хлебает! — а не дождавшись от Дельрена ни слова возражения, похабно хмыкнул: — Хорошо служила?

— Заткнись! — наконец-то прошипел Дельрен, прижав ладонь к голове. — Возьми в столе денег, пельского и иди отдыхать — заслужил.

Предложение Альну понравилось, но для приличия он еще побрюзжал.

Едва за ним закрылась дверь, я села рядом с Дельреном. Он лежал с закрытыми глаза и молчал.

— Тебе плохо?

— Слабость из-за кровопотери, но ничего.

И все же чувствую за собой вину. Но ведь к другой собрался…

Засранец словно почувствовал мои мысли и улыбнулся.

— Думала, к Зельне пошел?

Промолчала.

— Нависы уже давно следили за мной. По пятам ходили, а сегодня смотрю — нет их. С утра нет. В обед нет. Ходили слухи, что уезжают, но зная, какие деньги им посулили, не верилось, что уедут. Вот и решил подыграть. Вышел, поймал возчика, отъехал за угол и вышел. Зашел с соседнего двора, затаился. А они тут.

Прознали, что я домработницу рассчитал, и заподозрили неладное. Меня дома нет, а свет есть… Дай воды, — напившись, продолжил рассказ: — Дождались темноты, и как только ты включила свет, полезли.

Я выстрелом одного уложил. Им бы уносить ноги, но жажда наживы толкает на глупость. Втроем напали. Хорошо подрали бы, если бы не Альн. Кстати, пятый убежал. Угадай, кто?

Покачала головой.

— Твой папаша, — Дельрен плотоядно улыбнулся и окинул меня хозяйским взглядом. Чувствую, за все его ранения, нанесенные Нависами, придется мне отдуваться. Но хорошо, что жив. Но если подумает к Зельне пойти или еще к кому — сама погрызу!