Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Ты во многомъ перемнился съ тхъ поръ, какъ женился, и къ лучшему, — сказалъ Сергй Ивановичъ улыбаясь Кат, которая стояла, перегнувшись назадъ, съ усталымъ выраженіемъ подл мужа и, очевидно, ожидала конца спора, чтобы сказать ему что то. — Но не перемнился въ твоей любви защищать самыя парадоксальныя темы.
— Ты бы сла, мой другъ, теб нехорошо стоять, — сказалъ ей мужъ, значительно глядя на нее.
Сергй Ивановичъ подалъ ей стулъ. Она сла.
— Ну какая же сложность можетъ быть въ первобытныхъ условіяхъ жизни, — продолжалъ Сергй Ивановичъ, — въ сравненіи съ тмъ экстрактомъ, такъ сказать, изъ этихъ условій, которымъ мы занимаемся, когда, напримръ, пишешь книги, излагаешь свои мысли о всхъ этихъ предметахъ.
* № 157 (рук. № 97).
— Ты знаешь, про что мы говорили, когда ты вошелъ?
— Про ситчики.
— Да, и про ситчики, но потомъ объ томъ, какъ длаютъ предложенія.
— А, — сказалъ Левинъ, улыбаясь и чувствуя, но не слушая ее.
— И о твоемъ брат и Вареньк. Я очень желаю этаго. Какъ ты думаешь, устроится это?
— Не знаю. Я долженъ теб сказать, что я брата не понимаю. Мы съ нимъ такія чуждыя натуры, что я не понимаю его. [1655]
1655
Зачеркнуто: Левинъ сказалъ, что онъ не понимаетъ брата Сергя Ивановича, но это было не совсмъ справедливо. Онъ именно после своей женитьбы пересталъ не понимать его, хотя и не могъ сказать, чтобы онъ понималъ его.
1656
Зач.: — Прежде я его совсмъ не понималъ именно потому, что я слишкомъ уважалъ его. Я и теперь цню и уважаю его. Но прежде я считалъ, что то, что онъ думаетъ, я долженъ точно также думать. И что если я не думаю такъ, какъ онъ, то я виноватъ, я не знаю чего нибудь. Я виноватъ. И что если онъ не одобритъ, не согласенъ съ моими мыслями, то, значитъ, мысль моя ложна, и я хотлъ все съ нимъ сойтись.
— Никакъ мыслями и разговорами не сойдетесь. Я слушала нынче вашъ споръ.
— Да вотъ хоть ныншній споръ. [1657] Онъ и не видитъ тхъ вопросовъ неразршимыхъ, которые представляются на каждомъ шагу, если имть въ виду самое дло; но у него это какъ то ясне. Если мужикъ бденъ... — началъ Левинъ.
Кити скучно было это, но она все понимала.
— Такъ зачмъ же ты споришь?
— Я спорю по дурной привычк, но я теперь убдился, что мы съ нимъ два различныхъ человка. [1658] Разумеется, онъ лучше меня. Но я бы не желалъ такимъ быть.
1657
Зач: Ему кажется, напримръ, что все это — какъ мужикъ работаетъ, отчего лучше, отчего хуже, отчего онъ бднетъ и богатетъ, — что все это просто, потому что онъ все это переведетъ на отвлеченныя слова: трудъ, затрата капитала и уже съ словомъ обходится какъ ему удобне.
Рядом на полях написано: Онъ не гордится, а все [?] считаетъ.
1658
Зачеркнуто: и такихъ людей, какъ онъ, пропасть, — разумется, не съ его умомъ, образованіемъ, честностью, но главная разница — мы, гршные, живемъ, любимъ что нибудь — не по хорошему милъ, а по милу хорошъ — и прямо бьемся, чтобы сдлать то, что мы любимъ. Хотя я не то говорю. Мы никогда не забываемъ того, для чего мы длаемъ, и терпть не можемъ самый процессъ дланія и потому любимъ все настоящее, а онъ любитъ самое дланіе, самую мысль, процессъ мысли, и до такой степени, что получаетъ отвращеніе къ самому длу, ко всему настоящему. Имъ легче съ мыслями обращаться, чмъ съ делом.
— А ты думаешь, что онъ не женится?
— Я думаю, что нтъ.
Рядом на полях написано: Онъ смиряется передъ братомъ. Кити его утшаетъ.
— Такъ почему же онъ лучше тебя?
— Потому что онъ длаетъ дло, полезное другимъ. А я ничего не длаю. Я началъ писать книгу и бросилъ, а онъ написалъ прекрасную книгу. Его книга прекрасная, [1659] но правда, что она ужъ и забыла давно о томъ, чего онъ хотлъ. Она вся направлена противъ того, что можно противъ нея сказать. И мало того, теперь ее разбранили, эту книгу, и какъ всегда нарочно притворились, что не понимаютъ того, что онъ хотлъ сказать, и приняли на себя тонъ, что они все знаютъ, что онъ хотлъ сказать, но что онъ просто не знаетъ того, о чемъ говоритъ, и поднимаютъ его на смхъ. И онъ теперь пишетъ отвтъ, который уже забылъ даже про то, что говорила книга, которая сама забыла про то, чего она хотла, и такъ и идетъ. [1660] Ну, я этаго не могу. Вотъ ничего и не длаю. Не могу, мн совстно длать дло не всми силами души, а такого дла, въ которое бы положить вс силы, нтъ.
1659
Зачеркнуто: и онъ теперь огорченъ
1660
Зач.: — Ну, какже ты будешь писать свою книгу?
— Я теб не говорилъ, я бросилъ все, что я написалъ, и больше не буду.
— Ну, какъ ты скажешь про папа? — спросила Кити. — Что, можно его упрекнуть, что онъ ничего не длалъ?
— Никакъ. Но надо имть ту простоту, ясность, доброту, какъ твой отецъ, а у меня есть ли? Вотъ я ничего не длаю и мучаюсь. Все это ты надлала. Посл тебя, моихъ отношеній съ тобой, мн такъ стало противно все ненастоящее, что я не могу. Мы сейчасъ съ Кирюшинымъ толковали о колодц, все это не важно, но это настоящее. Что дти грибовъ набрали — настоящее, что ты тутъ — это самое настоящее.
— [1661] Я, главное, удивляюсь, что ты безпокоенъ, потому что не исполняешь какого то урока. [1662]
— Да, да... Больше мн ничего не
надо. Когда тебя не было и не было еще этаго, — сказалъ онъ съ взглядомъ, который она поняла, — я искалъ работы. И все это было вздоръ. Пожалуй, не вздоръ, но не настоящее. Еслибы я могъ любить эту свою политическую экономію и хутора, какъ я люблю свою землю, любилъ телятъ и коровъ своихъ, какъ, главное, я тебя люблю, тогда бы я длалъ, а то я обманывалъ себя, и этаго я теперь не могу. Мн совстно.1661
Зач.: — A Сергй Ивановичъ все тебя упрекаетъ, что ты не служишь.
— А ты?
— Я? нтъ.
1662
Зач.: Да кто теб задалъ урокъ?
— [1663] Значитъ, такъ ты сотворенъ.
— Ты знаешь, все гордость. Прежде я думалъ: какъ я ничего, когда другіе столько длаютъ. А теперь я радъ, что я ничего. Только оставьте меня въ поко. Я то, что меня сдлалъ Богъ, и, главное, никого не обманываю.
— А какъ ты думаешь, сдлаетъ онъ предложеніе?
— Очень похоже.
— А хорошо бы было! Вотъ и наша линейка догнала ихъ. Не устала ли ты, Кити?
— Нисколько.
— А то садись, если лошади смирны, и шагомъ.
1663
Зачеркнуто: — А имъ не совстно.
— Вотъ въ этомъ то и разница...
— Такъ какъ ты думаешь — сдлаетъ онъ предложенье?
— <Нтъ, не возьметъ.> Очень похоже, — сказалъ Левинъ. — Помнишь, какъ бываетъ, что поцелуй не беретъ, — сказалъ онъ, взявъ ея руку и приложивъ только губы. Она засмялась, вспомнивъ.
— А теперь беретъ?
— Очень.
— Онъ прижалъ ея руку къ губамъ.
Агафья Михайловна, охотница и мастерица собирать грибы, несмотря на свой отказъ, что есть дло, похала съ ними.
* № 158 (рук. № 97).
На другой день Левинъ въ самомъ веселомъ и дружелюбномъ расположеніи духа, обходивъ уже домашнее хозяйство, постучался въ комнату, гд ночевалъ Васенька.
— Entrez, [1664] — прокричалъ ему тотъ. — Вы меня извините, я еще только ablutions [1665] кончилъ, — сказалъ Васенька улыбаясь, стоя передъ нимъ въ расшитомъ тонкомъ бль.
1664
[Войдите,]
1665
[обливания]
Онъ былъ очень красивъ, и красота его особенно нравилась Левину. «Отъ этаго, — подумалъ онъ, — мн и пришли эти глупые мысли».
— Вы хорошо спали?
— Какъ убитый. А день какой нынче для охоты.
— Да вы чай или кофе?
— Ни то, ни другое. Я завтракаю. Мн, право, совстно. Дамы, я думаю, уже встали. Пройтись теперь отлично. Вы мн покажите лошадей.
— Ну, пойдемте. Не стсняйтесь, пожалуйста.
Левинъ прислъ къ окну. Ласка впрыгнула къ нему. Онъ ласкалъ ее, любовался на красиваго юношу и бесдовалъ. Они заговорили по случаю вчерашняго пнія о музык, и оказалось, что Васенька любилъ, понималъ музыку, и сужденiя его сходились съ Левина. Они заговорили о Степан Аркадьич, еще объ общихъ знакомыхъ. И общее впечатлніе, произведенное на Левина, было самое пріятное. Онъ, дйствительно, былъ славный малый, простой, понимающій и очень веселый. Онъ былъ изъ тхъ, которыхъ Левинъ въ своемъ ум относилъ къ роду настоящихъ. Если бы Левинъ сошелся съ нимъ холостымъ, онъ бы общался съ нимъ. Было немножко непріятно Левину его праздничное отношеніе къ жизни и какая-то развязность элегантности petit crev'e, [1666] но это можно было извинить за его добродушіе и порядочность. Онъ нравился Левину своимъ хорошимъ воспитаніемъ, отличнымъ выговоромъ на Французскомъ и Англійскомъ языкахъ, тмъ, что онъ былъ человкомъ его міра, и какой то наивностью добродушія.
1666
[фанфарона, бахвала,]
Прійдя на конюшню, ему ужасно понравилась верховая степная лошадь, и онъ съ ребяческой наивностью просилъ осдлать и прохаться. Что то такое онъ представлялъ себ въ зд на степной лошади и казацкомъ сдл дикое, поэтическое, изъ котораго ничего не выходило, но наивность его (въ особенности съ его красотой, улыбкой и граціей движеній) была мила. Тоже понравился онъ Левину разсказами о своемъ имніи. [1667] Онъ спрашивалъ Левина совта, какъ ему быть [1668] и можно ли жить въ деревн, и видно было, что онъ понималъ чутьемъ прелесть деревенской жизни, но не имлъ никакого понятія о томъ, какъ и чмъ люди живутъ въ деревняхъ. Оттого ли, что натура его была симпатична Левину, или потому, что Левинъ старался, въ искупленіе вчерашняго грха, найти въ немъ все хорошее, Левинъ въ самомъ веселомъ и дружескомъ расположеніи вернулся съ нимъ домой.
1667
Зачеркнуто: и планами жить въ деревн.
1668
Зач.: чтобъ его не обманывали,
* № 159 (рук. № 97).
«Завтра пойду рано утромъ, возьму на себя не горячиться. Бекасовъ пропасть. Вонъ другой блеетъ барашкомъ. И дупеля есть, а приду домой, будетъ записка отъ Кити». Но думать о Кити онъ не позволялъ себ: ему становилось слишкомъ страшно за все то, что могло съ ней случиться. «Да, это правда, — думалъ онъ, — что такое отношеніе къ жен есть отсутствіе мужества. Но чтожъ длать, — думалъ онъ, — разумется, я буду скрывать это свое обабленіе. Есть такія вещи, что знаешь, что нехорошо, какъ нашъ разговоръ сейчасъ. Разумется, несправедливо мое довольство и богатство, но долженъ ли я отдать все?»