Анархизм

«... Первое и самое важное средство для борьбы за анархическій коммунизмъ — пишетъ Втровъ — есть просвщеніе». И дале слдуетъ длинный списокъ того, что «необходимо доказать» народу. («Анархизмъ, его теорія и практика»).

Наконецъ — и это поворотный пунктъ въ исторіи анархизма — современный анархизмъ все боле приходитъ къ убжденію, что соціальное дйствіе требуетъ и соціальныхъ средствъ, что воздйствіе на самыя основанія общественной системы требуетъ постоянныхъ организацій, связанныхъ между собой не іерархически, но по принципу федераціи и тсно спаянныхъ единствомъ цли.

Организація перестаетъ пониматься, какъ иниціативная группа «одиночекъ». Такія группы — полезны, какъ ферментъ, но строить политику» на нихъ нельзя. Такую «политику могутъ» нести на своихъ плечахъ только революціонные слои, революціонныя массы въ соотвтствующихъ организаціяхъ. Такъ пришелъ анархизмъ къ «классу» и классовой борьб. «...Классовая борьба — читаемъ въ «Хлбъ и Воля» — есть единственная почва, на которой возможно построеніе здоровой, цлесообразной революціонной тактики».

Что-же такое классъ? И какъ анархизмъ понимаетъ и долженъ понимать классовую организацію?

Экономическая эволюція въ цломъ представляется намъ систематическимъ, послдовательнымъ процессомъ выдленія организаціонныхъ или предпринимательскихъ, и исполнительскихъ, или рабочихъ, общественныхъ группъ.

Этотъ процессъ, наблюдаемый въ зачаткахъ уже на самыхъ раннихъ ступеняхъ хозяйственнаго развитія, въ античномъ стро, феодальномъ стро, въ эпоху товарнаго капитализма, наиболе рельефно и ярко выступаетъ въ современномъ капиталистическомъ стро съ его почти законченной классовой организаціей. «Экспропріація производителя отъ средствъ производства», къ которой можетъ быть сведенъ весь хозяйственный процессъ, получила именно въ наше время, благодаря окончательному торжеству машины надъ человкомъ, наиболе категорическое и рзкое выраженіе.

Въ чемъ же сущность организаціонной и исполнительской функціи? Въ чемъ разница между организаторомъ и исполнителемъ? Что были они раньше? Чмъ стали теперь?

Удачный отвтъ на эти вопросы мы найдемъ въ прекрасномъ очерке о классахъ и группахъ А. Богданова, помещенномъ въ третьей книге его работы объ «Эмпиріомонизм».

Исполнители, независимо отъ ихъ профессіи, «сапожникъ, кузнецъ, земледлецъ — разсуждаетъ г. Богдановъ — выполняютъ очень различные трудовые акты, но вс эти акты лежатъ въ сфер непосредственнаго воздйствія со стороны человческаго организма на вн соціальную природу, непосредственной борьбы съ нею, — словомъ, въ области техническаго процесса въ самомъ полномъ и строгомъ значеніи этого слова».

Наоборотъ, организаторъ, направляющій трудъ исполнителей, будетъ-ли это патріархъ родовой общины, или средневковый феодалъ, или рабовладлецъ античнаго міра, или предприниматель эпохи капитализма, воздйствуетъ на природу черезъ этихъ исполнителей; онъ не вступаетъ съ ней въ непосредственную борьбу... Для организатора непосредственный объектъ дятельности — не природа вн-соціальная, a другіе люди...»

Въ образованіи этихъ двухъ группъ: организаторской и исполнительской и кроется зародышъ классоваго начала. Разумется, образованіе общественнаго класса далеко не совпадаетъ съ процессомъ выдленія организаторскихъ или исполнительскихъ функцій. Послднія въ той или другой форм возникаютъ уже въ самыхъ раннихъ человческихъ общежитіяхъ, наоборотъ, общественный классъ, есть продуктъ долгаго историческаго развитія.

Минуя раннія историческія эпохи и разнообразныя идеологическія ученія, складывавшіяся на почв общественныхъ антагонизмовъ [28] , мы перейдемъ непосредственно къ тому времени, когда начала слагаться соціалистическая мысль, ибо въ ея критик капитализма ученіе о классовомъ строеніи общества заняло одно изъ первыхъ мстъ. Элементы этого ученія мы находимъ уже у англійскихъ соціалистовъ-утопистовъ: у В. Годвина, Ч. Голла и особенно В. Томсона. Затмъ идея классоваго строенія общества получила широкое развитіе въ Сенъ-Симонизм, въ «Демократическомъ Манифест» Консидерана, въ трудахъ Пеккера, Бюре, Л. Блана, Прудона, вплоть до ученыхъ идеологовъ французской буржуазіи въ род Гизо. Въ этомъ бгломъ перечн нельзя не отмтить также замчательнаго австрійскаго государственника, Л. Штейна, труды, котораго, посвященные исторіи соціализма и коммунизма во Франціи и опубликованные до появленія основныхъ работъ Маркса и Энгельса, несомннно вліяли на политическую философію марксизма.

28

Подробне см. въ подготовляющейся къ печати моей брошюр — «Классъ, партія и интеллектуальный пролетаріатъ».

Въ «Письмахъ женевскаго жителя къ современникамъ» (1802) С. Симонъ, набрасывая фантастическій планъ будущаго политическаго устройства, обращается съ горячимъ призывомъ — осуществить его къ различнымъ общественнымъ группамъ. «Ученые и артисты», какъ представители умственной иниціативы, должны первые побдить инертность. Собственникамъ — консервативному элементу общества — С. Симонъ напоминаетъ, что они меньшинство въ стран, что, если они не примутъ его плана, они могутъ вновь подвергнуться ужасамъ революціи. Остальнымъ — страдающимъ и бднымъ онъ указываетъ, что, хотя они и многочисленне собственниковъ, но слабе ихъ, благодаря непросвщенности. Власть принадлежитъ только просвщеннымъ. Господство черни въ эпоху революціи приведетъ страну къ голоду.

Въ этомъ противопоставленіи общественныхъ группъ, различныхъ въ экономическомъ смысл, съ различнымъ отношеніемъ къ общественному строю, различной психологіей, глубоко противорчивыми стремленіями лежитъ основа современнаго ученія объ общественномъ класс. Конечно, здсь многое неясно, анализъ Сенъ-Симона — неполонъ, классовыя грани — намчены суммарно, — мы не говоримъ уже о глубокомъ политическомъ безразличіи, характерномъ для всей системы С. Симона въ ея цломъ — но здсь уже на лицо элементы соціологической идеи о классовомъ строеніи общества, здсь рзкій, безповоротный разрывъ съ буржуазными теоріями «гармоніи интересовъ». И въ другихъ своихъ произведеніяхъ С. Симонъ указываетъ на классовый антагонизмъ, какъ движущій факторъ исторіи. Борьба феодализма—землевладнія съ промышленностью—капиталомъ, обусловила, по его мннію, наступленіе Великой революціи конца ХVIII-го вка. С. Симонъ предвосхищаетъ современное соціалистическое требованіе всеобщей трудовой повинности и право каждаго на трудъ. Отсюда его критика права собственности на наслдство и всякаго права собственности, не основаннаго на личномъ труд. Съ необычайной силой онъ возстаетъ противъ неравенства — не того, которое вытекаетъ изъ самой сущности человческой природы; — это онъ привтствуетъ, но того, которое своимъ происхожденіемъ обязано дурному соціальному устройству. Его «Новое христіанство» есть апоеозъ труда и его представителей.

Ученики С. Симона продолжали и углубляли идеи учителя. У Анфантена мы находимъ блестящую критику буржуазной экономіи. «Политическая экономія — писалъ онъ — софистика въ пользу привилегій... Но капиталъ работаетъ только потому, что къ нему прилагаютъ руки другіе люди, сообщающіе ему жизнь, рождающіе его производительность». На улицахъ Парижа кипитъ іюльская революція и Анфантенъ обращается къ французскому народу съ пламенной прокламаціей, въ которой клеймитъ «праздныхъ, живущихъ чужимъ потомъ». Въ замчательномъ курс лекцій по С. Симонизму (1828) Базаръ характеризуетъ всю исторію человчества, какъ систематическую эксплоатацію человка человкомъ. «Довольно бросить бглый взглядъ на то, что происходитъ вокругъ — восклицалъ Базаръ — чтобы видть, что современный рабочій эксплоатируется матеріально, интеллектуально и морально такъ же, какъ прежній рабъ».

Еще боле глубокое пониманіе роли классовыхъ антагонизмовъ въ капиталистическомъ обществ мы находимъ у Фурье. Его характеристика современнаго періода «цивилизаціи» является самой полной изъ всхъ, когда-либо имвшихъ мсто въ соціологической литератур. Марксизму оставалось ее лишь углубить. Источникъ «зла» — училъ Фурье — лежитъ въ глубокомъ, проникающемъ весь современный строй, «безпорядк». Самый грозный безпорядокъ — безпорядокъ экономическій, порождающій бдность, самый страшный бичъ современности, источникъ физическихъ и моральныхъ страданій, ведущій къ вырожденію, толкающій на преступленія. Экономическій безпорядокъ вызываетъ безпорядокъ соціальный. «7/8 народа ограблены 1/2 -ой, живущей на ихъ счетъ». Общество разбилось на враждующіе классы, заинтересованные въ причиненіи зла одинъ другому. Это взаимоненавистничество — борьба за жизнь — источникъ глубокаго противорчія между «индивидуальными интересами и интересомъ коллективнымъ» Нтъ боле общихъ идеаловъ. «Сколько классовъ, столько и моральныхъ системъ». Безпорядокъ проникаетъ и политическую жизнь. Государство и правительство стоятъ исключительно на страж привилегированныхъ интересовъ. Ихъ главная забота — «вооружить нкоторое количество жалкихъ рабовъ, именуемыхъ солдатами, терроризировать ихъ помощью различныхъ строгостей… …и держать, такимъ образомъ, въ повиновеніи массы невооруженныхъ бдняковъ». Естественно, что послдніе находятся въ состояніи постояннаго антагонизма къ существующему порядку, антагонизма, прорывающагося временами въ возмущеніяхъ и бунтахъ.

Несмотря, однако, на глубокую и разностороннюю наблюдательность, ясное пониманіе несовершенствъ общественнаго строя, ранніе соціалисты, позже названные «утопическими», не оцнивали достаточно сложности соціальнаго процесса, полагая, что сознанія идеала довольно, чтобы измнить существующій порядокъ вещей. Фурье съ ослпительной ясностью учившій, что каждая общественная форма вынашиваетъ слдующую въ своихъ собственныхъ ндрахъ, врилъ, однако, что главная революціонная сила — нравственное перерожденіе человчества. Для переворота довольно обратиться къ благороднымъ инстинктамъ человка, внушить состраданіе къ меньшому брату или показать соціально-экономическія преимущества новаго строя. С. Симонъ глубоко врилъ, что королевскаго ордонанса довольно, чтобы сдлать жизнь людей свободной и счастливой. И онъ, и Фурье врили, что новый строй долженъ быть «открытъ», «изобртенъ» и на это время забывали о хорошо извстной имъ неумолимой послдовательности въ развитіи соціально-экономическихъ формъ.