Ангел сердца

Глава 13

Как это могло случиться? Никто не мог подумать, что это произойдет! Если бы я могла предчувствовать, то не задумываясь прикрыла бы его своим телом, как неоднократно делал это он сам.

– Дима! —падая перед ним на колени, всхлипнула я.

В ответ раздался ещё один тихий стон.

Он жив, жив! В этот миг я почувствовала, что готова плакать и смеяться одновременно. Главное, что он жив!

– Ты что, идиот? – выкрикнул Михалыч, отталкивая выстрелившего парня прочь и не забыв выхватить у него ружье.

Вся толпа незнакомых людей тут же окружила нас снова.

– Эй, парень, ты как? – главный этой шайки наклонился над Димой, бегло оценивая ситуацию.

– Что вы наделали? – прикрывая рот рукой, в ужасе прошептала я, и слезы начали струиться по моим щекам, падая на неровную поверхность земли.

Желание плакать победило. Желание смеяться было безумием, секундным помешательством, мигом ликования оттого, что Дима жив. Жив. Но я не знаю, насколько серьезно он ранен и можно ли ему помочь при нынешних условиях.

«Это неправда, – твердила я себе как заклинание, будто бы, повторив его несколько тысяч раз я смогла бы повернуть время вспять. – Этого не может быть. Сейчас он встанет и скажет, что всё в порядке».

– Дима, – умоляюще протянула я, опасаясь даже прикасаться к нему. Вдруг это может повредить ему ещё больше?

– Убежище далеко? – освещая фонарем тело Димы и пытаясь отыскать рану, допрашивал меня всё тот же мужчина.

Я ответила на автомате. Мне уже всё равно, кто они и на чьей стороне. Пусть только помогут. Пусть спасут его. Или убьют нас обоих.

Пуля попала в правую часть чуть выше живота. Я заметила рану вместе с руководителем этой шайки и содрогнулась от расплывшегося на одежде парня темно-алого пятна.

Меня отстранили в сторону. Двое крепких мужчин подхватили Диму на руки, ещё двое на всякий случай придерживали того мерзавца, что выстрелил в Диму. Его оружие лежало на земле, и я едва удержалась от порыва схватить его и выстрелить в этого гада. Я не могу так поступить. Потому что теперь жизнь Димы, да и моя тоже – всецело в их руках.

Я не запомнила, как мы добрались до убежища. Как не запомнила, кто нас встретили и куда делись эти люди. Я начала возвращаться в реальность лишь через некоторое время. Меня привел в себя холод. Я сидела на сырой земле рядом с медицинским крылом, потому что внутрь меня не пустили, и безотрывно смотрела в одну точку. Мысли вращались возле этого злополучного вечера – сначала такого счастливого и безмятежного, а потом ужасающе-непоправимого. Я жалобно застонала и уткнулась лицом в колени.

– Эй! Девушка, – раздался надо мной голос, и я медленно приподняла голову, словно не осознавая, что зовут именно меня. – Вы как?

– Всё в порядке, – отозвалась я, хотя, разумеется, ничегошеньки не в порядке.

В тусклом освещении я разглядела лицо пожилого мужчины, имени которого не знала, но была абсолютно уверена, что видела его раньше. Он живет здесь, в этом убежище.

– Это твой парень поймал пулю, да?

Я горестно вздохнула и кивнула головой. Сил говорить об этом у меня просто не оставалось.

– А ты чего здесь сидишь? Поспать бы тебе.

– Не могу. Не хочу, – я брезгливо поморщилась, словно самое ужасное, что я могла сейчас сделать – это отправиться спать как ни в чем не бывало.

– Тебе к нему нужно, – понимающе качнул он головой. – Погоди, я зайду, поговорю с Любочкой, это наш доктор, хорошая женщина, может быть, договорюсь. Погоди.

Он с необычайной резвостью засеменил к двери и тотчас скрывался в медицинском кабинете. Я покорно осталась ждать, не сомневаясь в том, что через пару секунд, в лучшем случае – полминуты, он выйдет оттуда и виновато пожмет плечами. Но мужчина всё не возвращался. И это вселяло в меня надежду.

Прошло, по меньшей мере, около двух-трех минут. Время тянулось как резина, и я невольно начала ерзать на месте в ожидании. Наконец дверь тихонько приоткрылась, и в коридоре появились два силуэта – один принадлежал пожилому мужчине, взявшему на себя участь похлопотать за меня перед врачом, а второй – женщине со строгим, безжалостным выражением лица – тем самым, с которым она выставляла меня из кабинета около часа назад со словами: «Девушка, вы не понимаете меня? Вам нельзя туда! Это медицинский кабинет, а не проходной двор!» Я боюсь, что она повторит это снова, и смотрела на нее с немой мольбой.

– Эта что ль? – кивнула она в мою сторону, бросив короткий взгляд.

– Ну! Посмотри, измаялась же вся. Ну пусть посидит немного. Может, и ему легче будет.

– Ну пусть посидит, – вздохнула врачиха, всем своим видом показывая, что делает великое одолжение.

Я не заставила её говорить об этом дважды. Мгновенно подорвалась с места и с тихим «спасибо» проскользнула мимо них в кабинет. Не понимаю, как такие люди могут лечить и спасать кого-то. Их самих от себя спасать надо. Вон какая злая. И вдвойне непонятно то, как этот милый дедушка смог убедить её и помочь мне. Нам с Димой.

Очутившись внутри кабинета, я забыла обо всем на свете и сосредоточила свой взгляд на койках, пытаясь отыскать Диму. У стены стояло четыре кровати, и все они были заняты. В небольшой проходной до входа к больным есть отсек – здесь я уже бывала, когда принимала душ. Отдельный уголок комнаты отделен ширмой – видимо, здесь работает врач. Но сейчас там сидела молоденькая девушка в белом халате и белой шапочке – медсестра. Скорее всего, это и есть дочь Людмилы Викторовны, подметила я. Услышав шаги, девушка выглянула из-за ширмы, улыбнулась мне уголками губ и снова скрылась, склоняясь над столом с какими-то бумагами.

Я порадовалась тому, что мне не пришлось снова объяснять, что я здесь делаю и поспешила к той кровати, где лежал Дима. Двое неспящих больных – мужчины пожилого возраста с растрепанными ото сна волосами, в темноте удивительно похожие друг на друга – с любопытством поглядывали на меня, не поднимая головы и не произнеся ни звука. Я присела на корточки перед кроватью Димы, потому что стула здесь не было, и взглянула на его бледное лицо. Никогда ещё он не казался мне столь беззащитным. Его губы были плотно сжаты, а лицо казалось совсем белым из-за плохого освещения и выражало застывшую маску боли. Дима всегда был сильным – сильнее меня. И смелым – за нас двоих, а теперь…

Слезы снова закапали из моих глаз, и я тихо, так, чтобы никто не услышал, прошептала:

– Не оставляй меня. Пожалуйста. Ты же знаешь, что я без тебя пропаду…

Справившись с собой и сжав зубы, я мысленно убедила себя: «Ты не будешь одна». Чего бы мне это не стоило, я выдерну его с этого края пропасти. Настала моя очередь позаботиться о нас двоих. И для этого я готова на что угодно.

Кажется, никогда ещё за прошедшие дни я не ощущала настолько остро, как он мне не безразличен. Все мое существование в эту минуту сосредоточилось в этом месте и рядом с этим человеком. Только вдвоем мы сможем двигаться дальше.